Исчезающая ведьма (ЛП) - Мейтленд Карен (книги хорошего качества .txt) 📗
Они сидели в креслах с высокими спинками по обе стороны от пылающего очага. Кэтлин, как всегда, поддерживала разговор. Роберт даже не предполагал, как умело она задаёт вопросы, позволяя ему разглагольствовать на любимые темы — о делах, политике, шерсти, налогах. Но всё же он больше не находил оправданий для продолжения встречи.
Кэтлин могла делать вид, что между ними нет ничего, кроме дружбы, а Роберт — нет. Даже когда он говорил, мысли возвращались назад, к прикосновению её губ. Он понимал — если останется дольше, то может не совладать с собой, повторит свой неуклюжий опыт.
Он заставил себя подняться.
— Эдит… я должен идти. Жена боится, что в темноте на меня нападут грабители.
Он не ощущал стыда за кражу этого извинения, которое Беата предложила ему прошлой ночью. Как и многие обеспеченные мужчины, Роберт полагал, что владеет всем, что попадается на пути, или, во всяком случае, вправе это забрать.
Кэтлин тоже встала.
— Конечно, вы сейчас же должны идти домой. Я не хотела бы причинять огорчение другой женщине. Я слишком хорошо знаю эту боль…
Глаза затуманились, и она опустила взгляд. Кэтлин и раньше упоминала, как скверно обходился с ней покойный муж, хваставшийся множеством шлюх и с жестоким удовольствием унижавший жену перед своими приятелями. Кэтлин мало говорила о прошлом, а Роберт не настаивал на том, чтобы знать больше, поскольку понимал — она не хочет, чтобы её жалели.
Он шагнул к ней, желая утешить, но она подняла на него глаза — душевное равновесие восстановилось, и он понял, что оскорбит её, опять попытавшись коснуться.
— Вы должны проявлять величайшую осторожность, мастер Роберт. Разбойники с каждым днём делаются всё более наглыми и безрассудными. Похоже, закон их совсем не волнует. Диот говорит, они даже влезают в дома, когда хозяева спят в постели. Бедная старая женщина вскакивает по ночам от любого шума.
— Я немедленно отдам приказ ночным стражникам. Прослежу, чтобы эту улицу патрулировали почаще. — Он был рад сделать хоть что-то, компенсирующее ущерб. — Шериф Томас — мой добрый друг, он…
Но Кэтлин покачала головой.
— И выдадите причину вашей заинтересованности? Вдове не восстановить потерянную репутацию. У меня дочь, я должна думать о её будущем. Я не стану её компрометировать. Кроме того, нет причины за нас волноваться, — она рассмеялась. — Любой, заглянув в эту дверь, поймёт, что красть у нас нечего.
Но страхи, если уж они появились, изгнать так же трудно, как призраков, и выйдя в холодную ночь, Роберт вдруг осознал, как пуста и темна эта узкая улица, как непрочны ставни и как легко через них проникнуть.
Госпожа Кэтлин, кажется, не понимает, что мужчины могут похитить из её дома другие ценности — не украшения, серебро или золото. Если какой-то женщине и нужна защита, так именно ей. Он решил, что утром купит собаку и отправит ей. Малышка Леония наверняка полюбит питомца, а пёс хотя бы задержит того, кто рискнёт влезть в дом. Кэтлин не откажется принять подарок, если он пошлёт его дочери.
Завернув за угол, он в последний раз оглянулся и увидел, что кто-то стоит на пустой улице рядом с домом Кэтлин — тёмный силуэт в оранжевых отсветах факела на дальней стене. Лицо незнакомца скрывал глубоко надвинутый капюшон, ветер трепал рваные полы одежды.
Он медленно повернулся, словно не в силах отвести глаз от узкого луча света, пробивающегося сквозь деревянные ставни, поднял руку и простёр к Роберту. Рукав был пуст, словно под одеянием незнакомца не было тела, только пугающая темнота. На одно чудовищное мгновение Роберту показалось, что сама смерть манит его к себе.
Он нащупал на бедре рукоять свисающего с пояса кинжала, но в этот момент поскользнулся на какой-то гадости на дороге. Ему удалось удержать равновесие, не расшибиться о булыжники мостовой, но оглянувшись вновь на фигуру у дома, он увидел только кота, обнюхивающего отбросы. Улица опять опустела.
Глава 8
Качающиеся валуны, или логан, — место сборищ ведьм, которые прилетают туда на стеблях крестовника. Если женщина желает стать ведьмой, она должна ночью тайно прийти на логан и коснуться его девять раз. Когда есть сомнения в законности новорожденного, его кладут на логан. Если ребёнок внебрачный — камень не закачается.
Госпожа Кэтлин
Выглянув через щель в ставне, я заметила тень движения — что-то или кто-то прошёл перед домом. Но шагов не услышала, лишь собачий лай вдалеке, да перебранку супругов в доме дальше по улице. Я решила, что мне померещилось. Никого там нет.
Но даже если чужак не следит за домом, эта драная кошка Мод, уж конечно, не сводит глаз. Донесёт ли она жене Роберта о его визите? Если видела — непременно.
Во дворе раздались шаги. Я вскочила, выхватила из очага кочергу, но тут же перевела дух — в зал не спеша вошёл Эдвард.
— Думал, он никогда не уйдёт. Уже несколько часов прячусь снаружи, замёрз.
— На улице?
Мне стало легче при мысли, что он — та тень, которую я заметила.
— Конечно же, нет! Я ждал во дворе, не то он как раз на меня наткнулся бы.
По спине пополз холодок. Значит тот, кто стоял перед домом — не Эдвард.
— Ну, так он тебе рассказал?
— Про корабль? Разумеется, он же порядочный человек. Он был вынужден признаться и выглядел жалко, а я делала вид, что мне ничего не известно, пока он, наконец, не выложил эту новость.
— Уверен, ты заставила его почувствовать себя полностью виноватым, — сказал Эдвард. — Вопрос в том, дражайшая маман, как глубоко его можно заставить расчувствоваться. Ты просила денег?
— Ничего не просила. Я сказала, что ни в чём его не виню.
Ухмылка Эдварда тут же исчезла.
— Ты же не настолько глупа, не проболталась ему, что я заставил капитана вернуть деньги прежде, чем корабль вышел в море?
— Я далеко не глупа, Эдвард! — резко ответила я. — Вряд ли я сознаюсь, что мой собственный сын присвоил деньги, которые Роберт так любезно согласился для меня инвестировать. Ему известно лишь, что мои деньги пропали вместе с тем кораблём.
На лицо Эдварда вернулась улыбка.
— Значит, маман, ты попросишь денег у старого борова? Скоро ли ты рассчитываешь их получить? Мне уже надоело так жить.
— Я уже сказала, — твёрдо ответила я. — Я не стану просить ничего.
Сын возмущённо нахмурился.
— Но ведь он нам обязан, или так думает. Он тебе не откажет, хотя бы для того, чтобы ты никому не рассказала об этом. Чем ты дольше тянешь, тем меньше вины он чувствует. Надо действовать прямо сейчас.
Я поправила седую прядь волос, упавшую ему на лицо.
— Ты уже получил деньги, Эдвард. Мои. Ты оставил себе всё, отобранное у капитана, до последнего пенни.
У него хватило совести слегка покраснеть.
— Мы же можем забрать деньги дважды, если ты заставишь Роберта заплатить. И легко их получишь, — пробормотал он, дуясь, как избалованный ребёнок.
— Разве я не заботилась о тебе? Я всегда давала тебе всё, что ты хотел. Так будет и впредь.
Эдвард заулыбался, но я знала, это не успокоит его надолго. Терпения у него — как у капризничающего младенца. Придётся действовать побыстрее.
— Будь хорошим мальчиком, дорогой, пригляди за нашим двором. Кажется, я опять видела кого-то, наблюдающего за домом. Ты уверен, что никому не должен? Кости? Или ставки в петушиных боях?
По лицу Эдварда промелькнула лёгкая гримаска вины. Но он покачал головой.
— Если игроки с петушиных боёв спускают на тебя всех собак, уж поверь мне, не станут гоняться неделями. Им и нескольких минут хватит, чтобы схватить должника в темноте и переломать кости. Не согласится платить — получит ещё. Как выглядел тот человек?
Я старалась вспомнить, но представлять его образ — всё равно, что плести верёвку из дыма.
— Я словно видела не человека, а тень.
Однако я знала, что тень несла с собой зло, куда более ощутимое, чем сам тот человек.
Эдвард подхватил палку, всегда стоящую у двери на улицу, и вышел во двор. Я присела у очага, чтобы сделать знаки, которые сохранят нас ночью. Похоже, сегодня это важней, чем всегда. Все дела в доме можно поручить слугам, только это хозяйка всегда должна делать сама. Я не позволила бы этого даже Диот, хотя знаю, так было бы лучше — она умеет, ведь её обучала мать.
