Агент сыскной полиции - Мельникова Ирина Александровна (книги онлайн бесплатно txt) 📗

– Что-то я не понимаю ваших сложных вопросов, Федор Михайлович. – Василиса попробовала кокетливо улыбнуться, но глаза ее смотрели настороженно. – У нас тут без обману. Барышни чистые, все с билетами... Хотите проверить?

– Проверим, только не суетись раньше времени, – усмехнулся Тартищев и оглянулся по сторонам. Кивнул на пузырящуюся от сквозняка оконную занавеску: – Червивый и Крапива отсюда в окно слиняли?

– Да ни боже мой... – взмахнула руками Василиса. – Открыли, чтобы от табаку проветрить!

– Просто до удивления наивная ты баба, Василиса, – вздохнул Тартищев, – неужто думаешь, я тебе поверю? Там на окне небось и следы остались от сапог. На юрзовку [31] твою задними дворами ходят, сквозь помойки, как псы шелудивые... Алексей, – внезапно обратился он к молодому человеку, – а ну-ка глянь в ту вон дверь, что за шторкой прячется. Сдается мне, что сегодня там довольно много сала нажарили на стирках. [32] Как играли, Василиса? На верняк? [33] Или на заманку? [34]

– Без кляуз, [35] – процедила сквозь зубы Василиса, – ты что ж, Крапиву не знаешь? Он этих понтеров на дух не переносит!

Алексей толкнул узкую, ниже человеческого роста дверь и заглянул в полутемную комнату, освещенную висящей на стене и коптящей жестяной лампой. Узкая струйка дыма незаметно сливалась с черным от сажи потолком. На двух столах стояли точно такие же и точно так же коптившие лампы, громоздились пустые бутылки, валялись объедки хлеба, пожухлые соленые огурцы, куски селедки и свиного сала вперемешку с картами и мелкими монетами, торопливо брошенными во время бегства. Дальше, сквозь приоткрытую дверь, виднелась еще одна комната, оставленная с той же поспешностью, что и первая...

– Гарун бежал быстрее лани, – выказал неожиданное знание поэзии Тартищев. Он остановился за спиной у Алексея и положил ему руку на плечо. – Смотри, сынку, и запоминай. Это и есть катран, или юрзовка, где чешут лохов, раздевают их до кишок, а то и на кон ставят [36] ... Проще, самая непотребная шулерская мельница, за содержание которой, Василиса Маркеловна, придется вам отвечать в соответствии с уставом уголовного судопроизводства на полную катушку!

– Батюшка, Федор Михайлович, не губи за-ради Христа! – заголосила вдруг Василиса и, как стояла, с размаху хлопнулась на колени перед Тартищевым и принялась хватать его почему-то за раненую руку, порываясь ее поцеловать. – Отслужу, отблагодарю... – бормотала она, размазывая по лицу обильные слезы.

– Прекрати выть! – прикрикнул на нее Тартищев и приказал Алексею: – Приведи понятых, будем все протоколом оформлять.

Василиса взвыла совсем уж не по-человечески, а Тартищев, подмигнув Алексею, дескать, не уходи пока, вернулся к диванчику. Василиса подползла следом.

– Ну что, Васька, будем говорить без церемоний? – Тартищев достал из кармана табакерку и задумчиво посмотрел на нее, потом принялся постукивать ею по спинке диванчика. – Скажи, кто мне клялся, что ноги Крапивы здесь больше не будет? – Он отпихнул носком сапога попытавшуюся бухнуться головой в пол Василису. – Кто обещал вывесить правила содержательницам публичных женщин на видное место?

– Да вон же они! – взвизгнула Василиса. – В рамочке над вами!

– И верно! Цветочками даже украсила! – согласился Тартищев. – Но ты же их не выполняешь! – И опять подмигнул Алексею, из чего тот понял, что Федор Михайлович по какой-то причине затевает форменное представление. – Итак, по правилам, окна в борделе не открываются, а они у тебя распахнуты настежь... – Он загнул указательный палец здоровой руки. – Второе, в одной комнате не должно быть более одной кровати, а у тебя их по две, а то и по три. Занавесками-то хоть отгородила?

– Отгородила! – буркнула Василиса и поднялась на ноги. – Говори, что надо? Я ведь из понятливых...

– Не торопись, – Тартищев загнул еще один палец, – скажи, когда постельное белье последний раз меняла? Или, как всегда, простынку перевернули, и айда по новой? По правилам барышне обмыться надо после каждого употребления и белье поменять, или впервые от меня слышишь про такое?

– Если б все по правилам исполнять, я б за вход не полтинник брала, а целковый, – огрызнулась Василиса и, вытащив откуда-то из-под юбок длинную папироску, закурила ее, притулившись к ширме.

– Правильно, потому все лохмотники на твой фонарь и слетаются, – сказал устало Тартищев. – Девки твои румянятся и белятся на два пальца толщиной, вместо того чтобы лишний раз известные места обмыть. А ведь это тоже повод, чтобы штраф на тебя наложить приличный, а то и билет отобрать, чтоб другим неповадно было правила нарушать!

– А ты по околотку пройдись, Федор Михайлович, посмотри, кто этих правил не нарушает? Жизнь-то нонче дорогая, а девок кормить надо, и в отрепье их не оденешь, и клиенту пива да водки надо выставить...

– Ладно, заприбеднялась, – махнул рукой Тартищев, – неси сюда медицинские билеты, посмотрю, когда барышни твои последний раз у врача проверялись... Надеюсь, малолеток среди них не наблюдается?

Василиса ушла за ширму, но вернулась не с билетами, а со штофом вина и молча поставила его на стол. Тартищев, прищурившись, окинул его взглядом и крякнул. Василиса задрала юбку, обнажив костлявую ногу в вязаном чулке, и достала кошелек. Аккуратно положила его на стол перед Тартищевым.

– Возьмите, Федор Михайлович, жертвую на богадельню. Передайте батюшке, что от чистого сердца...

– На богадельню сама передашь. – Тартищев взял кошелек и опустил его во внутренний карман шинели. – Это на другое пригодится.

Алексей опешил. На его глазах начальник сыскного отделения без явных угрызений совести положил себе в карман взятку и даже не покраснел при этом. Зато сам он едва сдержался от негодования. Но все-таки решил высказаться после, когда спектакль наконец закончится.

Тартищев достал носовой платок и, сняв фуражку, тщательно протер голову и лицо. Потом так же неторопливо вернул платок в карман и строго посмотрел на Василису.

– А теперь рассказывай, куда Мозалевского подевала?

– Моза... – поперхнулась Василиса. – Кого? Отродясь про такого не слыхала!

– Не врать! – прикрикнул на нее Тартищев и для острастки стукнул кулаком по спинке дивана. – Он же сюда прибежал, когда мы его спугнули!

Василиса недоуменно пожала плечами:

– Не пойму, о чем говорите, Федор Михайлович?

И Алексей понял, что на этот раз она не обманывает. Действительно не понимает, о ком идет речь.

Тартищев это тоже понял и уточнил:

– Кого сегодня Крапива с Червивым замастырили? В шляпе и с тросточкой?

– Ах, этого! – обрадовалась Василиса. – Так вы ж его знаете! – Копченый это, Фаддейка, вражий потрох! Финажки лишние появились, так он решил погусарить. Чепчик [37] приобрел, коньки [38] новые... Да за вечер все и продул. Я его по старой памяти к Ляльке привела. Потом расплатится, когда опять разбогатеет! Он и сейчас там, в нумере. Дрыхнет, наверное, пока у Ляльки клиентов нету...

Через десять минут, удостоверившись в том, что в номере у Ляльки действительно отсыпается мелкий ширмач и бывший форточник Фаддейка Копченый, Тартищев и Алексей покинули заведение Василисы. А еще через десять минут Федору Михайловичу доложили, что во время облавы никого похожего на Мозалевского задержать не удалось...

Глава 7

– Ты давай потише, не грохочи сапогами! – предупредил Тартищев, когда они на цыпочках преодолели гостиную и стали подниматься по лестнице на второй этаж, где находился кабинет хозяина. – Не дай бог, Лизку разбудим...