Государевы люди - Ильин Андрей (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
Но дворник заметил его маневр и отступил к стене.
— Не балуй, слышь-ка, не балуй! — грозно пригрозил он.
Митяй мигнул напарнику, но тот и так все понял, заходя слева.
— Слышь-ка, дядя, чего глотку зря драть, — очень миролюбиво сказал Митяй, показывая свои пустые руки и придвигаясь к дворнику. — Мы ничего такого не хотели, просто мимо шли, — и оскалился щербатым ртом.
— Ступай, я сказал, а то счас полицию кликну! — пригрозил дворник. Хотя не кричат и за свистком в карман лезть не спешил.
— Фу-ты, ну-ты, испугал! — поддразнил его Митяй. — А жандармы спросят тебя — чего это ты на плече волочишь? А?..
И приблизился еще на шаг, привлекая внимание дворника, который все медлил свистеть, внимательно наблюдая за маневрами щербатого, готовый броситься на него.
Но тот остановился, не доходя двух шагов до него, чуть согнулся в поясе и выставил в стороны руки, словно сейчас хотел напасть.
— Чего замолк, дядя? По всему видать, что тебе с жандармами встречаться нынче вовсе даже не с руки! Не иначе ты господскую квартиру ограбил. А?
— Дурак ты! — возмутился дворник.
— А вот это мы еще поглядим, кто дурак-то! — осклабился Митяй, видя, как его напарник бесшумной тенью качнулся к дворнику с другой стороны.
Тот его не видел, потому что повернулся к Митяю.
— Ты никак боишься? Зря боишься! — мотнул головой Митяй, одновременно делая ложный выпад правой рукой. На который дворник среагировал, откачнувшись назад.
— Чего нас бояться-то? — напирал Митяй на жертву, гоня ее на напарника, заставляя к нему отступать. — Мы люди мирные...
Во тьме, позади дворника, что-то тускло взблеснуло.
Дворник сам напоролся на выставленную финку — наделся на нее, как медведь на пику. Взблеснувшее было лезвие мгновенно потухло, войдя во всю свою длину в бок, легко просунувшись плашмя меж ребер и ткнувшись острием в самое сердце.
Дворник удивленно ойкнул, обернулся и стал оседать по стене на враз подкосившихся ногах. В горле у него что-то захрипело и забулькало, глаза стали выкатываться из глазниц, напряженно и страшно белея в темноте.
— Вот и неизвестно кто из нас дурак-то! — мстительно сказал Митяй.
Дворник поскреб несколько секунд ногтями булыжник мостовой, подергал ногами и затих.
— Лихо ты его подколол, — похвалил Митяй напарника.
Тот выдернул из тела финку и обтер ее с двух сторон о рукав поддевки.
Они стащили с плеча мертвого дворника поклажу и поволокли ее к ближайшей подворотне. Но тюк был неподъемный, тянул вниз, выскальзывая из рук. Не пройдя и трех шагов, они уронили его на мостовую.
— Ох, чижало! — пожаловался один. — Давай глянем, чего там?
— Ага! — легко согласился Митяй, которому тоже не терпелось узнать, чем они разжились.
Той же финкой взрезали веревку и раскатали свернутый в рулон ковер. Откуда выпал... человек.
— Кто это?! — испуганно спросил, отпрыгивая в сторону, Митяй. — Никак мертвяк, а?
Точно — мертвяк!..
Выходит, они одного прибили, чтобы другого, точно такого же, заполучить? Тьфу ты, ну-ты!.. На такой улов они не рассчитывали!
— Сматываться надо, — быстро сказал Митяй. — Ковер-то, ковер забери!
Ковер был персидский, богатый, за такой скупщики краденого на Хитровке, пожалуй, и четвертной отвалить могут!
Злодеи сбросили мертвяка с ковра прямо на мостовую, в ближайшую лужу — не все ли ему равно, мертвецу-то, — скатали ковер в рулон и, сделав три быстрых шага, сгинули, растворившись во тьме ближайшей подворотни.
Мертвяк вздохнул. И закашлялся... Потому что его лицо, нос и рот тоже утонули в луже. Он закашлялся и перевернулся на спину, продолжая кашлять, сгибая ноги в коленях. Он кашлял, катаясь в луже, и его одежда набухала ледяной водой, которая добиралась до тела. Отчего он окончательно пришел в себя.
Какая-то улица...
Лужа...
И он посредине ее...
Как же так?..
Ах да, он пришел к поставщику двора... и его там чем-то тяжелым по голове... а потом Махмудка завернул его в ковер...
Но как он оказался здесь? И где ковер? И дворник?..
И руки почему-то затекли так, что не шевелятся!..
Ах, ну да — руки-то связаны!
Несколько минут, катаясь на спине, Мишель сдирал с рук веревки. Сорвал-таки!
Быстро огляделся, угадав во тьме что-то большое, лежащее на мостовой. Приблизился на четвереньках. По дороге вляпался рукой в теплое и липкое. В теплое на ледяной мостовой! Поднял, поднес руку к лицу и не увидел ее, потому что она стала темной, неразличимой.
Кровь?.. Да — это кровь!
Он сделал еще несколько шагов на четвереньках и узнал дворника. Махмудка лежал навзничь, не шелохнувшись, и из его бока текла на мостовую горячая кровь.
Он осторожно тронул, шевельнул тело, и голова дворника безвольно мотнулась из стороны в сторону. А глаза вдруг открылись. И уже не закрывались, хотя их хлестал мелкий дождь. Капли били в открытые зрачки, отскакивая от них мелкими брызгами.
Убили! Махмудку убили?! Кто?..
Он ужаснулся, хотя, по идее, должен был обрадоваться, потому что если бы неизвестные злодеи не зарезали Махмудку, то он непременно утопил бы его. Смерть дворника обернулась для него счастливым спасением! Теперь он должен был бы уже лежать, завернутый в ковер, на дне Москвы-реки, а он все еще жив, а желавший ему смерти Махмудка бездыханный валяется на мокрой булыжной мостовой. Вон как бывает!.. Мертвец оживает, а его палач раньше его отправляется в мир иной!
Счастливо избежавший безвременной кончины, Мишель встал на ноги, оглядевшись по сторонам, и осмотрел себя. Вся его одежда была мокрой, хоть выжимай, и вся была в крови.
Куда ему теперь в ней?..
На вокзал!! — вдруг отчетливо понял он.
Именно туда! Потому что Дарья Семеновна принесла билет на поезд... Да, верно — билет на поезд! Поставщик двора послал ее на вокзал, так как собирался срочно уехать! Сбежать... И если теперь поторопиться, то, наверное, можно успеть!
Мишель сунулся в карман за часами, но их, конечно, не было. Наверное, Махмудка забрал или, может быть, грабители, которые его зарезали. Кошелька тоже не было, но в потайном кармане, в жилетке, отыскался серебряный рубль, которого должно было с лихвой хватить на все...
Зачерпнув в луже воды, он плеснул ею в лицо, чтобы окончательно прийти в себя и смыть кровь и, пошатываясь, натыкаясь сослепу на стены, побежал куда глаза глядят, стремясь скорее выбраться на улицу. Лихих людей он теперь не опасался — от него от самого теперь всякий встречный прохожий как от чумного шарахнется!
Он выскочил на набережную, быстро сориентировался и побежал, разбрызгивая лужи, назад, подальше от Москвы-реки.
Только бы успеть.
Если можно еще успеть...
Когда в квартиру номер семнадцать кто-то отчаянно забарабанил, Дарья Семеновна еще не спала.
— Кто? — испуганно спросила она.
— Открывайте! Полиция! — грозно рявкнул Мишель.
Когда Дарья Семеновна отворила, она увидела давешнего мужчину, но в каком-то совершенно странном — растрепанном и мокром — виде.
— С какого вокзала ваш хозяин уезжает? — крикнул он, страшно вращая глазищами.
Дарья Семеновна, наверное, бы не сказала или солгала, но она ужасно растерялась и испугалась, что он сейчас бросится на нее и станет, пожалуй, душить.
— С Николаевского, — ответила она.
— Во сколько уходит поезд?!
— Утром. В семь часов.
Мишель, отодвигая Дарью Семеновну, шагнул в квартиру и, оставляя на полу мокрые следы, прошел в кабинет, где стал быстро вытаскивать из стола, переворачивать и вытряхивать на пол ящики. Ошалелая Дарья Семеновна, прикрыв рот платком, в ужасе глядела на него.
Вдруг о пол что-то громко брякнуло. Он наклонился. Это была его бляха. Поставщик не взял ее с собой, бросив в кабинете, куда не собирался уже возвращаться. И, значит, где-то тут же должен был быть его револьвер!
Так где же он?!
О пол что-то снова грохнуло. На этот раз громче.
Ага — вот он!
Мишель сунул револьвер в карман и, пробегая мимо Дарьи Семеновны, крикнул, погрозив ей пальцем:
