Голос ночной птицы - Маккаммон Роберт Рик (смотреть онлайн бесплатно книга .txt) 📗
Он дернул струну, издав звук, который заставил бы устыдиться вопящую кошку, и начал:
Громкий смех и поднятые кружки встретили эти слова, разумеется, но и насчет музыки Ван-Ганди был мастер.
Мэтью подумал, как бы у таверны не сорвало крышу ураганом восторга, которым была встречена эта ода. Он мудро выбрал себе стол спиной к залу и как можно дальше от средоточия веселья, но даже две кружки вина и кружка яблочного сидра, которые он уговорил, не могли заглушить тошнотворную боль в ушах, изнасилованных пением Ван-Ганди. Эти идиоты невыносимы! Ржание и тяжелые потуги шутить вызывали просто судороги в животе. У него возникло чувство, что, если он еще останется в этом городе, то сделается законченным пьяницей и опустится в надир, обитаемый только червями, пирующими на собачьем дерьме.
А талант Ван-Ганди обратился к мелодиям, состряпанным на месте. Он показал на сидящего рядом джентльмена и задергал струны:
Хохот, веселье, тосты и крики в изобилии. Хозяин стал воспевать другого посетителя:
Это была пытка! Мэтью отодвинул тарелку курятины с фасолью, служившую не слишком аппетитным ужином. И еще сильнее испортила ему аппетит грязь, метаемая в Рэйчел — Рэйчел, которая могла бы заставить замолчать эту банду шутов одним лишь царственным взглядом.
Он допил сидр и встал со скамьи. В этот момент Ван-Ганди запел еще одну песню без мелодии:
Посмотрев на дверь, Мэтью увидел вошедшего. Будто в ответ на смех и крики, обращенные к нему, он снял треуголку и насмешливо поклонился собравшимся идиотам.
Потом подошел к столу и сел, а Ван-Ганди обратил свой слоновый юмор на следующую ухмыляющуюся жертву, чье имя оказалось Джетро Садракер.
Мэтью снова опустился на стул. Он оценил, что открывается интересная возможность, если правильно ею воспользоваться. Не тот ли это Соломон Стайлз, про которого Бидвелл говорил, что он охотник, и который возглавил отряд, отправленный в погоню за сбежавшими рабами?
Тем временем Стайлз — худой и жилистый человек лет пятидесяти — подозвал служанку. Мэтью встал и подошел к его столу.
Не успел он представиться, как Ван-Ганди ударил по струнам и заревел:
Мэтью покраснел до корней волос еще раньше, чем его шибануло волной животного смеха, и покраснел еще сильнее, когда волна прокатилась дальше. Он увидел, что Соломон Стайлз отреагировал только рассеянной улыбкой на выветренном, как надгробный камень, лице с квадратной челюстью. Волосы у него были очень коротко подстрижены, на висках седоватые. От левой брови вверх через лоб вился рваный шрам от удара ножа или рапиры. Нос имел форму индейского томагавка, темно-карие внимательные глаза тщательно осматривали стоявшего перед ними молодого человека. Одет Стайлз был просто: в серые бриджи и белую рубашку.
— Мистер Стайлз? — спросил Мэтью, все еще красный. Ван-Ганди уже насаживал кого-то другого на колки своей лиры. — Мое имя…
— Мне известно ваше имя, мистер Корбетт. Вы знамениты.
— О… да. Этот… сегодняшний инцидент — печальное недоразумение.
— Я имел в виду ваши трения с Сетом Хейзелтоном. И присутствовал на вашей порке.
— Понимаю. — Он помолчал, но Стайлз не предложил ему места. — Можно к вам подсесть?
Стайлз показал рукой на противоположную скамью, и Мэтью сел.
— Как себя чувствует магистрат? — спросил Стайлз. — Все еще плохо?
— Нет, на самом деле ему намного лучше. У меня есть надежда, что скоро он будет на ногах.
— Успеет к казни, быть может?
— Быть может, — ответил Мэтью.
— Мне кажется только подобающим, чтобы он был свидетелем и удостоверил, что правосудие свершилось. Знаете, это я выбрал дерево, из которого вырезали столб.
— О! — Мэтью очень внимательно стряхнул с рукава воображаемую пыль. — Нет, я этого не знал.
— Ганнибал Грин, я и еще два человека притащили его и поставили. Вы уже на него смотрели?
— Да, видел.
— И как, по-вашему? Подходит он для этой цели?
— Я думаю, что да.
Стайлз достал из кармана кисет, трубочку черного дерева и спичечницу слоновой кости, собираясь набить себе трубку.
— Мне эта работа досталась по наследству от Николаса. Сукин сын небось выпросил это у Бидвелла на коленях.
— Простите?
— Я про Николаса Пейна. Мне Уинстон сказал, что Бидвелл сегодня утром отослал его в Чарльз-Таун. За какими-то припасами, на побережье самой Виргинии. Чего только этот негодяй не сделает, чтобы увильнуть от честной работы!
Он зажег спичку от фонаря на столе и закурил трубку.
Мэтью подумал, что Уинстону пришлось проделать какой-нибудь трюк, чтобы создать у утреннего часового впечатление, будто Пейн уехал. Очевидно, ему удалось достичь соглашения, благоприятного для его карманов и статуса.
— Он мертвец. — Стайлз выдохнул клуб дыма.
У Мэтью сжалось горло.
— Простите?
— Мертвец, — повторил Стайлз. — По крайней мере для меня. Сто раз я ему помогал, когда он меня просил, и теперь он сбегает, когда надо попотеть! Я вам так скажу: он просто дурак, что поехал один по этой дороге. А ведь понимает. Наверное, Бидвелл затеял какую-то интригу, как обычно. — Стайлз склонил голову набок, выпуская дым между зубов. — А вы не знаете, часом, в чем тут дело?
Мэтью сложил руки и несколько секунд просидел в раздумье.
— Ладно, — сказал он, — случайно кое-что знаю. Забавно, как много можно случайно услышать в этом особняке. Естественно, не намеренно.
— Естественно.
— Не сомневаюсь, что и мистер Бидвелл, и мистер Уинстон станут это отрицать, — начал Мэтью, склоняясь к Стайлзу в позе заговорщика, — но я случайно мог услышать — а мог и не услышать, вы же понимаете, — разговор о мушкетах.
— О мушкетах, — повторил за ним Стайлз и приложился к трубке.
— Да, сэр. Может ли речь идти о поставке партии мушкетов? И не на эту ли тему поехал договариваться мистер Пейн?
Стайлз хмыкнул и раскурил трубку сильнее. Служанка подошла с дымящейся миской куриного жаркого, ложкой и стаканом рома. Мэтью заказал еще кружку сидра.
