Путь «Чёрной молнии» - Теущаков Александр Александрович (книги читать бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Слушайте, а где Пархатый? То все время около нас терся, а тут вдруг исчез, — обратился Воробей с вопросом к окружающим.
— Может в промзоне, я его вчера видел на баррикаде, — сказал Симута.
К общему разговору подключились все заключенные, находящиеся в штабе:
— Интересно чем они в этот раз будут завалы расчищать?
— Бульдозеры менты больше не пустят, побоятся, что мы их спалим.
— Мне кажется, они попробуют БТРами пробить себе путь, — сказал Ирощенко.
— А может такое случиться, что десант сбросят с вертолетов?
— Они что, совсем с головой не дружат, мы же их тут как куропаток примем.
— Не скажи, как начнут со стволов поливать, мало не покажется.
— Да вряд ли Москва даст добро нас расстреливать.
— После вчерашнего неудавшегося штурма могут и дать, мы уже накрошили их…
— Хочу, чтобы вы усвоили для себя, — громко сказал Ирощенко, перебивая спорящих, — если БТРы прорвутся сквозь баррикады, а они обязательно это сделают, то нам братва придет настоящий кирдык.
— Что нам остается?
— Против мотострелков и десантников, которые размещены внутри БТР, как у «Христа запазухой», практически ничего. Единственное, что можно попытаться применить в нашем положении — это горючее, пакеты с цементом и воду. Эффект состоит в том, что бросая пакеты с водой, мы увлажняем поверхность машины, а затем пыль цемента в вперемешку с жидкостью дает грязевую массу. Практически можно забить все смотровые щели или, по крайней мере, «заляпать» глаза БТРу, а их у него тринадцать.
— Чего тринадцать, БТРов?
— Приборов наблюдения и визуальных отверстий, бойцы днем и ночью видят сквозь их. В машине имеется автоматическое средство пожаротушения, два пулемета: один КПВТ — 14,5 крупнокалиберный, если такой заряд попадет в тело, то потом долго придется соскребать со стены останки человека. Другой пулемет — калаш 7,62, тоже «дудорга», что надо. Так что против танка на колесах, больше вариантов отражения атаки я не вижу. Вот такая своеобразная крепость. Ну, не падайте духом братва, по нас стрелять они не станут, а вот подавить колесами могут, — закончил Ирощенко.
— Да мужики, сегодня будет жарко, — произнес Дрон, — неужели у этих придурков больше нет аргументов, как только загасить нас. Я все думаю: от государства разве убудет, если они выполнят наши требования. В принципе мусорская система эти законы издала, но нас, как быков уводят от наших прав в сторону. Они считают, что так лучше управлять массами — выходит правильно люди говорят: «Закон, как дышло, куда повернут — туда и вышло».
— Санек, — обратился Ирощенко к Воробьеву, — пошли пацанов по быстрому на промку, пусть наберут цементу на стройке, и пошукают грязную воду по цехам.
— И бумаги, простой бумаги побольше, — крикнул Игорь Семченко.
Принесли наскоро нарезанные повязки из темной мануфты. Пацаны и мужики направились к выходу из штаба. Оглянулись, осмотрелись, как бы понимая, что сюда они больше не вернутся.
— Ну что там? — спросил Дрон парней, находящихся на втором этаже в качестве наблюдателей.
— Менты от зоны отошли, часовых с вышек убрали, на той стороне солдат понагнали.
Дрон затянул на шее повязку потуже, чтобы не сползала с лица, и передал всем посыльным, чтобы предупредили мужиков.
Чувство не подводило его: сам воздух вокруг был наполнен тревогой, и смерть уже кружит над зоной, высматривая себе жертвы.
Все затаили дыхание, ожидая момента, когда тишину разорвет общий, страшный шум, начавшегося штурма.
На этот раз сигнальной ракеты не было, а ударила пулеметная очередь по окнам второго этажа. Со звоном полетели выбитые стекла. Били с БТРа прицельно поверх голов, именно по окну, где сидели наблюдатели. Они кубарем слетели с верхних шконок и бросились на пол. Последовала еще одна очередь, направленная по верху баррикады, полетели щепки от разбитых тумбочек и искры от соприкосновения пуль с железом. Вот теперь всем осужденным стало понятно, что власти применяют настоящие пули, а не пускают в ход холостые патроны.
Еще одна очередь прошила торцевую стену кирпичного здания. На заключенных, стоящих внизу, посыпались отколотые куски кирпичей и белая пыль.
— Всем приготовиться, — раздался голос Ирощенко, — прицельно бьют гады, отпугивают, сейчас пойдут на прорыв.
В этот момент за забором взревели двигатели, и первый БТР со всего хода врезался в завал, протащив кучу наваленных шконок метра на два вперед. Полетели первые дымовые шашки, запущенные солдатами, заволакивая дымом театр начавшихся боевых действий. Со стороны промзоны тоже послышалась стрельба, и там начинался бой.
С первой попытки БТРу не удалось освободить проход в центральных воротах, он сдал немного назад и, включив скорость, рванулся вперед. Технике удалось подняться на верхотуру и задержаться под тридцатиградусным уклоном, подминая восемью колесами наваленную кучу железа и дерева. Казалось, что БТР сейчас клюнет носом и съедет по другую сторону баррикады, но он снова дал задний ход и приготовился к очередной попытке.
Солдаты спецподразделения пока не показывались, и заключенным не было надобности тратить бутылки с горючим.
Появились первые пострадавшие от задымления шашек. Задыхаясь от едкого дыма и кашляя, заключенным пришлось отступить вглубь своих позиций. Когда мало по малу дым рассеялся и осажденные увидели, как дрогнула груда шконок и тумбочек. Показалась лобовая часть БТРа.
Несколько человек, рискуя попасть под колеса машины, облили водой из ведер бронетехнику и следом полетели бумажные пакеты с цементом. Чистенький БТР в считанные секунды превратился в грязную машину, только что вернувшуюся с боевых учений.
Раздалась команда: «Поджигай!», и со всех сторон на бронетехнику обрушились бутылки с бензином, но как видно эти действия чуть запоздали: БТР успел выскочить на оперативный простор.
Пылающая машина понеслась по центральному плацу, и казалось, не останавливаясь вот — вот врежется в деревянный барак. Вдруг техника остановилась: открылся люк, и показались головы в касках. Несколько огнетушителей сделали свое дело, огонь удалось сбить.
Развернулась башня пулеметного отсека, и ствол оружия очередь за очередью стал поливать верхний этаж здания, под стенами которого расположились заключенные. Со всех сторон из бойниц показались стволы автоматов и короткими очередями били поверх голов бунтовщиков.
Все произошло так быстро: взоры осажденных были направлены в сторону плаца на машину, и со стороны ворот в освободившийся проход выскочил еще один БТР, но дружный отпор осажденных со стороны второго здания закончился тем, что вторая машина запылала и также была забросана цементом.
Расчеты Карзубого оправдались, все средства наблюдения в бронетехнике, были подернуты серой массой, огонь и дым мешал боевому расчету ориентироваться на данной территории.
Механические дворники, интенсивно работая, пытались очистить грязь со стекла, обильно взбрызгивая их водой, но брошенные дополнительные пакеты с цементом еще больше забивали стекла и всю поверхность машины. Второй БТР тоже, как и первый, проехав метров двадцать, резко развернулся и, поливая с пулемета по стенам двух зданий, медленно приближался к осужденным.
В проход устремились боевые части солдат. Прикрываясь щитами, они медленно и уверенно пробирались по исковерканным шконкам.
Боясь попадания внутрь бутылок с горючим, люки второго БТРа были задраены. Мощная струя воды из брандспойта пожарной машины ударила в сторону бронемашины, но так как траектория струи была направлена поверх баррикады, лишь небольшие брызги помогли БТРу, раздалось шипение и потрескивание.
Снова полетели пакеты с цементом. Один из заключенных, видимо в горячке, поджег фитиль тары с горючим, и бросился к лобовой части первого БТРа. Размахнувшись, он хотел метнуть «зажигалку», как вдруг замер и, уронив бутылку, схватился за левое бедро рукой, на ягодице расплывалось бурое пятно. К счастью Каленый заметил эту картину, и что есть силы, крикнул:
