Новый век начался с понедельника - Омельянюк Александр Сергеевич (полная версия книги TXT, FB2) 📗
У молодёжи дважды отличился вездесущий и мобильный Кеша; по одному разу курсант Максим и студент Морис, старший из детей Клавдии и Майкла.
– «А Вы здорово играете в футбол, дядя Платон! Даже лучше моего папы!» – удивлялся после игры Максим.
– «Да, нет! Твой папа посильнее будет. Просто он несколько растерял свою форму, а я её всё ещё поддерживаю – играю в футбол на даче, в том числе и против молодёжи!».
– «Да, папка мой их целыми пачками обыгрывает! Мы у себя во дворе вдвоём с ним запросто пятерых 14-15 летних делаем! Они даже сами всё время удивляются!» – гордо добавил Иннокентий.
– «Мастерство не пропьёшь!» – вмешался Егор.
– «Как раньше ты говаривал? Винца – для финтца, водочки – для обводочки, а пивка – для рывка! И на поле?!» – уточнил Платон.
Всё это соревнование поколений происходило под наблюдением всех трёх сестёр, естественно болевших только за детей.
Через день Егор и Платон на двух Волгах, в сопровождении Варвары, Ксении и Иннокентия, вновь проводили своих дорогих гостей в Аэропорт Шереметьево-2 для новой разлуки.
Возвратившиеся трудовые будни снова развели семьи сестёр Гавриловых по своим домам и проблемам.
Через несколько дней Платон уволился из телефонной компании, в связи с нарушением её руководством договора о взаимном сотрудничестве.
С декабря его, как предпринимателя, пригласили на месяц поработать в ООО «Де-ка», где ранее трудилась его тёща.
Платона попросили помочь организовать чёткую работу складского хозяйства и провести кое-какие ремонтные работы.
А Иннокентий, не смотря на тяжёлые психологические травмы этого года, продолжил более-менее успешную учёбу в школе, но практически бросил спорт.
Ещё в конце августа, после окончания летних каникул, задержавшись из-за травмы на неделю, он как обычно приступил к ледовым тренировкам.
Ранее летом, как всегда поддержанный своими родителями, Иннокентий не захотел съездить с командой в спортивный лагерь.
И это самым пагубным образом отразилось на его дальнейшей спортивной карьере.
Поначалу всё шло нормально. Кеша быстро втянулся в тренировочный процесс, практически ни в чем, не уступая своим товарищам.
На некоторые тренировки он уже ходил один, без отца. Начались товарищеские игры.
В первой, центровой Кеша сыграл неплохо, но не забил ни одного гола из шести, ограничившись всего одним результативным пасом.
Было явно видно, что парень не в себе. Это было конечно связано со смертью второй его бабушки – матери Платона.
Однако уже через десять дней Кеша, снова тренируясь без отца, совершил маленькое хоккейное чудо.
Играя центральным нападающим за пятую пятёрку запасных игроков, он умудрился забить все семь шайб, и выиграть у всех четырёх пятёрок основного состава с общим счётом 7:2. Все родители просто рукоплескали такому его успеху.
Но триумфа своего сына Платон, к сожалению, или к счастью, не увидел.
Было уже поздно.
Тренер теперь полностью сформировал основной состав, в котором остальным игрокам, включая Иннокентия, места не нашлось, и все они были отчислены.
Кеша пришёл домой злой.
Чуть ли не расплакавшись, рассказал отцу всё, что он думает о тренере и о хоккее вообще.
На следующий день Платон зашёл на стадион за формой и спортинвентарём, и заодно разузнать причины такого неожиданного поворота в судьбе сына.
Тренер вполне спокойно и доброжелательно поведал, что Кеша очень способный и одарённый парень, но что ему нужна управляемая, как одно целое, команда, где каждый бы выполнял его установки, а не порол бы отсебятину, нарушая коллективную дисциплину.
– «К тому же Вы нерегулярно ходите, и часто подводите команду. То у Вас травмы, то домашние проблемы, то ещё что-нибудь!» – завершил он свою мысль.
На вопрос удивлённого Платона, что же делать? последовал твёрдый и убеждённый ответ:
– «Идите в другую команду. Вас возьмут!».
По дороге домой Платон недоумевал. Ведь во времена его детства и молодости, наоборот, старались найти талантливых мальчишек, учить их и развить их способности, не убивая в них уникальность и самобытность! А сейчас? Всех ровняют под одну гребёнку! Команда винтиков и шпунтиков? Во, дела! К чему мы идём! Ну, ладно, раз Вам не нужны таланты, ну и чёрт с Вами! Пойдём другим путём, к другому тренеру, или в другой вид спорта!
И только через несколько лет Платон, к радости своей и сына, узнал, что этого тренера-самодура, которого не любили и не уважали ни дети, ни их родители, команды которого, как правило, терпели поражения, наконец-таки отстранили от работы с детьми и подростками, и перевели на административную работу.
А пока, несколько успокоившийся Платон, поведал об этом разговоре сыну.
Но Иннокентий больше не захотел слышать ни о каком хоккее:
– «Раз меня отчислили, значит я плохо играю. И никуда я больше не пойду. Ты же мне много раз обещал, что я сам решу, когда бросить хоккей. Вот я и решил!».
Решение сына, льва по гороскопу, оказалось твёрдым и бесповоротным. В течение последующих пяти лет он ни разу даже не надевал коньков, в том числе и роликовых. А в ледовом дворце спорта, как отметина о занятиях Иннокентия хоккеем, осталась, – до сих пор лежащая на уровне третьего этажа, на металлической балке, поддерживающего крышу перекрытия, – шайба, брошенная им почти вертикально кистевым броском с обычного пола с наружной стороны борта хоккейной площадки.
Одновременно Иннокентий бросил и занятия самбо.
Но об этом Платон не тужил, так как видел, что борьба не его вид спорта.
Однако отец так дело не оставил и быстренько переориентировал сына на футбол, в который и сам играл долго и неплохо.
Уже через неделю Кеша приступил к тренировкам.
В этой команде, к его удовольствию, оказалось и несколько ранее отчисленных его товарищей-хоккеистов, которые в силу своей тренированности и сплочённости быстро составили костяк команды, а Иннокентия сразу и безоговорочно, но больше по привычке, признали своим лидером.
И он вскоре подтвердил выданные ему авансы.
Уступая многим футболистам в технике владения мячом и в некоторых других азах футбола, он с лихвой выделялся своей смелостью, работоспособностью и, как всегда, отменной результативностью.
Даже тренер его вскоре похвалил и отметил:
– «Вот у нас Кеша пришёл недавно, ещё многого не умеет. Но зато много забивает, и как? Любой частью тела, из любой позиции. Ничего парень не боится! Вот так бы всем!».
Иннокентий прозанимался футболом в школьной секции до конца года и в 54 играх забил 36 голов из 82 забитых всей его командой. Кроме того, он ещё и отдал 18 результативных пасов своим партнёрам.
Однако после нового года Кеша бросил и школьный футбол.
И это был уже третий вид спорта, которым Иннокентию удалось позаниматься и бросить.
Опять бог троицу любит?
Платон считал, что всё это произошло всего лишь из-за одного, очень существенного, Кешиного недостатка.
Он не любил и не умел работать. Особенно, когда было тяжело, когда надо было терпеть, стиснув зубы.
Он привык всё брать и достигать сходу, наскоком, легко и играючи, а часто возникающие трудности просто обходить.
Он не имел силы воли, трудолюбия и аккуратности своего отца.
Как и всем Иннокентиям – обладателям этого древнего Византийского имени, означавшего «Невинный», – Кеше, унаследовавшем, в основном, материнские черты характера, были присущи при большой чувствительности, впечатлительности и эмоциональности, вспыльчивости и импульсивности, также и некоторая замкнутость, доброта, искренность и ранимость, а также брезгливость по отношению к нечистоплотным людям.
Одновременно с этим он часто бывал раздражительным и упрямым, гордым, не принимающим чужого мнения на веру.
Со временем у Иннокентия, при полном отсутствии мелочности и занудства, проявилась и широта натуры, подкреплённая настойчивостью и уже сейчас открывшейся отвагой, граничащей с риском.
