На кладбище Невинных (СИ) - Михайлова Ольга Николаевна (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Однако сегодня Полуночник, как бы мелодично ни урчал и ни тёрся об ноги отца Жоэля, был бессилен утешить хозяина. Аббат опустился в кресло и почувствовал, как на него наваливается свинцовая усталость. Он закрыл глаза, но вязкая дрёма, парализовав тело, дальше не пошла. Дух его бодрствовал, осаждаемый видениями былого.
Жоэль понял, что именно царапнуло душу. Он уже видел такую улыбку Камиля д'Авранжа. Видел десять лет назад.
… Мари, сестра юного графа де Ретеля, впервые появилась у них в колледже на рождественском балу, и едва ли следует удивляться, что Жоэль сразу потерял голову: девица была столь хороша, что даже старики не могли сдержать затаённого вздоха восхищения. Жоэль при виде Мари ощущал боль в сердце и головокружение, внутренний трепет всего существа отдавался в дрожи пальцев и смущении, но вскоре он с восторженным изумлением заметил, что Мари не уклоняется от его робких ухаживаний, и в её взгляде к своему ликованию прочёл ответное чувство. Он и верил, и не верил, но решившись после долгих сомнений на объяснение, услышал, что любим. Она сразу выделила его из толпы, сердце её безотчётно и бездумно выбрало его, она поняла, что это и есть тот, кому ей суждено принадлежать.
Всё это время, поглощённый своей любовью, Жоэль не замечал ничего вокруг. Не видел он и тех взглядов, которые бросал на него извечный соперник Камиль д'Авранж. Сен-Северен удивился, когда Мари обронила, что Камиль добивался её и тоже пытался с ней объясниться. Она отказала д'Авранжу, казавшемуся ей некрасивым, дерзким, отчаянным и горделивым, но подлинной причиной отказа была любовь к Жоэлю, и д'Авранж понял это.
О том, что случилось после, Жоэль не любил вспоминать. Весной они с Камилем и Ксавье де Жарнаком гостили в замке Антуана де Ретеля, приглашённые братом Мари, Жерменом. Через неделю после их приезда Мари слегла — и больше не встала. Но на смертном одре она рассказала Жоэлю, что Камиль д'Авранж в предшествующую ночь обесчестил её. При этом не могла объяснить, как всё произошло, лишь помнила, как странная неодолимая сила вдруг заставила её среди ночи подняться и прийти в спальню д'Авранжа. Она шла, как околдованная, и ей почему-то казалось, что она идёт к нему, Жоэлю… д'Авранж набросился на неё и зло надругался, но она была бессильна, и только вернувшись к себе, осознала весь ужас случившегося. К утру уже металась в жару и теперь понимает, что стоит у порога смерти. Налитые слезами глаза Мари кротко смотрели на него, и последнее, что она сказала, были слова любви к нему, Жоэлю…
Смерть Мари убила его. После похорон нн ещё несколько дней не мог прийти в себя и откладывал объяснение с Камилем, понимая, что оно закончится дуэлью и смертью одного из них. Омертвевшая от потери душа стала равнодушной ко всему, отмщение было делом чести, но не потребности мёртвой души. Равно безразлична стала и собственная жизнь.
Жоэль хладнокровно выбрал место и время поединка, привёл в порядок оружие, но когда появился в коллегии в комнате Камиля д'Авранжа, уехавшего из замка за день до похорон, ужаснулся. Он не знал, как выглядит сам, но лицо соперника было страшным. На нём лежала печать ада. Изнурённый несколькими бессонными ночами, совсем больной, д'Авранж подлинно потерял себя. Его сбивчивая и путаная речь выдала всё, пережитое им.
Он полюбил впервые, и страсть снедала его. Очень скоро он заметил, что предпочен Жоэль. К былому соперничеству добавились муки ревности, ненависть и зависть. Камиль не мог отдать Мари Жоэлю. Он любил. Он любил Мари и ненавидел его, Жоэля. Дальнейшее помнил смутно. В замке Ретеля он всем напряжением душевных сил взалкал Мари, не спал три ночи, разрывая простыни, взывая к аду и сатане, готов был продать душу чёрту за единую ночь с ней. Обезумевший, он, уставившись в каминное пламя, начал призывать её, почти не помня себя… Вскоре дверь его спальни распахнулась, и Мари словно в полусне переступила порог. Он возликовал, но тут она назвала его Жоэлем…
Ад помог ему. Ад выполнил его безумное желание, но ад одурачил его. Он смог овладеть только телом, а жаждал её любви. Сатана провёл его: она не любила его. Теперь Ад вошёл в него, душа гниёт и стонет в нём, что он наделал, Господи…
Жоэль молча слушал. Камиль то жалобно просил о прощении, то взрывался в пароксизмах завистливой ненависти, то проклинал Жоэля, то молил о смерти, то снова исступлённо каялся. Лицо его перекашивалось: на нём то появлялась отвратительная в своей порочности улыбка, точно такая же, как и над гробом Розалин, то запредельный ужас. Жоэль понял, что подлинного покаяния в Камиле нет, есть лишь испуг последствий совершённого. Страх кары за грех, но не отвращение к греху, боязнь ада, но не распутства, тёмной болезнью вошедшего в него и растлевавшего.
Сен-Северен вздохнул. Этот несчастный лишил его любви и убил чистое, непорочное существо. Но боль потери, понесённой его душой, была переносимой, ибо он в своей потере остался собой. Душу нельзя убить болью — только грехом. Но что сделал со своей душой этот безумный? Камиль обрёк себя на что-то столь страшное, что худшего наказания ему не вынес бы в самой исступлённой ярости и Королевский суд.
Жоэль ещё раз молча оглядел соперника. Он простил Камилю свою боль и свою потерю. Но простить смерть Мари и надругательство над ней — не мог, ибо это лежало вне его воли. Это пусть ему простит Бог.
Торопливо ушёл, несколько дней провёл как в забытьи, жалобно, почти слёзно вымаливая у Господа сил, сна, покоя, забвения. И Бог сжалился. Прошлое сначала помутнело в памяти, потом стало погасать, и наконец Жоэль обрёл странное свойство, которое потом всю жизнь изумляло его самого.
Он жил теперь только днём нынешним, прошлое исчезало, едва часы отбивали полночь, он не знал ни ностальгии, ни печали по уходящим дням. Наследник знатнейшего рода, он знал, что никогда не будет нуждаться — и не утруждал себя заботой о дне завтрашнем.
Жоэль уехал на родину, побывал в Греции, через год вступил в монашеское общество иезуитов, почти восемь лет прожил в Италии, однако, затем по делам общества был направлен в Париж.
Здесь он не искал Камиля д'Авранжа, но столкнулся с ним в первый же день по приезде. Был изумлён. Бывший сокурсник сильно постарел и погрубел, выглядел куда старше своих лет. Камиль почти демонстративно ускользал от бесед и уклонялся от объяснений, чем еще больше удивлял аббата, который и не думал преследовать д'Авранжа.
Между тем фамильные связи открыли аббату двери лучших домов, и вскоре он стал завсегдатаем салона маркизы де Граммон: особняк её был недалеко от его дома, хозяйка была особой зрелых лет, обстановка — уютной и спокойной, люди приходили солидные. Потом Сен-Северен с некоторым удивлением заметил, что обрекая себя на встречи с ненавистным соперником, туда весьма часто заходит и д'Авранж…
Сейчас Сен-Северен с тревогой подумал, что не может определить, что именно обеспокоило его. Неужели только порочная гримаса д'Авранжа? Он ничего не знал о том, как Камиль жил все эти годы, но полагал, что тот мало изменился.
Что сказал Камиль недавно в гостиной? «Мораль лишь измучила слабые и легковерные души, но не смогла удержать никого, увлечённого сильной страстью…» Что ж, страсть мсье д'Авранжа Жоэль уже видел. И, похоже, теперь эта страсть стала подлинно укоренившейся привычкой, а значит, управляла уже самим Камилем.
Улыбка д'Авранжа над гробом несла отпечаток застарелой порочности, Жоэль, священник, всегда старавшийся постичь движения душ человеческих, неоднократно встречал такую на лицах отъявленных распутников. К тому же Сен-Северен в обществе краем уха слышал молву, что д'Авранж слывёт человеком, которого разумная мать никогда не оставит наедине с неопытной дочерью. Это проронил в разговоре с ним самим Одилон де Витри, человек, в порядочности которого аббат не сомневался.
И всё же… Градации распада нераскаянной души неотчётливы, и Жоэль не верил, что д'Авранж мог стать убийцей. Что-то мешало поверить в его причастность к преступлению, и это «что-то» было совсем рядом, как и улыбка Камиля над гробом.
