Нефритовые четки - Акунин Борис (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
– Я п-полагаю, что, прежде чем приступить к разделке т-трупа, княжна сняла с себя одежду. Всю…
Некоторые из дам ойкнули, а Молли Сапегина, бледнея, пролепетала:
– О mon Dieu…
Эраст Петрович, кажется, испугался, не приключится ли с кем обморока, и поспешно продолжил, перейдя на тон сухой научности:
– Вполне вероятно, что затяжное беспамятство мнимой Анюты было не симуляцией, а естественной реакцией психики на страшное п-потрясение.
Здесь все заговорили разом.
– Но ведь исчезла вовсе не Анюта, а Полинька! – вспомнил Сергей Ильич.
– Ах, да это просто Полинька нарисовала на щеке родинку, – нетерпеливо объяснила более сообразительная Лидия Николаевна, – вот все и приняли ее за Анюту!
Отставной лейб-медик Ступицын с этим суждением не согласился:
– Не может быть! Близкие люди умеют отлично различать двойняшек. Манера поведения, оттенки голоса, наконец, выражение глаз!
– Зачем вообще понадобилась подмена? – перебил лейб-медика генерал Липранди. – Зачем Полиньке понадобилось изображать, будто она Анюта?
Эраст Петрович дождался, пока поток вопросов и возражений иссякнет, и ответил всем по очереди:
– Если б исчезла Анюта, ваше превосходительство, то на Полиньку неминуемо пало бы подозрение, что она расправилась с сестрой из мести, и тогда следы убийства искали бы более т-тщательно. Это раз. Исчезновение влюбленной девушки одновременно с французом выводило на первый план версию, что это именно побег, а не преступление. Это два. Ну и, наконец, под видом Анюты она могла бы когда-нибудь в будущем выйти замуж за Ренара, не выдав себя задним числом. Очевидно, именно это и произошло в далеком Рио-де-Жанейро. Я уверен, что Полинька забралась так далеко от родины, чтобы спокойно соединиться с предметом своего обожания. – Коллежский асессор обернулся к лейб-медику. – Ваш аргумент относительно того, что близкие умеют различать двойняшек, вполне резонен. Однако обратите внимание на то, что домашний д-доктор Каракиных, которого обмануть уж во всяком случае было бы невозможно, незадолго перед тем умер. Кстати г-говоря, мнимая Анюта после роковой ночи изменилась самым решительным образом – словно стала д-другим человеком. Учитывая особенные обстоятельства, все сочли это естественным. На самом же деле преображение свершилось с Полинькой, но стоит ли удивляться тому, что в ней не осталось прежней живости и веселости?
– А смерть старого князя? – спросил Сергей Ильич. – Уж очень удобно вышло для преступницы.
– Весьма подозрительная смерть, – согласился Фандорин. – Вполне вероятно, что не обошлось без яду. Вскрытия, разумеется, не производили – отнесли внезапную кончину за счет отцовского горя и склонности к апоплексии, а между тем очень возможно, что после этакой ночи пустяк вроде отравления родного отца Полиньку бы уже не смутил. Впрочем, произвести эксгумацию не поздно и сейчас. Яд долго сохраняется в костных тканях.
– Держу пари, что князь был отравлен, – быстро произнесла Лидия Николаевна, обернувшись к Архипу Гиацинтовичу. Тот сделал вид, что не слышит.
– Изобретательная версия. И остроумная, – медленно проговорил Мустафин. – Однако нужно иметь слишком живое воображение, чтобы представить княжну Каракину в наряде Евы, разделывающую хлебным ножиком труп собственной сестры.
Снова все заговорили одновременно, с одинаковой горячностью отстаивая обе точки зрения, причем дамы в основном склонялись к версии Фандорина, а мужчины ее опровергали, почитая невероятной. Сам виновник спора в дискуссии участия не принимал, хотя слушал доводы сторон с большим интересом.
– Ах, да что же вы молчите! – воззвала к нему Лидия Николаевна. – Ведь он (показала она на Мустафина) спорит против очевидного, только чтоб заклад не отдавать! Скажите же ему. Приведите еще какое-нибудь основание, которое заставит его замолчать!
– Я жду, когда вернется ваш Матвей, – кротко ответил на это Эраст Петрович.
– А куда вы его послали?
– В генерал-губернаторскую канцелярию, на телеграфный пункт, он работает к-круглосуточно.
– Но ведь это на Тверской, в пяти минутах ходьбы, а миновало уже больше часа, – удивился кто-то.
– Матвею велено дождаться ответа, – пояснил чиновник особых поручений и вновь замолчал, а всеобщим вниманием завладел Архип Гиацинтович, который произнес обширную речь, доказывавшую совершенную невозможность версии Фандорина с точки зрения женской психологии.
В самом эффектном месте, когда Мустафин убедительно говорил об исконных свойствах женской натуры, которая стыдится наготы и не выносит вида крови, дверь тихо отворилась, и вошел долгожданный Матвей. Бесшумно ступая, приблизился к коллежскому асессору и с поклоном протянул листок.
Эраст Петрович развернул, прочел, кивнул. Хозяйка, внимательно наблюдавшая за лицом молодого человека, не утерпела и вместе со стулом придвинулась к нему поближе.
– Ну, что там? – шепнула она.
– Я был прав, – тоже шепотом ответил Фандорин. В тот же миг Одинцова торжествующе перебила оратора:
– Хватит нести вздор, Архип Гиацинтович! Что вы можете понимать в женской натуре, вы и женаты-то никогда не были! У Эраста Петровича есть решительное доказательство!
Она взяла из рук коллежского асессора телеграфный бланк и пустила его по кругу.
Гости с недоумением прочли депешу, состоявшую всего из трех слов: «Да. Да. Нет».
«И это все? Что это? Откуда?» – таков был общий тон вопросов.
– Телеграмма прислана из русской миссии в Б-бразилии, – стал объяснять Фандорин. – Видите дипломатический гриф? У нас в Москве ночь, а в Рио-де-Жанейро как раз присутствие. На это я и рассчитывал, когда велел Матвею дожидаться ответа. Что же до депеши, то узнаю лаконичный стиль Карла Ивановича. Мое послание звучало так. Матвей, верните-ка листок, который я вам давал. – Эраст Петрович взял у лакея бумажку и прочел. – «Карлуша, срочно сообщи следующее. Замужем ли проживающая в Бразилии российская подданная урожденная княжна Анна Каракина? Если да, то хром ли ее муж? И еще: есть ли у княжны на правой щеке родинка? Все это необходимо мне для пари. Фандорин». Из ответа посланника явствует, что к-княжна вышла замуж за хромого и никакой родинки на щеке у нее нет. Зачем ей теперь родинка? В далекой Бразилии нет нужды прибегать к подобным ухищрениям. Как видите, дамы и господа, Полинька жива и благополучно вышла замуж за своего Ренара. У страшной сказки вполне идиллический конец. Кстати, отсутствие родинки лишний раз подтверждает, что Ренар был соучастником убийства и отлично знает, что женат именно на Полиньке, а не на Анюте.
– Так я велю послать за Караваджо, – с победительной улыбкой молвила Одинцова Архипу Гиацинтовичу.
Из жизни щепок
Пять человек? Пожалуй, многовато для «сугубо конфиденциальной беседы» – вот первое, что подумалось Эрасту Петровичу, когда он вошел в кабинет главноуправляющего железнодорожной компании «Фон Мак и сыновья».
Коллежский асессор поклонился присутствующим и остановил взгляд на человеке, что сидел во главе стола. Это, несомненно, и был барон Сергей Леонардович фон Мак, к которому Фандорина отправило начальство для вышеупомянутой беседы. Следовало ожидать, что барон представит чиновника особых поручений остальным: лысому господину с угрюмой физиономией, заплаканной женщине в летах и двум молодым людям с одинаковыми, несколько рыбьими глазами (у Сергея Леонардовича были точно такие же – стало быть, братья). Все кроме лысого были в черном, а трое братьев фон Маков еще и с траурными повязками на рукаве.
Странно, но никаких представлений не последовало. В ответ на поклон глава предприятия лишь слегка кивнул и пояснил, адресуясь к угрюмому господину:
– Можете продолжать. Это… Свой человек в семье. Не имеет значения, – да еще рукой пренебрежительно махнул. – Прошу вас, господин Ванюхин. Вы начали рассказывать о Стерне.
