Высокий блондин без ботинок - Луганцева Татьяна Игоревна (бесплатные полные книги TXT) 📗
Камилла толкнула ее локтем, а брови следователя поползли кверху.
– Интересная компания… просто вертеп какой-то. Значит, в притоне распивались спиртные напитки, и после этого вас потянуло на подвиги?
– Да что с ними разговаривать?! Преступницы! – завизжала Вика.
– Успокойся, – подал голос Марко, и Камилла впервые услышала его мягкий баритон с легким акцентом. По телу пробежала неприятная дрожь.
– Нет, после этого мы поехали к одной моей подруге и выпили там еще.
– Тоже с горя?
– А как же! – щеки у Нади раскраснелись. – Моя подруга – золотая женщина, и ей очень не везет в личной жизни.
– Надя, прекрати… – зашипела Камилла, сгорая от стыда. Она еще до конца не осознала всю серьезность положения и чувствовала себя, словно провинившаяся школьница перед директором школы.
– Вот мы и поехали в брачное агентство, чтобы отдать Камиллу замуж за иностранца.
– Что?! – воскликнула Вика. – Да тюрьма по ней плачет, а не иностранец. Кому она нужна?!
Мила покраснела и вспотела. Она хотела поднять руку, чтобы отереть лоб, но рука, скованная с рукой Нади, не поднялась. Мила почувствовала дурноту: сказывались нервное напряжение и выпитое вино с «Мартини».
– Наша Мила лучше всех! Она выйдет замуж за итальянца! – заступилась за подругу Надежда.
– Почему именно за итальянца? – удивился следователь.
– А ей они нравятся!
– Далеко ходить не надо, вот перед вами гражданин Италии Марко Тозини, – хохотнул следователь. – Шучу я. Что же вы набросились на итальянца-то, раз они вам нравятся.
– А на нем не было написано, что он итальянец, – хмуро буркнула Надежда, исподлобья разглядывая Марко, пихая Милу в бок и шепча: – Красавец-то какой… Во мы добычу-то отметили…
– Хорошо вы его отметили, транспарантом по голове, – согласился Григорий Степанович, услышав последние слова.
– Мы не хотели, – едва разлепила бледные губы Мила.
– Ага, это вышло случайно! – кивнул следователь. – Странный у вас подход к отлову потенциальных женихов. Вам еще повезло, что господин Тозини ходит без охраны в нашей стране. А то бы вас стерли в порошок.
– После брачного агентства мне позвонила еще одна моя подруга, – продолжила Надежда, – и сказала, что они организуют небольшой пикет у дорогого ресторана.
– И вы, конечно же, помчались?! Это с вашими-то уже двумя приводами в милицию и штрафами?! – возмутился Григорий Степанович, хмуро смотря на задержанных своими темными глазами.
– Была затронута очень печальная тема, мимо которой я не могла пройти, – вздохнула Надежда и вдруг заплакала. – Я вообще об этом спокойно говорить не могу. Я бы из меню всех ресторанов исключила фуа-гра.
– Что это? – спросил следователь.
– Паштет из гусиной печени, – подал голос Марк.
– Вот-вот! Буржуи, едите этот деликатес! Деньги готовы за него большие отдавать! А знаете, в каких нечеловеческих условиях эта печень выращивается? – в момент просохли слезы на щеках Нади, с ненавистью посмотревшей на Марко.
– Поаккуратней, Ситцева, с оскорблениями. Марко Тозини, между прочим, владелец этого ресторана, – пояснил Григорий Степанович, отгоняя назойливую муху.
– Ах, вот как?! Очень хорошо, что ему досталось! – взвилась Надя.
– Так вы не раскаиваетесь? – уточнил следователь.
– Нисколько!
– Нахалки, – махнула Вика рукой, сверкнув брильянтовым кольцом.
– Бедных гусей подвешивают в металлические приспособления, напоминающие средневековые аппараты для пыток, вставляют в их длинные шейки зонды и кормят вредной для их здоровья пищей, чтобы с каждого гуся получить как можно больше печени, чтобы вы сожрали ее! – брызгала слюной Надя. В такие минуты ее было не остановить, она превращалась в фанатичку. – За что страдают бедные птицы? Не могут ходить, есть как положено! Живут свою короткую жизнь в кольце, с зондом и с болью в печени! Насильно кормят, потом убивают. Что они видят?! Думаете, что им не больно? А откуда вы знаете?! Были в шкуре, то есть в перьях, гуся?! Так вот, эти фермы, где происходит такое издевательство, строго засекречены, иначе защитники природы камня на камне от них не оставили бы. А рестораны, покупая эту печень, стимулируют своим спросом пытки для птиц. Вот мы и решили провести акцию! – выпалила Надежда.
Следователь с округлившимися глазами налил себе воды.
– Хорошо, что я никогда не пробовал это фи, фу… как это?
– Фуа-гра! – выкрикнула Надя, прожигая глазами Марко, словно изобличая кого-то.
– Это правда? – спросил следователь у бледного Марко.
– К сожалению, я не настолько тонко посвящен в процесс кулинарного искусства, поэтому не знаю… – ответил он несколько растерянно.
– Правда-матка глаза колет? – продолжала бесноваться Надя.
– Я никогда не буду это есть, – тоже утвердилась в своей мысли Мила.
– А я буду! – с вызовом в голосе произнесла Вика. – Очень вкусный паштет, и мне все равно, что там происходит с глупыми гусями!
– Стерва!! – закричала Надя и попыталась кинуться на Вику. Мила остановила ее:
– Тише! Тише! Не связывайся…
– Всем успокоиться! – рявкнул следователь. – Митинг же не был санкционирован?!
– А кто бы разрешил? – вопросом на вопрос ответила Надя. – Конечно, нет! Мы подъехали к моим друзьям и присоединились к ним.
– Сколько вас было? Поймано только десять человек с вами, – спросил Григорий Степанович.
– Откуда я знаю? – пожала плечами Надя.
– Адреса и фамилии других участников? У вас же так много знакомых.
– Я не знаю.
– Вы, Ситцева, темните.
– Я не знаю.
– Понятно, – вздохнул следователь, – вот только зачем наносить физический вред человеку?
Надя стушевалась.
– Мы хотели забросать посетителей только яйцами.
– Ага, я уже слышал, даже и не тухлыми, а свежими.
– Мы купили их в супермаркете напротив, – пояснила Мила.
– А откуда у вас в руках оказался транспарант?
– Не знаю… кто-то дал…
– Кто из вас стукнул Марко Тозини по голове? С этого момента поподробнее, вам светит от двух до пяти лет, – напустил на себя очень строгий вид следователь.
– Товарищ следователь, отпустите мою подругу домой! – снова залепетала Надежда. На раскрасневшемся потном лице четче выступили веснушки. – Вы же видите, что она первый раз участвовала во всем этом, отпустите ее, пожалуйста, она больше не будет! Это я виновата, что притащила ее с собой. Мила за всю жизнь зла никому не сделала, а уж скольким животным она помогла безвозмездно. Отпустите ее, она даже в нашей партии не состоит.
– А вы не выгораживаете свою подружку, которая хочет выйти замуж за итальянца и чуть не пришибла одного из них? – спросил Григорий Степанович.
– Я одна во всем виновата! – заверила его Надежда.
– Я задал вопрос…
– Я! – Неожиданно громко и уверенно произнесла Мила. – Это я стукнула этого господина по голове, это я во всем виновата! Не знаю, что на меня нашло, наверное, неудачи в личной жизни плюс алкоголь, вот и получилось так… Я готова отвечать.
– И ответишь! – вскричала Вика. – Замуж она хочет! Посмотри на себя, неудачница! Врач-ветеринар! Бандитка! Будешь пять лет точно без итальянца!
Мила смотрела на эту молодую холеную женщину, и ей почему-то было ее жаль. Уж как она старалась, из кожи вон лезла, чтобы понравиться этому Марко, а он походил на каменное изваяние.
– Что ты говоришь?! Не смей! – затрясла ее руку Надежда. – Не слушайте ее, товарищ следователь, – это я.
– Это наговор! Замолчи!! Я сказала, что это сделала я, и точка!
– Так, все ясно! Виктория Алексеевна и господин Тозини, кто нанес вам удар? – обратился к потерпевшим Григорий Степанович, которому тоже не нравилось, если честно, все это дело, но он находился на работе и пострадал иностранный гражданин.
«Он же видел, что его стукнула Надя, – похолодела Мила и встретилась взглядом с темными, ничего не выражающими глазами итальянца, – ну дорогой, ну миленький, скажи, что это я, прошу, умоляю тебя», – молила Мила, и вся напряженная работа мысли отразилась у нее на лице.
