Загадка замка Карентин - Адамс Питер (Петер) (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
– Вы правы. Возьмем, например, «Кровавую кузницу». Не удивительно ли, что там всегда бродят призраки и звенят цепи на стенах? Они всегда напоминают о своем страшном прошлом, когда служили средствами для пыток.
Дороти одобрительно кивнула.
– И не забудьте упомянуть наш замок. Если подняться на второй этаж, то каждая ступенька скрипит по-своему. А если наступает непогода, то начинается сквозняк, который вызван отнюдь не только ветром.
– Да, да. Я чувствую себя все время в окружении зловещих сил тьмы. Меня не покидает чувство, что на наши головы обрушится несчастье.
Несчастье пришло в лице дворецкого Фишера. Он появился в дверях с двухметровым резиновым крокодилом и почтительно спросил, куда положить оснащение для бассейна.
– Зачем вы надули животное? – спросила Дороти. – Этой рептилией вы не на шутку напугали наших дорогих гостей.
– В инструкции написано, что, покупая крокодилов, надо проверять, не пропускают ли они воздух. – Он положил крокодила на пол. – Эти крокодилы в порядке. Лягушки тоже в порядке.
– Красивое животное, не так ли? – ехидно спросила Дороти.
Декстер и Грэди были озадачены: доктор Эванс реагировал иначе. Он положил крокодила на стол для игры в бридж, несколько раз обошел вокруг него, нажал на кнопку отверстия, через которое надувают воздух в животное, и сказал:
– В мире еще так много загадочного. Например, наш военно-морской флот оснащен надувными лодками, которые сами надуваются, когда их бросают в воду. И в то же время бедные малыши должны изо всех сил тужиться, чтобы надуть такое огромное животное. Я нахожу это бесчеловечным. – Доктор Эванс наморщил лоб и, осмотревшись вокруг, будто он что-то искал, спросил: – Животные действительно чудные, но почему их двадцать? Я не знал, что у нас так много детей.
– Детей? – Смертельные враги Дороти подались вперед. – Каких детей?
Миссис Торп, само воплощение доброй, любящей женщины, сказала неожиданно мягко:
– Они скоро будут здесь. Я уже связалась с ведомством детских домов в Уолсе, и мы договорились, что в замке Карентин можно будет разместить по меньшей мере тридцать – сорок детей. Кстати, эту великолепную идею подсказал мне доктор Эванс. Что вы на это скажете?
Она торжествующе смотрела на полковника и Грэди.
Первым пришел в себя полковник.
– Так ведь это… это настоящая коммуна! Однако вы не можете просто…
– Я могу, – еще торжественнее заявила Дороти и обратилась к Стелле Грэди: – Вы будете очень нужны на кухне. Тридцать – сорок детей, их надо всех накормить.
Старая почтальонша хотела съязвить в ответ, но не успела. В прихожей зазвонил телефон, и тут же появился добрый дух дома Патриция, которая сообщила Дороти, что господин Шеннон хотел бы с ней поговорить.
Дороти извинилась и вышла из зала. И тут несколько оглушительных взрывов сотрясли все помещение. Стены шатались и трескались, в полу образовалась большая черная дыра, из которой шипя поднялось зловонное облако и смешалось с известковой пылью.
Когда пыль немного осела, Дороти, прибежавшая из прихожей, увидела, что взрыв причинил лишь материальные разрушения. Ее заклятые враги не пострадали, если не считать нескольких синяков и ушибов. Правда, Грэди стонала:
– Помогите, помогите, я умираю! – Но, к сожалению, она ни на дюйм не была ближе к смерти, чем до взрыва.
Воздушная волна даже не вырвала сигару изо рта доктора Эванса. Он был весь покрыт известковой пылью и похож на снеговика, что, однако, не помешало ему констатировать:
– Это был научный несчастный случай, наверняка вызванный бомбой цепной реакции. – И не без разочарования добавил: – Ее сила оказалась значительно меньше, чем я рассчитывал, но я не понимаю, как могла бомба взорваться сама по себе. Собственно говоря, это совершенно исключено.
– С одной стороны, исключено, с другой стороны, несчастный случай, обычный в науке, – гаркнул полковник. – Это было покушение.
– Ну кто бы хотел убить вас? – пропыхтела презрительно Патриция.
– Я-то знаю человека, который хотел бы нас сжить со света, чтобы потом вести распутную жизнь, – прошипела Грэди, бросив презрительный взгляд на Дороти.
– Глупости, – ответила Дороти презрительно, – если бы речь шла только о вас, я бы еще могла пойти на такой риск. Но неужели вы серьезно думаете, что я попыталась бы отправить на тот свет такого милого человека, как доктор Эванс? Уже сама эта мысль кажется мне преступлением.
– Ясно одно: нужно вызвать полицию, – решительно заявил полковник. – Во всяком случае, у меня нет никакого желания снова взлететь на следующий этаж через потолок.
– У меня тоже, – процедила Грэди. – Кроме того, чрезвычайно странно, что как раз за минуту до взрыва известное лицо было вызвано к телефону, в то время как мы… – Ее охватил ужас, словно она увидела себя в гробу.
Появление Фишера прервало спор. Он тяжело дышал, но, как всегда, был корректен, почтителен, как подобает учтивому дворецкому.
Осмотревшись, он обратился к Дороти:
– Я был в саду, когда услышал взрыв. Надеюсь, что никто из вас не пострадал серьезно. Если миледи разрешит заметить, то я всегда был против того, чтобы в подвале жилого дома проводились такие опасные эксперименты.
Доктор Эванс наморщил лоб.
– Что значит опасные? Если не принимать во внимание потусторонние силы, то этот аппарат мог взорваться только при включении его в электрическую сеть. А это мог сделать каждый из нас. Например, я сам.
– Если это так, сэр, – сказал решительно Фишер, – то я хотел бы сделать предложение, если мне позволит миледи. Было бы благоразумно оповестить полицию, чтобы разобраться в этом происшествии.
Дороти заколебалась. Такое предложение ей явно было не по душе.
– Ну что ж, не возражаю, – сказала она наконец. – Позвоните сержанту Вильямсу или лучше в Скотланд-ярд. Но запомните одно, мои дорогие, – она многозначительно посмотрела на присутствующих, – что полицейские как клопы. Если они хоть раз появятся в доме, то от них не так-то легко будет избавиться,
Дороти и сама не подозревала, насколько она была права.
ГЛАВА ШЕСТАЯ, в которой ситуация становится все более запутанной. В нее вмешивается инспектор Бейли, который в равной степени безжалостно уничтожал преступников и крепкий портер, но умел ловко скрывать свои способности за упрощенной манерой поведения.
Инспектор Бейли был уже многие годы предрасположен к апоплексии. Он был низкого роста, но весил больше центнера, потому что имел обыкновение ежедневно вливать в себя свыше четырех литров портера. Его лицо приобрело сизый цвет. Ровно дышать он мог лишь сидя. Ожидавшийся на протяжении десятилетий апоплексический удар не наступал, и потому среди врачей он слыл медицинским феноменом. «Строго говоря, ваше место уже давно на том свете, а ваша плоть должна бы превратиться в другие формы жизни», – философствовал его домашний врач доктор медицины Гудор. Но инспектор мало заботился о состоянии своего здоровья, хотя ему угрожала апоплексия. Он очень любил жизнь, обладал веселым характером, и все шипы, встречавшиеся на его жизненном пути, не очень мешали ему. В полицейпрезидиуме Ливерпуля Бейли был известен как «улыбающаяся пивная бочка», и он больше других смеялся над своим прозвищем.
При всем этом он был умным, опытным криминалистом, которого нелегко было провести. Когда Бейли в сопровождении сержанта Вильямса прибыл в Карентин, то сразу же понял, что взрыв в подвале не был случайностью. И вся история, как он выразился, попахивала преступлением. Однако это не нарушало его хорошего настроения, тем более что Дороти дала знак принести пива и Патриция извлекла из подвала корзину с бутылками.
В других случаях Патриция не столь щедро угощала. На это у нее были свои личные мотивы. Ее давно скончавшийся муж, почтовый работник в Ливерпуле, однажды упал в гавани в воду, но отделался лишь насморком. Однако, чтобы вылечиться, он опорожнил дома бутылку виски, принял горячую ванну, в которой и утонул, заснув в пьяном состоянии.
