Следствие по-русски 2 - Леонтьев Дмитрий Борисович (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
— Обещаю, — кивнул Зимин.
— Мне сказали, что вашему слову можно верить. И вот еще что… Как там с моим гонораром?
— Получишь по окончании работы.
Арслан взглянул на наручные часы и, пожевав нижнюю губу, сообщил:
— Часикам к семи вечера готовьте деньги.
— Значит, где-то к полуночи мы будем знать, оправдались ли наши надежды, — подсчитал Зимин. — Ну что ж, тогда начнем… Толя! — крикнул он, и охранник вновь возник в комнате, как чертик из коробки. — Отвези парня в банк. Предоставь все, что потребует. Когда он закончит, позвони мне на радиотелефон. Никого не ставь в известность. Никого, ты понял? Даже Диму Лопотова. Скажешь — мой приказ.
Охранник кивнул и отступил в сторону, пропуская Арслана вперед.
— Не волнуйтесь, все сделаю в лучшем виде, — заверил хакер. — Только скажите своим ребятам, чтобы время от времени мне пивка подвозили.
Зимин дождался, пока они выйдут, и покачал головой:
— Отвратительная рожа. Скользкий, как слизняк… Знаешь, что? Поехали куда-нибудь развлечемся, пока эта волосатая вешалка свою похабщину исправит? Не могу я здесь сидеть.
На меня стены давят. У меня тут неподалеку есть биллиардная, там же можно перекусить, выпить.
— Хорошо бы иметь светлую голову к получению результатов, — заметил я.
— Я трезвею быстро… Да и пить-то особо не собираюсь, просто вся эта нервотрепка требует какой-то разрядки. Обычно я занимаюсь фехтованием. Три раза в неделю посещаю спортзал и беру уроки фехтования на саблях. Раз в неделю — конный спорт. Но в последнее время все кувырком полетело… Какое уж тут фехтование…
— Конный спорт — это хорошо, — согласился я. — Я тут тоже иногда… к-хм… поддерживаю форму.
— У тебя есть лошадь? — удивился Зимин. — Какая порода?
— Э-э… Нижнесобачинская трясучая.
— Не слышал, — признался бизнесмен. — Странно… У меня- то что попроще. Преимущественно орловские. Красавцы… Эти сволочи недавно пытались конюшню подпалить. Хорошо, ребята вовремя спохватились, погасили, — нахмурился он, вспоминая недавние неприятности. — Уж, казалось бы, животных-то за что?.. Они такие доверчивые, ласковые… Поехали в биллиардную.
— А Оксана? Где она сейчас?
— С ней-то все в порядке будет! — неожиданно рассмеялся Зимин. — Ее твой поп охраняет. Ни на шаг не отходит. Уже полдня здесь сидит… Ты разве не знал?
— Догадывался, — вздохнул я. — Ну что ж, поехали…
—
* — Я тебе говорю, попробуй! — убеждал меня Зимин, размахивая папкой с меню. — Такой вкус незабываемый! Такие ощущения!
— Да, но все же как-то… непривычно, — сомневался я. — Ни рыба ни мясо… Лягушки… Пусть и в тесте, но…
— Это же не простые лягушки! — заверял Зимин. — Не те жабы, что у нас в прудах живут. Их специально выводят и специально привозят. Это — нежнейшие лягушачьи лапки. Прекрасно приготовленные прекрасным поваром. Мясо по вкусу, как у крабов… Ну, решайся!
— Давай, — сдался я. — Рискнем, где наша не пропадала.
— А мне антрекот, — сказал Зимин официанту. — Хорошо прожаренный. И грамм по двести вина. Красного.
— Михаил Глебович, я все же рискну задать тебе некорректный вопрос. Почему ты не хочешь официально зарегистрировать свой брак с Оксаной? Что-то мешает? — спросил я.
— Нет, ничего не мешает. Я ее люблю и верю ей… Дело во мне. Это какой-то комплекс, какая-то поганая закономерность. Мне очень не везет с женщинами. Правда. Есть такие ребята, которым победа над женщинами достается без всякого труда. У них ничего нет — ни денег, ни связей, ни каких-то особенных талантов… И это, наверное, хорошо. Ведь любят не за что-то. Никто из тех, кто по-настоящему любит, не сможет сказать, за какие такие качества или заслуги любит он другого человека и за что другой человек любит его… А таким, как я, — не везет. Если в компании не знают, что я богат, — ко мне ни одна девушка сама не подойдет. А если подхожу сам, то стоит появиться кому-то более раскрепощенному, не загруженному своими проблемами, менее «правильному»… В общем, не везет, и все. Я слишком серьезно все воспринимаю. Я даже познакомиться стараюсь с девушками, представляясь грузчиком или шофером. Но при моей-то жизни это не проверка… Девчонок у меня было много, может быть, даже больше, чем нужно, потому что ни в одной я не чувствовал к себе страсти. Такого волчьего голода по любви… А у меня накопилось сполна и того, что могу отдать, и огромной жажды что-то получить из самой души… У меня была когда-то девушка, которую я любил, но это было до «перестройки». А потом в считанные дни словно безумие какое-то в страну вползло. Все словно помешались на деньгах… Знаешь, что она мне тогда сказала? Что я — неудачник, что таким, как я — место на обочине дороги, а она не хочет смотреть, как красивая жизнь пролетает мимо. Я не смог ее удержать, хотя очень старался. До унижения старался… А потом в этот сумасшедший мир блесток и мишуры с головой бросился… Поначалу очень тяжело было. Столько вытерпеть пришлось, столько нахлебался… Ты знаешь, что такое — работать на износ? По десять — двенадцать часов каждый день, без выходных? И по год, не два… У меня после нее было много девушек. Я думал, ч то уже никогда не смогу любить так, как прежде… А любить хоте лось, потому что я уже знал, что это такое — любить… Только я никогда не знал, как это — быть любимым?.. Женщины часто упрекают меня в том, что я слишком мягкий, слишком добрый, слишком спокойный… Но это же по отношению к ним. Видели бы они меня на работе, может, и не считали бы так. А я не могу быть грубым с женщиной. Нравится им это или не нравится, но не могу. Я не могу жить с мазохисткой, которая любит, когда па нее орут или отвешивают оплеухи. Я не могу жить с борцом, который в личной жизни ищет «острых ощущений», жаждет схватки, хочет на мне «разрядиться»… Не люблю я всего этого. «Войны» мне и на работе хватает. В общем, не получается у меня с ними. Наверное, потому что любят все же не меня самого, такого, какой я есть, а то, что есть у меня… Потом я встретил Оксану. Мне с ней повезло. Невероятно повезло. Она понимает меня Ей ничего не надо объяснять, ничего не надо растолковывать. Но знаешь, что-то удерживает меня… И самому стыдно, и перед ней неловко, но… Это какое-то чувство, которому и названия-то я подыскать не могу. Видимо, я боюсь приобщать ее к деньгам, Я хочу оставить ее рядом с собой, а не с деньгами. Я стою сейчас между ними, и все, что касается денег, идет к ней через меня, Я слишком эмоционально говорю? Слишком витиевато?
— Нет, смысл я понял, — кивнул я. — Ты боишься, что, если закрепишь этот брак официально, что-то может измениться., У многих это бывает. Люди внушили себе, что брак проводит какую-то черту, делящую весь процесс отношений на «до» и «после», и живут в соответствии с этим… Самое странное, что именно у таких людей брак разрушается в первую очередь. А ведь все зависит от вас самих. От ваших отношений.
— А я все равно боюсь, — признался он и сильным ударом разбил «пирамиду» из шаров. — Может быть, когда-нибудь… Даже очень скоро, я и смогу… Но не сейчас. Мы с ней уже больше года вместе. Это самое прекрасное время в моей жизни, и я боюсь что- нибудь менять… Даже понимая, что это глупо и… подло по отношению к ней. Но она понимает и не обижается. Конечно, это ей неприятно, я вижу это… Но она понимает, что рано или поздно я найду в себе силы избавиться от этого страха. Я столько получал оплеух от жизни, что сейчас боюсь менять даже самое незначительное. Я словно замер, наслаждаясь этим мигом и боясь спугнуть его…
Официант принес поднос с пирамидкой тарелок и ловко сервировал стол. Я в очередной раз промахнулся мимо лузы и со вздохом отложил кий.
— Наверное, этому все-таки учиться надо, — сказал я. — С первого раза почему-то не получается.
— Я этому месяца три учился, а уж в один день еще никому даже азы постигнуть не удавалось, — сказал Зимин. — Со временем получится… Ты пробуй лапки-то, пробуй… Ну как?
— М-м… на куриное мясо похоже, — оценил я. — Но на такое… экстравагантное… К этому привыкнуть надо.
