Пресс-хата для депутата - Рыжков Владимир Васильевич (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
После трех часов дня начался поистине избирательный бум. Многие, очень многие избиратели, принявшие на подходе к участку сто грамм, голосовали за Партию бомжей, выходили на улицу, принимали еще по стаканчику горячительного и возвращались обратно, чтобы проголосовать по второму разу. Они с пеной у рта требовали выдать им еще по одному бюллетеню, мотивируя это тем, что первый раз ошиблись.
— Дайте мне бюллетень! — кричал какой-то подвыпивший мужичок. — Я хочу отдать свой голос за Новую партию бомжей!
— Вы его уже отдали! — объясняла ему женщина-регистратор. — Нельзя отдать то, чего у вас уже нет. И вообще, вы пьяны!
— Безобразие! — возмущался тот. — Человек лишается права голоса только потому, что он пьян! И это называется демократией!
Чуть не дошло до драки. В конце концов, пришлось вмешаться милиции. А как у нас вмешивается милиция, всем известно. Дубинкой по хребту, мордой в грязь и в обезьянник!
Глава 10
Пьяный генерал на воротах
Поздно вечером в гостиной на первом этаже собрались все: сам магнат, добры молодцы Дима и Костик, старая дева Ангелина, спичрайтер Леша, — все сидели перед телевизором и следили за подсчетом голосов в избирательной комиссии. Правда, я отсел в сторонку. Вернее, меня попросил об этом магнат. Он не выносил запаха пота и мочи. Ему был ближе запах сплетен, непроверенных слухов и жареных новостей.
Все волновались, но старались скрыть волнение за рюмкой спиртного. Магнат тянул виски со льдом, Леша — французский коньяк, Ангелина предпочитала более благородные напитки и квасила какой-то противный ликер, а мои телохранители накачивались пивом. Я хоть и завязал, но из вредности попросил себе водки, но мне отказали, сославшись на то, что водки в доме нет. Ее пьет простой народ, а магнат якобы не хочет уподобляться всякому быдлу. Мне так сказали, я только повторяю чужие слова. Так что это высказывание останется на совести магната. В общем, я не получил ничего. Даже пива не дали, сказав, что лидер партии должен быть трезвенником! Иначе в партии начинаются шатания и разброд, заканчивающиеся, как правило, всеобщим алкоголизмом и сменой власти.
Наконец, далеко за полночь, диктор объявил результаты выборов. Поскольку голосование происходило на местном уровне, их посчитали довольно быстро. Диктор, симпатичный мужик с хорошо поставленным голосом и веселым хмельком в глазах, провозгласил:
— Итак, предварительные подсчеты бюллетеней показали, что с оглушительным перевесом победила Новая партия бомжей. Ее лидер Пантелеймон Козлаевский набрал максимальное количество голосов. На втором месте Трудовая партия, на третьем Партия свободных женщин. Остальные партии поделили между собой десять процентов избирателей.
Все пришли в восторг. Ангелина, Леша, Дима и Костик повскакивали с кресел и запрыгали по комнате, выражая бурную радость и топая по полу, как слоны. Не пойму, им-то чего радоваться? Они всегда были при кормушке. Наверное, хотели выслужиться перед магнатом. Но магнат был более сдержан в эмоциях — ведь он-то все предусмотрел заранее и уже ничему не удивлялся. Про меня все, конечно, забыли.
Я же был печален и остался сидеть на своем месте. Мне было не до восторгов. Никак не предполагал, что выборы — настолько управляемая вещь. Оказывается, можно с легкостью подсунуть нужного человечка и просчитать наперед результаты. Неужели избиратели не понимают, кого они выбирают в моем лице? Я ничего не умею, не знаю ни одного закона, ничего не понимаю в политике и экономике и даже то, что знал, забыл. У меня нет ни дома, ни семьи, ни друзей, ни работы, нет даже имени и фамилии. Может, такие люди и должны сидеть там, наверху? Тогда они будут полностью беспристрастны. И никто не сможет на них повлиять. Конечно, кроме их хозяев.
Отплясавшись, мои депутатские помощники разлили по бокалам французское шампанское и вспомнили про меня. Магнат позволил угостить бокалом и меня. Пришлось тоже пить эту дрянь, чтобы не отрываться от коллектива.
Вскоре прикатили на джипах какие-то толстопузые ребята — кореша моего магната со своими телохранителями, и все собрались в столовой, где уже был накрыт богатый стол. Меня посадили во главу стола, даже не побеспокоившись о том, чтобы переодеть в более приличные обноски. По-видимому, я должен был до конца играть свою роль и не менять сценического костюма ни при каких условиях. Как объяснила мне Ангелина, это называется имидж. Всякий уважающий себя политик должен изобрести в своем костюме что-нибудь эдакое, отличающее его от других политиков, придумать себе какую-нибудь особую манеру разговаривать, например, гавкать на других, как пес. А лучше всего выдумать себе какую-нибудь залихватскую манеру поведения. Скажем, устраивать скандалы по любому поводу. Народ обожает скандалистов, и их приглашают на всякие вечеринки и капустники. Я ничего подобного придумать не мог. Потому что не хотел. Пускай за меня это придумывают другие. Им за это деньги платят. Я же пока не получил от магната ни копейки.
— За здоровье нового депутата в кандидаты! — кричал тем временем мой патрон и громко чокался со своими приспешниками.
Все стали пить, жрать и выкрикивать всякие политические лозунги, которые по своему содержанию простирались от требований всей власти бомжам до требований всех бомжей к стенке. Постепенно слово «бомжи» стали менять на другие слова, подходящие по смыслу. Чаще всего употреблялись такие: проститутки, наркоманы, бандиты, бизнесмены, банкиры, депутаты и президенты. При этом лозунги оставались прежними.
— Я предлагаю всех расстрелять! — кричал один пожилой толстяк. По-видимому, это был аппаратчик, закаленный в политической борьбе, когда она еще велась старыми совковыми методами. — Всех без исключения!
Кого именно надо расстрелять, он почему-то не уточнял. Наверное, все и так понимали, кого и за что.
— А я бы всех этих депутатов сослал в места не столь отдаленные! — кричал другой толстяк, помоложе, с холеной физией, подкрепленной тремя подбородками. — И пускай они там заседают, сколько им захочется! А мы тут спокойно займемся делом!
— Так зачем мы тогда пропихивали своего депутата? — смеясь, кричал мой магнат, который уже принял на грудь приличное количество виски. — Чтобы потом его сослать?
Он показал на меня пальцем. Наконец, про меня вспомнили и повернули головы в мою сторону. Мне показалось странным, что многие только что узнали, кто я такой. Похоже, они даже не подозревали, что вот этот тип в драных обносках, от которого несло потом и мочой за километр, и есть депутат, за победу которого они пьют. Все как по команде скривили рожи и посмотрели на магната так, словно он подсунул им вместо свиной отбивной старую истертую подошву от ботинка.
— Это что, наш депутат? — презрительно уточнил толстяк. — То есть депутат от нашей партии?
— Не от вашей, дубина, а от моей… — проворчал я, но, к счастью, никто этого не услышал.
— Депутат! — подтвердил магнат. — По-моему, он на редкость хорош! Лучшего просто не найдешь! О таком депутате все другие партии будут только мечтать!
Я зарделся от такой неприкрытой похвалы и такого повышенного внимания к моей скромной персоне.
— Ну, так ему самое место там! — радостно подтвердил толстяк. — В не столь отдаленных. Если в этой Думе все такие, то я завтра же договариваюсь с министром внутренних дел. Пускай готовит зону к приему гостей.
— Не надо! — отмахнулся магнат. — Он там один с таким прикидом. Остальные немного поприличней. А что, забавно он будет выглядеть на общем фоне! Популярность ему обеспечена!
— И чего он там будет делать? — спросил молодой бизнесмен. — Жрать депутатский паек? Тогда, боюсь, он растолстеет вот как я.
— Да, за каким хреном тебе надо было тратить столько бабок, чтобы его туда посадить? — спросил другой толстяк с совершенно лысой башкой. Короткие волоски на его лысине сигнализировали о том, что он свою лысину тщательно выбривает раз в три дня. Это называется модной стрижкой, которую делают только в лучших салонах за огромные бабки, какие иному бомжу хватило бы на год сытой жизни.
