Ностальгия по убийству - Браун Картер (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
— Алекс?! Алекс финансирует мюзикл?
Селестина рассмеялась нервным смехом.
— Все свои деньги Алекс вложил в развалину Олтона Эсквита, — она обвела рукой спальню. — У него нет даже средств, чтобы отремонтировать этот склеп...
— Тогда кто же тот богач, который тратится на постановку?
— Я.
— Ты?.. Ты богата, Селестина?!
— Ну, не так, чтобы очень...
Она вздохнула и положила подбородок на сцепленные на коленях руки.
— Тут все непросто, Мэвис... Когда папа умирал, он завещал все свои деньги мне. Но получить их я могу только по достижению совершеннолетия. Двадцать один год мне исполнится меньше, чем через месяц. Вот тогда я и разбогатею.
И она опять вздохнула.
Я осторожно поинтересовалась:
— И насколько ты разбогатеешь?
— Тысяч на двести, — равнодушно ответила Селестина. — Поэтому они решили нанять частного детектива — боятся потерять меня до того, как будут оформлены все бумажки на получение наследства.
Тут и я начала кое-что соображать.
— Скажи-ка, Селестина... Правда, мой вопрос не очень приятный, но что поделаешь... Кто унаследует деньги, если с тобой что-нибудь случится?
— Понимаю, — кивнула она. — Нет, вопрос хороший... Меня он тоже беспокоит. — Ее глаза стали по-детски пугливыми. — Мне в этом доме почему-то очень страшно... Видишь ли... Много лет назад моего отца посетила идея создать сериал вестернов, причем главную роль в сериале, по его разумению, должен был сыграть «бравый ковбой» Алекс Блант. Видимо, Алекс был тогда популярен. А отец... Он был продюсером, но веса в Голливуде еще не имел. На студии идею одобрили, однако главную роль захотели отдать Рэю Милларду. Папа воспротивился, начался конфликт... Короче, отец перешел на другую студию и там осуществил задуманное. К этому времени Алекс Блант снимался в каком-то фильме и в сериал не попал. Папа всю жизнь чувствовал себя по отношению к нему виноватым, ведь он клятвенно пообещал Бланту главную роль... Кажется, даже есть какое-то письменное соглашение... Что касается мамы, то ей отец не оставил ни цента — между ними была лютая взаимная ненависть. Я не знаю всех подробностей, но если со мной что-нибудь случится за то время, которое осталось до совершеннолетия, то Алекс Блант сумеет получить деньги по старому долговому обязательству. Вот так.
— Твои деньги достанутся этому борову? — удивилась я.
— Не исключено. Причем, как только Алекс их получит, то постарается тут же свернуть постановку. Я уверена, что на мюзикл он не потратит ни единого доллара.
— Селестина, у меня еще один нескромный вопрос... Сегодня в машине ты сказала, что Алекс побаивается тебя. Отчего?
На ее лицо словно тень набежала.
— Извини, Мэвис, — сказала Селестина глухим голосом и поднялась с кровати. — Я хочу принять ванну.
Она стала распаковывать свой багаж. Достала туалетные принадлежности и полотенце и скрылась за дверью ванной.
Вскоре я услышала, как льется вода.
Глава 3
Во время ужина мое неважное мнение об актерах только усугубилось: все жадно ели и пили, каждый старался урвать лакомый кусочек, громко разговаривали, бранились, зло шутили...
Когда Ахмед убрал со стола пустые грязные тарелки и подал кофе, появились авторы: драматург и композитор. Пьяный Алекс тут же подошел к ним, положив парням на плечи свои жирные, как тюленьи ласты, руки. Я думаю, он просто пытался устоять на ногах.
Ганну и Бэнкрофту было лет по тридцать. Похоже, их связывали только возраст и работа. Во всем остальном они резко отличались.
Берт Бэнкрофт — маленький, толстенький, как бочонок, с густой шапкой черных волос на голове и тонким шнурочком усов над верхней губой. Он был суетлив и привередлив, то улыбался, то хмурился — похоже, что его настроение менялось ежеминутно.
Иган Ганн — высокий блондин, стриженный очень коротко. Он был неспешен и даже слегка заторможен. Его голубые глаза смотрели из-под толстых стекол очков внимательно и бесстрастно.
— Друзья мои, вы тут всех знаете, кроме... — Алекс посмотрел на меня своими масляными пьяными глазками, почти незаметными из-за толстых щек. — Это Мэвис Зейдлиц. Сбог...смог...сногсшибательная блондинка. Рекомендую! Она хочет дебютировать в нашем мюзикле и покорить весь мир. Как считаете, девочка правильно выбрала время и место?
Голубые глаза Игана Ганна оглядели меня.
— Мэвис поет? — спросил он.
— Нет, — ответила я.
— Мэвис танцует?
— Нет.
Иган Ганн недоумевающе посмотрел на хозяина, который уже нашел свой стул и пристроил в нем свои чресла.
— Кажется, время и место не совсем подходящие для нее, Алекс.
— Ты не прав! — рявкнул тот так, что зазвенели бокалы. — Ты не видел, как Мэвис двигает попкой... То есть я хотел сказать, ты не видел ее пластику и ритмику... Это будет настоящей эротической сказкой! Мы это так поставим, что зрители застонут!
— Погоди, Алекс, — заволновался Ганн. — Но как же замысел?.. Идея?..
— Плевать мне на всякие идеи! Твое дело — музыка. А за остальное не волнуйся!
Берт Бэнкрофт тоже оглядел меня и принялся теребить свои усы.
— В чем-то Алекс прав, — нервно хохотнул он. — Это может быть вставным номером. Ты помнишь, Иган, мы говорили, что в конце первого акта нам нужно нечто зажигательное? Эротическая сказка... Хм...
— Берт, ты резко поглупел, попав в этот дом, — холодно процедил Иган.
— Черт побери! Ты сочиняешь музыку? Ну и сочиняй! — вскричал Бэнкрофт. — Автор сценария — я!
— Автор либретто, не более, — вздернул нос Ганн. — Назвать сценарием то, что ты написал, нельзя. Ни одного свежего образа. Сплошные штампы. И это называется «произведением на современную тему»!
Алекс Блант понял, что сейчас они разругаются, и решил вмешаться:
— Давайте отложим спор на потом. У нас еще будет время поговорить, как и где вывести Мэвис на сцену. Друзья! Как насчет выпить? Мартини со льдом, а?
Он встал и повел Бэнкрофта и Ганна к бару.
Селестина наклонилась ко мне:
— Мэвис, не принимай слова Игана Ганна всерьез: он против тебя потому, что ты ему понравилась. Этот сухарь страшно конфузится в обществе хорошеньких девушек, уж я знаю. И начинает корчить из себя Моцарта. Ты его приручишь в два счета.
— Да ну!.. — отмахнулась я. — Толстячок показался мне более симпатичным.
— Оставляю его тебе, — засмеялась Селестина. — Дальше все пойдет, как по расписанию: эта компашка надерется и начнет вспоминать, кто и где играл, пел или музицировал и кто делал это лучше. Лично я от их бредней уже сдыхаю. Не выношу ностальгические ахи и охи. Пойду спать. Увидимся утром, Мэвис.
— Слушай, Селестина, я буду у тебя за стеной, и если вдруг кто-то начнет ломиться в дверь, стучи — приду на помощь.
— Договорились.
Она, улыбаясь, поднялась и пошла наверх. Я с чашечкой кофе пристроилась на диванчике и почти сразу же почувствовала, что кто-то плюхнулся рядом. Повернулась: так и есть — толстячок.
— Не хотите выпить? — спросил он и протянул мне бокал, в котором позвякивали льдинки.
— Я не пью ни виски, ни мартини.
— И правильно делаете, — расплылся в улыбке мистер Бэнкрофт. — Но я принес вам не виски, а лимонад. Очень освежает.
Я отпила немного: действительно освежает. Честно говоря, я могу выпить и более крепкий напиток, особенно, если это нужно для дела — любовного или какого иного. Но просто так не пью.
— Плюньте на Игана, он всегда пыжится, когда видит красивую девушку, — зашептал на ухо толстячок, придвинувшись ближе, чем надо. — Все знают, что парень просто комплексует.
— Ваш Иган меня нисколько не волнует, мистер Бэнкрофт, — заверила я его.
— Зовите меня Бертом.
— Хорошо. А вы можете звать меня Мэвис.
Толстячок сразу глубоко задышал и придвинулся еще ближе. Глаза его сделались, как два голубиных яйца.
— Благодарю, Мэвис, — сказал он так, как будто я пообещала ему спеть на ночь колыбельную.
— Как дела? — поинтересовалась я. — Мечтаю получить в вашем мюзикле малюсенькую, но роль.
