Вредность не порок - Ильина Лариса Анатольевна (читать полные книги онлайн бесплатно txt) 📗
– И Гордей здесь, – словно разговаривая сам с собой, прошептал Седой, – и этот гад здесь… Что ж он здесь крутится, почему не уезжает?
– Седой окинул меня отсутствующим взглядом, а чайник в моих руках вдруг задрожал, и я едва не налила кипятка Седому на колени. «Почему же он тут крутится и не уезжает… – мысленно повторила я, в смятении пытаясь уловить ускользающую мысль. – Бешеный тогда сказал: мы ему еще нужны… Зачем?» Я шумно выдохнула и потрясла головой. Может, я чего-то и не понимаю, но очень похоже, что мы с Седым ломаем здесь головы об одних и тех же вещах. Поэтому я кротко вздохнула и словно бухнулась в ледяную воду:
– Наверное, ищет, кто доллары подменил…
Если бы я все-таки налила Седому кипятка в штаны, он бы взвился над лавкой чуток ниже. А так я едва успела отодвинуть в сторону немудреную посуду, как тот громыхнул пудовым кулаком о стол:
– Какие доллары?! Кто подменил?! Кого ищет?!
Знай я какие, кто и кого, немедленно бы призналась, потому что второй раз лицезреть такое выражение лица, какое сейчас было у Седого, я не желала. Подскочив с перепугу вверх, я стиснула руки, но позабыла, что держу горячий чайник, и обожгла пальцы. Взревев не хуже своего собеседника, шваркнула чайник на стол, после чего мы с Седым уставились друг на друга с взаимным интересом. Это маленькое происшествие несколько разрядило обстановку, лицо Седого понемногу стало приобретать естественный цвет, а глаза – нормальный размер.
Вот он ткнул указательным пальцем куда-то в стол и сказал:
– Еще раз.., о чем ты говорила?..
Опустив глазки к полу, я пожала плечиками:
– Надо же Ефиму найти того, кто подменил деньги…
Он за них отвечал…
– Еще раз, – повторил Седой довольно странным голосом и рукой показал, чтобы я села. – Внятно.
– Вообще-то это ваши дела, и никаких подробностей я не знаю… Просто Ефим рассказал мне, что после сделки, ради которой тут все собрались, кто-то подменил «дипломат» с баксами на фальшивые. И это значит, что и у вас, и у них есть.., ну как это.., предатели, что ли…
Должна признать, что выглядел сейчас Седой прямо-таки ошалелым, правда, длилось это всего пару секунд, но от моих глаз не ускользнуло.
– Что значит «после сделки»? – тихо спросил Седой, а голос его чуть заметно дрогнул. – После какой сделки?
За какие деньги он отвечал?
Теперь настала моя очередь удивляться. Потому что все вопросы я с таким же успехом могла адресовать ему самому.
– Семен, – позвала я, сама поражаясь своей храбрости, – кто такой Белый?
– Уважаемый в городе человек. Две фабрики имеет, рыбозавод тоже его… Его попросили, он людей дал, помог.., а твой сучонок.., меня подставил. Под самые гланды, детка. И если я не последний дурак, то с твоей подачи…
– С моей? – Я чуть слюной не захлебнулась, однако, о чем он, хорошо поняла. – Вы что, серьезно?
– А то… Ты же меня с Черепом увидела… Значит, Ефиму рассказала. И все как по писаному пошло: связной исчезает, тачку грохают, а я крайний…
«Что за манера, – подумала я с досадой, – выражать свои мысли столь убогим способом? Вот что он сейчас сказал? Печенкой чую, сказал что-то важное, но как это на русский перевести?» Я уставилась задумчивым взглядом на окошко, всеми силами стараясь не выказывать сильной заинтересованности. Самое замечательное было в том, что сейчас рушились абсолютно все мои представления о происходящем. Если верить Седому, то сделки, после которой и начались все проблемы, не было вовсе. Тогда никто не мог поменять «дипломаты». И никто не мог потребовать вернуть изумруды…
– Скажите, пожалуйста… – вкрадчиво протянула я, заметив, что Седой не столько злится, сколько усиленно скрипит мозгами. – А почему не было сделки?
– Почему? – Он зло рассмеялся. – Да потому что покупателей встретили на узенькой лесной тропке и разнесли их машинку к едреной бабушке в кровавые клочья!
Ясно, деточка?
– Ясно, дяденька… – Я поскребла в затылке и опомнилась. Сейчас подумает, что я над ним издеваюсь! Ой! То есть извините… А-а.., все подумали, что это вы сделали?
– А все подумали, что на машинку я навел… Спрашивай еще, любознательная моя…
Я и сама понимала, что меня уже несет, но остановиться не могла.
– А-а… Белый – это не покупатель?
– Нет.
– А-а…
– Уважаемый человек. Договаривается с продавцом, договаривается с покупателем. Встречу устраивает на своей территории. Обговаривает все мелочи. И его человек в определенное время сообщает сторонам все условия. Продавец и покупатель встречаются только в момент сделки. Проблем нет, все довольны, каждый получает то, что хочет.
Рассказывал Седой замечательно, подробно и понятно, я слушала в оба уха, всячески стараясь отогнать назойливую, словно весенняя муха, мысль: а чего это вдруг он так откровенничает? Изведясь в конце концов этим вопросом и видя, что искренность собеседника иссякает, проникновенно спросила:
– А зачем вы меня сюда привезли? Я-то Вам зачем?
Ласково кивнув головой, Седой пояснил:
– Если б ты спросила Ефима, знаешь, что бы он сказал? «В пасьянсе каждой карте свое место. И свое время…» И коли ты до сих пор живая, значит, нужна…
Я отпрянула и неожиданно громко икнула. Седой глянул удивленно и раздраженно бросил:
– Ты мне сегодня чаю нальешь или нет?
– Пожалуйста, пожалуйста, – зачастила я, бестолково гоняя посуду по столу, – вот чай, вот сахар…
Ближе к вечеру в мою комнату снова заглянул Мамонт.
– Эй, – позвал он негромко, – не спишь?
Я оторвала голову от подушки и глянула на радостную физиономию. Какой тут сон! Битых три часа, а то и больше, я ворочалась с боку на бок, вздыхала и маялась.
– Нет, – отозвалась я, – тебе чего?
– Ребята жрать хотят…
Вот прорва! Нет, это просто беспредел какой-то!
В туалет выпускают по расписанию, из комнаты выходить не дают, а готовить им бегай по первому зову! Рожи наели – в дверь не пролезают…
– Нет, – буркнула я, демонстративно отворачиваясь к стене, – не пойду.
– Да ну? – обрадовался Мамонт и просочился в комнату – А у меня самые широкие полномочия!
– Умное слово выучил?
– Ага! И тебя могу научить. Если много говорить будешь…
– Спасибо, не надо. – Решив не дожидаться, пока он стащит меня за ноги, я встала с кровати самостоятельно.
Спускаясь вниз по лестнице, отметила, что свет горит только в коридоре, гостиная, веранда и кухня тонули во мраке. Перешагнув порог кухни, я остановилась. Но вот глаза привыкли к темноте, и я увидела Семена, сидящего в углу возле окна.
– На ночь есть вредно, – с достоинством сообщила я, шаря рукой в поисках выключателя, – поэтому я с удовольствием приготовлю вам макароны с тушенкой.
Мой нахальный монолог остался без ответа, я не обиделась и принялась молча громыхать посудой. Приготовление кулинарного шедевра, предложенного мной, много времени не заняло, вскоре я водрузила на середину стола обшарпанную кастрюльку, объявив:
– Готово!
Соответствующей реакции не последовало; решив не впадать в панику раньше времени, я аккуратно расставила тарелки и разложила вилки. Ножи, памятуя о склонностях гостевого состава, вытаскивать поостереглась.
Потоптавшись еще немного возле плиты, я присела к столу, делать уже было нечего, а спросить, можно ли вернуться в спальню, честно сказать, побоялась. В доме буквально звенела напряженная до предела тишина, глянув в темное слепое окно, я поежилась. В этом окошке я не то что как на ладони, я как бабочка из коллекции, намертво пришпиленная булавкой.
– Ешь… – вдруг тихо раздалось из угла.
Отказываясь верить своим ушам, я покосилась на вросшего в стенку Седого.
Однако язык мой отказался произнести решительное «нет!», ноги задрожали, а глаза предательски набухли.
– Ешь… – снова нараспев прошипел Седой и ободряюще добавил:
– Замочу…
В углу произошло плавное, едва заметное движение.
Ведь знала я, что не следует еще раз туда смотреть, но то ли проклятое любопытство, то ли глупость опять взяли верх, и я повернула голову. Теперь правая рука Седого расслабленно лежала на углу стола, а указательный палец кокетливо поигрывал на курке пистолета. Небрежно развернутый в мою сторону ствол завораживающе смотрел мне в грудь блестящим черным зрачком. Это новое, доселе никогда не испытываемое ощущение заставило вдруг мою руку потянуться вперед и крепко вцепиться в горячую ручку кастрюли. Придвинув ее к себе, я медленно и аккуратно наполнила ближайшую тарелку, бессознательно отмечая, как Седой удовлетворенно качает головой в такт моим движениям. Облезлая алюминиевая вилка, изрядно потрепанная жизненными невзгодами и пренебрежительным отношением хозяев, больно стучала по зубам, и макароны большей частью валились мне на колени. Согнувшись над тарелкой едва ли не крючком, я щедро поливала свой незапланированный ужин беззвучными горькими слезами, безрезультатно силясь пропихнуть что-нибудь внутрь протестующего желудка.
