Канкан для братвы - Черкасов Дмитрий (читаем книги TXT) 📗

– Экспертизу вчера сделали, – вспомнил Ортопед. – Там фигня нездоровая. Кто-то, блин, на «кабане» тормозную тягу перекусил.

– Стукач здесь ни при чем, – Рыбаков поджал губы.

– Ни при чем, – Грызлов поежился.

– Игорян приказал всем проверить тачки, – сказал Пых. – На всякий случай.

– И что?

– Ничего, – Раевский развел руки. – У всех все в норме.

– Значит, надо искать там, где Горыныч лично наколбасил, – констатировал Денис. – Барыг потрясти. Зная Даньку, я не удивлюсь, если окажется, что в последние две недели он пару-тройку раз наехал на каких-нибудь «левых» коммерсов. А нам либо не сказал, посчитав случившееся мелочью, либо сам не помнит этих фактов. По причине отключения сознания...

Братки сдвинули брови и закивали. В словах Рыбакова был большой резон – на переломе тысячелетий гражданин Колесников частенько бывал неадекватен, поглощал убийственные дозы горячительных напитков и легко мог накатить на посторонних бизнесменов, а затем напрочь забыть о происшедшем.

– Горыныча стоит временно успокоить, – Денис подвел итог рассуждениям. – Пусть отдохнет, купит себе новую тачку, отвлечется. Стукача тоже сейчас трогать опасно, да и незачем, все и так ясно...

Ортопед отвлекся и с интересом посмотрел на толпу молодежи в ярких куртках, впихивающих прохожим какие-то рекламные буклеты.

– Мишель, – Рыбаков дернул Грызлова за рукав дубленки. – Ты слушаешь или нет?

– Да-да, – браток нехотя отвел взгляд от суетящихся рекламщиков. – Просто хотел, блин, понять, чо они раздают.

– Тебе это не надо, – усмехнулся Денис.

– Почему?

– Потому, что это «Золотой петушок».

– Че-ево?! – У Ортопеда округлились глаза.

– Средство для повышения потенции. Для кукурузников [98], – уточнил Рыбаков. – Они ко мне уже подходили, предлагали. Говорили, рекламная акция... Я отказался.

– Надо было в рыло за такие предложения, – злобно заявил Пых. – Козлы! Мало им рекламы «Золотого конька». И так, блин, через каждые пять минут по телеку! Будто у нас вся страна – импотенты. Теперь еще и это выдумали!

– Есть еще «Золотая кобыла», – добавил Комбижирик. – Для баб-с...

– Может, разгоним? – деловито предложил Ортопед.

– Миш, не надо, – попросил Денис. – Хорошо стоим... Ну зачем тебе драка?

Из-за поворота вывернул обшарпаный троллейбус с большой красной буквой «У» на месте номера и, странно вихляя, двинулся по улице.

– Ладно, не буду, – Грызлов решил послушаться более миролюбивого, чем он сам, друга. – Кстати, я тебе не показывал постановление по Глюку?

– Какое постановление?

– Судьи.

– Нет.

– Щас увидишь. Это, блин, нечто! – Ортопед хитро улыбнулся и отошел к «навигатору». – Я спецон даже десяток ксерокопий сделал!

Троллейбус немного увеличил скорость.

Браток наполовину залез в салон внедорожника, покопался где-то между передними сиденьями и помахал пачкой белых листов.

Троллейбус подъехал совсем близко и неожиданно вильнул вправо.

Ортопед захлопнул дверцу «линкольна» и периферийным зрением увидел надвигающуюся на него темную массу. В лобовом стекле кабины троллейбуса маячили два перекошенных от ужаса лица.

К счастью, тренированное тело реального пацана среагировало быстрее, чем Михаил соображал. Браток мгновенно подпрыгнул, уходя с директрисы движения электрической повозки, оттолкнулся руками от левого переднего крыла джипа, перекатился по капоту и рухнул в сугроб с противоположной стороны «навигатора». Ксерокопии постановления судьи Коган разлетелись во все стороны.

Троллейбус просвистел в миллиметре от борта внедорожника, снес боковое зеркало и, не снижая скорости, помчался дальше.

Пых, Комбижирик и Денис бросились к Грызлову.

Ортопед вскочил на ноги и погрозил кулаком удаляющемуся троллейбусу.

– Нет, вы видели?! – заорал браток, отряхивая снег с рукава. – Вы, блин, табличку на «рогатом» видели?! Совсем троллейбусники озверели!

– Какую табличку? – Пых поднял упавший радиотелефон.

– Под стеклом! – выкрикнул возмущенный Ортопед.

– Нет, – Рыбаков посмотрел на задние габаритные огни троллейбуса, напоследок мигнувшие красными всполохами в самом конце улицы.

– «Внимание! За рулем – ученик токаря!», – возопил Грызлов. – Я, блин, их всех поубиваю!..

«Неоплан» притормозил у ворот справа от эстакады, на которую заезжали пассажирские автобусы и маршрутные такси, почти уперся передним бампером в решетчатые створки и издал протяжный гудок.

Из приземистого строения, предназначавшегося для отдыха сотрудников охраны аэропорта, появился недовольный мужчина в зеленой «аляске», надетой поверх синей милицейской формы, вразвалку подошел к автобусу слева и костяшками пальцев постучал в окно водительской кабины, намереваясь выговорить обнаглевшему шоферу за то, что тот перепутал служебный въезд с парковкой.

То, что произошло дальше, в корне изменило отношение охранника к его внешне необременительным обязанностям.

Опустилось боковое тонированное стекло и между глаз раскрывшему было рот служащему Пулкова уставился ствол «Калашникова».

– Все понятно? – спросил человек в натянутой на голову черной шапочке с прорезями для глаз, высунувшийся из-за спины напряженного и бледного водителя. – Открывай калитку, сучок, или...

Охранник аэропорта моргнул.

– Считаю до пяти, – заявил террорист и положил руку на плечо шоферу. – У меня в автобусе двадцать детей. Я буду убивать по одному через каждые две минуты, если ты сейчас же не сбегаешь к себе в каморку и не нажмешь на кнопочку. Али не веришь? – террорист толкнул водителя. – Подтверди!

Шофер деревянно опустил подбородок. Служащий затравленно посмотрел на автобус, потом на взлетное поле и икнул.

– Раз, – сказал террорист и качнул стволом автомата. – Два...

– Я понял! – выдохнул охранник. – Сейчас, сейчас!

Зажужжали электроприводы ворот, и створки разъехались в стороны.

«Неоплан» медленно въехал на поле, перевалил через бетонную гребенку и повернул налево к зданию аэровокзала.

Только подполковник Огурцов впился зубами в бутерброд с ветчиной, помидорами и салатом, как телефон на его столе разразился дребезжащей трелью. Марк Антонович с трудом прожевал кусок, сглотнул и в раздражении схватил трубку.

– Слушаю!

Доклад подчиненного, минуту назад впустившего на территорию аэропорта автобус с террористами и заложниками, был краток, но эмоционален. Абонент дико визжал в микрофон и требовал надбавки за вредность. Из всего сообщения стража ворот вопросу произошедшего инцидента было посвящено от силы процентов двадцать слов, остальные же относились к условиям работы охраны и маленькой зарплате.

Сначала Огурцов подумал, что охранник нажрался и несет чушь.

Однако, повернувшись к окну, начальник линейного отдела милиции воочию убедился в обратном. Мимо пандуса грузового терминала медленно проплывал трехосный серо-синий двухэтажный автобус с тонированными стеклами.

Марк Антонович почувствовал, как у него между лопаток потекла струйка пота. Он швырнул трубку на рычаги, не дослушав претензии подчиненного, рванул ящик стола и выдернул из его недр потрепанный телефонный справочник, на первой странице которого значился прямой номер антитеррористичеcкoгo центра ФСБ.

«Неоплан» неспешно прокатился по седьмой ВПП, вернул на восьмую и остановился.

– Вылезай, – террорист ткнул шофера стволом в шею. – Дальше я сам разберусь...

Водителя отконвоировали на второй этаж и приковали наручниками к подлокотнику кресла через два ряда от пристегнутого аналогичным образом бывшего майора.

Террорист уселся на место водителя и повел автобус дальше. «Неоплан» сделал почти полный круг и окончательно встал возле воткнутой в снег хворостины с незаметной желтой тряпочкой, завязаной узлом на конце.