Небо в алмазах - Гайдуков Сергей (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
— Наверное, ты ему просто не понравился, — продолжал Шумов, уже убрав револьвер в карман. — От тебя ему одни неприятности. К тому же не забывай про фактор ревности — он помнит, что Тамара раньше была с тобой. Значит, ты его соперник. А вообще предложение было такое — заставить тебя найти бабки и только потом пристрелить. Так что, пока чемоданы не нашлись, можешь чувствовать себя в полной безопасности.
— Вот спасибо, — выдохнул я и присел на корточки. — Вот обрадовал...
Сознание я не потерял, но и с кулаками на Шумова не кинулся. Получился такой промежуточный вариант.
— И вообще, — Шумов закашлялся, проклиная холодную осень, — я Тыкве сказал, что это просто несерьезно с его стороны. Просто оскорбительное предложение. Дело стоит чемодана алмазов и двухсот пятидесяти тысяч баксов, а он мне предлагает жалкую тысячу. Курам на смех... Тыква, он жадный. Вот пусть и мучается через свою жадность. Тысяча долларов! Да я лучше самого Тыкву бесплатно застрелю!
Шумов сказал эту фразу, а я подумал о тех гильзах, что полетели только что в воду. Интересно, куда отправились пули от тех гильз? Со слов Гиви Хромого выходило, что Шумов — просто частный сыщик, мучающийся запоями. Это еще куда ни шло. Со слов Гарика выходило, что это псих со склонностью к убийству. Полетевшие в пруд гильзы подтверждали скорее второе, чем первое. Мне это не нравилось. Если Шумов не сыщик, а псих, а его хозяйка Орлова — не бизнесменша, а Барыня... Мне в этой компании делать нечего.
Но хуже всего было то, что я ничего не мог сказать наверняка. Я мог свести себя с ума подозрениями, но уверенности от этого не прибавилось бы.
— Стоп, — сказал Шумов, разглядывая заколоченную станцию, находившуюся от нас метрах в ста. — А что это мы все усложняем? У нас нет лодки, и мы не можем выплыть на середину пруда. Но ведь и три дня назад тут лодки наверняка уже не было. А значит, тыквинские ребята кидали труп не с лодки, а с берега. Далеко можно закинуть труп, у которого гири в карманах? Не думаю. Если они зашли в воду по пояс, а потом кинули... — Шумов погрузился в раздумья и расчеты. Он ходил по берегу, иногда дергая руками, будто бы поднимая и швыряя какой-то предмет. — Задача упрощается, — выдал он результат своих размышлений. — Надо просто обойти пруд по всему периметру, проверяя дно метров на шесть-семь от берега.
Когда он это сказал, я посмотрел на черную воду и поежился.
— Это потребует времени, — сказал Шумов. — Но если ты будешь постоянно держать в голове тот факт, что на шее у покойника висит ключ от пещеры с сокровищами, то время пролетит быстро. Имей в виду, что, если ты не выловишь этого покойника, тебя пустят на фарш.
Я выпрямился и настороженно посмотрел на Шумова:
— Я, может, ослышался? Ты все время говоришь — «ты». Если ты не выловишь... Я что, один все это буду боронить?
— Ну так это же тебя пустят на фарш, не меня, — прагматично объяснил Шумов. — Орлова меня разве что с дачи прогонит. А еще я кашляю, — и он немедленно продемонстрировал свое умение издавать отрывистые хриплые звуки.
— Разделение труда, значит? — мрачно оглядел я пруд, сразу же превратившийся в моих глазах в небольшое море без берегов. — Ты командуешь, а я в поте лица...
— Ты этот труп уже упустил однажды, — напомнил Шумов. — Упустить труп, это же надо! Вот теперь ищи его, искупай вину. Расплачивайся за отсутствие интуиции.
Я материл его всю дорогу до лодочной станции и обратно. Снятый с пожарного щита багор выглядел плохо сохранившимся оружием времен монгольского нашествия. Но это было хоть что-то.
— Ну и вперед, — приободрил меня Шумов. — Раньше начнешь, раньше кончишь. Только уж не увлекайся, не залезай по пояс, а то не кончишь никогда. Вот, держи... — Он раскрыл спортивную сумку, которую притащил с собой, и вынул оттуда бледно-зеленые резиновые чехлы от армейского ОЗК.
В этих чехлах и с багром наперевес я полез в пруд под напутственные возгласы Шумова.
Час спустя, выбивая зубами отчаянную дробь и еле удерживая в посиневших пальцах багор, я вылез обратно. Шумов забрал у меня орудие труда и всунул мне в рот горлышко бутылки с водкой, я сделал два больших глотка, ощутил тепловой удар и улыбнулся трясущимися губами. Когда я смог членораздельно заговорить, то я в первую очередь сказал:
— Сам... теперь... лезь!!!
— Разумеется, — хладнокровно ответил Шумов и стал расстегивать свое шикарное кашемировое пальто.
3
Еще полтора часа спустя на противоположном конце пруда я стоял с бутылкой водки в руке, поджидая Шумова, чтобы совершить ответный акт любезности. Шумов, однако, вылезать из воды не торопился, методично тыча багром в воду и неторопливо двигаясь вдоль берега. Выражение его лица при этом не менялось, менялся зато его цвет — сначала шумовская физиономия стала серой, потом бледно-серой, а к исходу полутора часов приняла пугающий голубоватый оттенок.
— М-меняемся? — предложил я, с дрожью вспоминая о прогулке по грязным водам.
— Дай-ка хлебнуть, — попросил Шумов. — Хлебну и подумаю...
Он подошел поближе к берегу, и я вручил ему бутылку, приняв на временное хранение багор. Шумов отпил из бутылки, поежился и, как обещал, подумал. Подумав, он выпил еще. Цвет лица остался прежним, но в глазах появилось что-то вроде живого блеска. Шумов еще подумал и снова поднес бутылку ко рту. Тут я не выдержал:
— Нам не хватит на все озеро, если ты будешь хлестать такими темпами!
Шумов выслушал меня, сделал два глотка и ответил:
— Мы все равно не осилим все озеро. Я вот сейчас подумал и понял — мы его не осилим.
— Вернемся завтра? — предположил я.
— Нет, — сказал Шумов. — Мы предпримем мозговой штурм. Мы напряжем наши мозги и быстренько определим, где лежит труп.
— Интересное предложение, — сказал я. Про свои мозги я точно знал, что они находятся в замороженном состоянии. Насчет мозгов Шумова, учитывая скорость поглощения им водки, у меня тоже были определенные сомнения.
Но у Шумова никаких сомнений не было. Он торжественно объявил:
— Мозговой штурм будем проводить по методике позитивного пьянства!
После этого он в считаные секунды вылил внутрь себя остаток водки. А я приготовился цеплять багром бесчувственное шумовское тело и тянуть его к берегу. Но — пронесло. В смысле, Шумов устоял.
Мозговой штурм, очевидно, шел по полной программе — Шумов как-то странно наклонил голову, потом резко дернул ее назад и чуть не упал. Минуты две он восстанавливал равновесие, затем обнаружил в своей руке пустую бутылку, коротко размахнулся и швырнул ее себе за спину.
— Никого не зашиб? — любезно поинтересовался он и повернулся, чтобы удостовериться в бескровном итоге пуска пустой бутылки. Само собой, никого стеклотарой не задело, и, кажется, Шумова это удивило. Он так и застыл, глядя на воду, которая только что поглотила источник живительной энергии. Может, он ждал, что бутылка всплывет?
Шумов повернулся ко мне, и я с удивлением заметил, что он совершенно серьезен и на пьяного совсем не похож. Разве что улыбка на его бледно-голубом лице была уж слишком дикая:
— Ты видишь?
— Что именно? — скептически переспросил я.
— Вон там, за деревьями... — Шумов сгоряча двинулся в указанном направлении, но быстро осознал, что ходить по воде аки посуху у него пока еще не получается. Чертыхаясь, он выбрался на берег и, не снимая защитных чехлов, зашагал к какой-то одному ему известной цели. Я, положив багор на плечо, потащился следом.
— Тут же все кусты по берегу, — бормотал Шумов на ходу, — или бревна какие-то валяются... Подойти трудно! А там, — он снова ткнул куда-то рукой, — там, я видел, открытый такой кусочек есть... Там удобнее и подъехать, и подойти...
Вскоре он вправду вывел меня на участок берега, похожий на чрезвычайно замусоренный дикий пляж. Весь участок был длиною метров в пять-шесть, и со стороны лодочной станции его трудно было заметить.
— Видишь? — тихо спросил меня Шумов.
