Государственный обвинитель - Зарубин Игорь (читаемые книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
А теперь важно было только то, что они вместе. Едут в неизвестность. Нет, не пугающую, а безопасную, спокойную неизвестность.
Она проснулась утром и выглянула в окно — море.
Даже ахнула про себя — откуда? Ведь билеты взяли до Горького. И только потом сообразила: это же — Волга.
По-настоящему больших рек Наташа не видела. Ее обычный маршрут — Москва — Одесса.
А тут — вся страна на ладони. Неужели она будет ныть и пугать сама себя? Нет, она будет наслаждаться жизнью. Вот сейчас откроет окно и вдохнет воздух полной грудью.
Пахнуло рекой и рыбой.
Виктор открыл глаза, посмотрел на Наташу и сказал:
— Какая ты красивая!
Горький Наташа выбрала не случайно. Закрытый город, туда не въедешь так просто. Там милиционеров и кагэбэшников столько на каждом шагу неизвестно, кого больше простых жителей или блюстителей порядка.
Ее ожидания оправдались. Проверку пришлось пройти самую тщательную. Связались с Московской прокуратурой, нашли Дробышева, только после этого, разулыбавшись, отвезли в гостиницу.
Наташа воспользовалась бесплатной официальной связью и попросила Дробышева прислать денег.
— Сделаем, — сказал он.
— И какие там новости?
— Ищут, — мрачно ответил Дробышев. — Так что пока — гуляй. Это ты мудро придумала. В Горький они не сунутся.
— Они? — спросила Наташа.
— Да. Поймали только двоих. Панкова и Костенко. Ченов, Склифосовский и Полюса на свободе. Но, я думаю, недолго им осталось…
А Наташа как раз поняла, что это теперь затянется. Если не поймали в первые три дня — остается надеяться только на случай.
Номер оказался отменный. С огромным балконом, на который они по утрам выходили загорать. А если становилось слишком жарко, плескались под душем. Инночку тоже вывозили на балкон, и она спала в тенечке. Наташа только сейчас поняла, какой у нее тихий ребенок. Девочка словно понимала, что капризам не время. Тихонько лепетала что-то свое, улыбалась, когда видела маму или папу. Даже что-то пыталась сказать.
— А ничего у нас девка растет! — смеялся Витька, бережно держа дочь на весу и разглядывая ее со всех сторон. — Знаешь, Татка, всегда с презрением относился к семейным радостям. А теперь самого проняло.
Наташа неожиданно для себя прижалась к плечу мужа. Оказывается, он чувствует то же самое.
— А кем мы будем, когда вырастем? — сюсюкал Витя, тычась лбом в смеющееся лицо дочери. — А? Прокуроршей будем?
— Ни за что! — пугалась Наташа. — Лучше художницей! Лучше даже натурщицей, как твой Катамаран.
— Татка, ну хватит уже! Всю совесть мне изъела! Я гад такой, что самому на себя смотреть противно.
— А так тебе и надо! — почему-то счастливо смеялась Наташа. — Кому изменять вздумал?
— Действительно… — понуро отвечал Витя. — Я ж тебя одну всегда любил, люблю и любить буду.
— Ты меня любишь? — лукаво спросила Наташа.
— Люблю, — виновато ответил муж.
— А как ты меня любишь?
— Сильно люблю.
— А докажи!
Наташа вскочила с одеяла и бросилась в комнату.
— Что? — не поверил самому себе Витя. — Доказать? Тебе?
Он быстро уложил дочь в коляску и бросился за Наташей.
Она уже лежала в кровати обнаженная, красивая, ласковая…
— Наташка! Девочка моя, — застыл на пороге Витя. — Прости меня за все…
— Иди сюда, глупыш, — тихо сказала Наташа.
— А когда-то я был дурачок, — напомнил Витя, целуя жену.
— Все мы меняемся, — рассмеялась Наташа.
Счастье делает беспечным. Поэтому на третий день Наташа и Виктор решили — хватит сидеть в номере. Можно и по городу пройтись. Ну хотя бы немного.
Первая прогулка была короткой. Наташа все-таки волновалась. Все время оглядывалась по сторонам, искала в каждом встречном опасность.
Вечером зареклась — больше из номера ни ногой.
Но на следующий день, когда пришли деньги от Дробышева, сама же предложила:
— А давай сходим в ресторан.
И до Горького докатилась волна кооператорства. Открыли в самом центре города китайский ресторанчик. Все говорили — ужасно дорогой, но очень приличный.
Инночку оставили на горничную. Все гостиничные обожали тихую девчушку, просто так приходили потетешкаться.
К сожалению, у Наташи с собой не было ничего подходящего для ресторана, но Виктор, раскидав на кровати ее скромные джинсики, майки, платки, вдруг соорудил нечто экстравагантное. Получилось в меру вызывающе и в меру нарядно.
— Татка, ты их всех уложишь на обе лопатки!
— Витя, я не борец! Я загнанный заяц! — весело ответила Наташа.
Огромный зал ресторана был пуст. Вернее, официанты были. Но и все.
Сразу трое из них подскочили к Наташе с Виктором. Наташа выбрала самого видного. Тот был счастлив.
Стол накрыл мгновенно.
— Что будем пить?
— Алкоголь! — стукнул пальцем по столу Витя. — У вас есть алкоголь?
— Сколько угодно! — обрадовался официант.
И пошел метать на стол. Он сразу понял, что перед ним столичные штучки. Этим нечего скупиться: Москва — город богатый.
После третьего бокала шампанского Виктор поднял руку и поманил красавца к себе.
— Скажи-ка, любезный, — перешел он почему-то на купеческий тон, — а есть ли у вас музыка?
— Извиняюсь, — в тон ему ответил официант, — не держим-с.
— Жаль. Но танцевать мы все равно будем, да?
— А как же! — нетрезво кивнула Наташа. — В ресторан ходят для того, чтобы танцевать. Она пригубила шампанского. — Только знаешь, Витя, я Ведь никогда в жизни не танцевала.
— Лжешь!
— Не лгу…
— Тогда пошли, научу!
Они встали, вышли на середину зала и под Витино пение начали топтаться, нежно обнимая друг друга.
— Что ты поешь? — шепнула Наташа.
— Сам не понимаю. Кажется, «Марш коммунистических бригад»…
Наташа согнулась от хохота:
— Витя… я не могу! Витя… ты… ой, я сейчас уписаюсь…
И Наташа бросилась к двери, где, по ее разумению, должен был находиться туалет.
Там оказалась кладовая.
За другой дверью был буфет, где за стойкой дремала толстая тетка.
— Где у вас туалет? — взмолилась Наташа.
Та со сна махнула рукой неопределенно.
И Наташа метнулась к следующей двери.
И смех ее распирал, и неудержимое желание побыстрее запереться в кабинке…
Юм сидел на скамейке в темном углу комнаты и испуганно смотрел на Наташу.
В первую секунду, как только она осознала, кого видит перед собой, Наташа себе не поверила. А потом закричала так дико, так громко хлопнула дверью, что огромная люстра в центре потолка зазвенела.
— Что! Татка, что?! — уже летел к ней, сшибая на своем пути столы и стулья, Витя.
Наташа бросилась к нему, они столкнулись, чуть не упали.
— Что случилось? — бежали со всех сторон официанты.
— Там! Там! — кричала Наташа, тыча пальцем в дверь.
— Кто там?! — заревел на официантов Виктор Официанты бросились к двери, распахнули ее, а оттуда вышел не менее испуганный китаец:
— Сито слусилось? Кито кирисял?
— Это повар наш! Это наш повар! — наперебой говорили официанты. — Это наш повар…
— Витя, увези меня отсюда! — выла Наташа. — Спрячь меня!!!
Портреты
Юм всегда удивлялся, почему люди проходят мимо и чаще всего даже не обращают на него внимания. Им, вероятно, кажется, что он просто человек, такой же, как они.
Юма это не только удивляло, его это злило. Впрочем, он находил утешение. Когда те же мужчины и женщины ползали перед ним на коленях и просили оставить им жизнь. Вот тогда он сразу становился для них главным. Они заглядывали в глаза, со страхом следили за его жестами.
Ах, как они его просили! Каждый старался привести самую, по его разумению, важную причину, из-за которой именно этого мужчину или эту женщину нельзя убивать. Но как же они были однообразны! Почему-то все вспоминали детей, жену и мать. Никто не вспоминал о любовницах, машинах или дачах. Почему-то всем казалось, что если убийца поймет, насколько они нравственны, то он устыдится и пощадит их. Глупо! Как глупо! Может быть, если бы они как раз говорили о любовницах, гулянках и собственной нечистоплотности, Юм бы их пощадил. Ведь вот пощадил же он Женю. Но они сами выбирали свой путь. Они были скучные и мелкие. Юм никого из них не жалел.
