Приданое для Царевны-лягушки - Васина Нина Степановна (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
– Теперь ты меня слушай, – сказал он зловещим голосом. – Я задам этот вопрос один раз. Только один. Ответишь правильно, будем разговаривать дальше. Если соврешь или отнекиваться будешь, лично отвезу Вениамина к изолятору. Молчишь? Молодец. Приготовилась? Кто тебе сообщил о смерти Богуслава?
– Так ты хочешь все знать, толстяк? Соображалку решил потренировать? Сделку мне предлагаешь? Ладно, я скажу. Мне позвонили. По телефону. Этот человек не только сказал, что Славка умер, но и рассказал, в каком непотребном виде он предстанет перед богом. Этот человек знал, как потешить мою израненную душу. А еще он объяснил, что деньги Славки сначала достанутся старшему сыну, а уж если тот умрет ненароком...
– Имя! – потребовал Платон.
– А он не представился! – весело ответила Аврора.
Платон от негодования забил ногами по воде.
– Что – съел? Что это хлюпает? От злости слюной подавился? Ладно, расслабься. Я его узнала. Как только встретила в твоей квартире, сразу узнала по голосу. Но вида не подала. Твой страховой агент.
Закрыв глаза, Платон сам себя поздравил. Он так и думал.
– Сделка состоялась? – спросила Аврора.
– Оговорим временные условия, – ответил Платон.
– Давай быстрей, у меня лимит заканчивается.
– Я могу Веню не пускать к тебе не больше двух дней.
– Мне нужно шесть, – заявила Аврора. – Через шесть дней будет предварительное слушание, после которого я отсюда выйду – или на свободу или под залог.
– Шесть дней – это много. Только за дополнительную услугу.
– Я согласна. Но ты ее получишь по факту. Посмотрим, как ты справишься и не пустишь ко мне Веничку.
Послушав еще с полминуты гудки, Платон, ужасно довольный, встал и показал сам себе три пальца.
– Осталось три пункта. Придется прогуляться.
В коридоре – не пройти. Вся обувь вынута из ячеек и стоит на полу.
– Чего вылупился? – подбоченилась Лужана.
– Не трогай мою обувь.
– Протру, почищу, заложу лаванду от моли.
– От какой еще моли?! Чем ты вот это собираешься чистить? – Платон потряс своими любимыми мокасинами из бежевой замши. – Немедленно убрать все на место!
– А вот эти...
– Все! На место!
– Не ори, – смирилась Лужана. – Вот ты кричишь, а смотри, что я нашла в твоих сандалиях.
– Что это? – склонился Платон. – Что ты хочешь сказать?
Лужана показывала какой-то небольшой черный катышек на ладони
– Это мышиное дерьмо. Наверное, – уже менее уверенно добавила она, заметив выражение лица отшатнувшегося Платона. – Нужно срочно купить яд.
– Никакого яда в моем доме не будет!
– Ну и пусть они срут в твои ботинки. Разорался! Шесть дней, значит, ей еще сидеть?
– Хватит подслушивать под дверью!
– Шесть дней – это много... – задумчиво сказала себе под нос Лужана. – Все успеется, все образуется...
– Что – образуется? – начал закипать Платон, топчась в коридоре босой, в махровом халате.
– Так ведь, это... – Лужана посмотрела на него с сожалением, – отъемся, значит, отосплюсь, все успею и съеду вовремя, чтобы, значит, не мешать твоей... твоей второй...
– Что такое? – укоризненно покачал головой Платон. – Не смущайся, не выбирай приличных слов, давай первое, что на языке! Скажешь потом – «прости, господи, грешную» – и как с гуся вода!
– Так забыла я, – нахмурилась Лужана. – Никак не вспомню, кто она тебе? Жена брата – это золовка, так ведь? Вторая жена брата все равно – вторая золовка.
Опешив, Платон растерял все слова. Он стоял и смотрел на женщину, думая, как позволил обстоятельствам довести себя до такого унижения. Вторая золовка! В это мгновение Платон сделал то, что отказался делать в кабинете Птаха перед тропическим богомолом на экране. Тогда он, не сомневаясь нисколько, был уверен, что не должен ничего узнавать о смерти брата, не лезть в это дело и таким образом сохранить свой относительно спокойный и благополучный мирок одиночки. Теперь он клятвенно пообещал самому себе вернуть утраченный покой любой ценой, даже ценой расследования обстоятельств смерти брата и всех вытекающих из этого последствий.
– Илиса! – крикнул он так, что Лужана ойкнула и присела.
– Собрался куда? – вышла Илиса.
Объяснить, как она выяснила это по его виду – в одном халате, босой и с мокрыми волосами, – Платон не мог, но на то ведь она и Квака – повелительница огня и воды.
– Пойдем. Я помогу тебе одеться.
– Ох ты, боже мой, конечно, куда ему такому самому одеваться!.. – забормотала Лужана.
– Замолчи и собери обувь. Видишь, Платон Матвеевич нервничает.
Когда опешивший Платон оказался в своей спальне, Илиса плотно прикрыла дверь и принялась доставать из шкафа одежду.
– Не собираешься же ты...
– Эти трусы подойдут?
– Прекрати немедленно! Лучше принеси парочку булавок. Черт знает что, в поясе не прибавляется, хоть одежду меняй...
– Платон Матвеевич, дай мне ключ от кабинета и разреши залезть в компьютер.
– Исключено, – покачал головой Платон.
– Вот всегда ты так – сначала отказываешься, а потом думаешь. Я вижу, ты решительно настроился на поиски и собираешься оставить меня здесь одну с этой женщиной.
– Да, мне нужно уехать на некоторое время, а тебя я хотел попросить присмотреть за Вениамином.
– Я все слышала, можешь не объяснять. Ясно, что без моей помощи ты не продержишь Веню дома шесть дней.
– Что же это творится?! – схватился за голову Платон. – Могу я пожить по-человечески – без вашего подслушивания и подглядывания?!
– Риторический вопрос, – заметила Илиса.
– Нет, ты все-таки ответь – почему я должен жить в этом кошмаре?
– Хочешь, чтобы я ответила?
– Что значит – хочешь? Я спрашиваю!
– Хорошо, – кивнула Илиса. – Ты сейчас наверстываешь упущенное. Кое-что исправляешь, кое-что создаешь заново. Ты сам устроил себе этот кошмар в прошлом. Куда тебе теперь деваться – или жить в нем или превратить его в сказку. Назови пароль выхода в Интернет.
– Кошмар усугубляется, – пробормотал сам себе Платон. – Эта выскочка!.. Это невыносимое создание смеет рассуждать о моей жизни! Ну зачем тебе в Интернет, деточка?
– Ты собрался уехать, а оставлять здесь Веню одного нельзя, так?
– Ну, так, – вынужден был признать Платон.
– А мне нужно срочно найти некоторую информацию, и искать ее я собираюсь в Интернете. Это ясно?
– Это – ясно. Но я не разрешаю тебе лезть в мой компьютер.
– Но другого ведь сейчас нет. А дело касается жизни и смерти. Платон Матвеевич, я устала от твоей тупости. Скажи пароль и можешь уходить по своим делам. Обещаю, что не буду смотреть твою электронную почту и не сунусь ни в один секретный файл. Меня не интересуют фотографии девочек-подростков. Ну вот, – добавила она, увидев изменившееся выражение лица Платона, – видишь, до чего ты меня довел своей тупостью.
– Вон отсюда! – приказал затрясшийся Платон.
– Сделаем так. Я не уйду, ты ударишь меня по лицу и минут через десять поймешь, какой ужас ты натворил – ударил по лицу недавно овдовевшую жену Феденьки Омолова. Ты побежишь выяснять, куда я делась, обнаружишь меня в ванной, пьющей какую-то гадость. Ты вызовешь «Скорую», потому что я потеряю сознание. Приедут врачи, откачают меня, ты встанешь на колени у кровати, – Илиса показала на кровать Платона, – возьмешь меня за руку и будешь ждать, когда я открою глаза. Я открою глаза...
– А что это ты собираешься пить в ванной? – перебил Платон.
– Это – теоретически. Найду что. Я открою глаза, и ты обрадуешься, что я жива и улыбаюсь тебе. Давай сэкономим время и силы и сразу перейдем к радости.
Платон ничего не смог с собой поделать – улыбнулся.
– Ты должен мне верить, – серьезно сказала Илиса. – Если я говорю, что дело касается жизни и смерти, так оно и есть. На каких трусах мы остановились? Ладно, ладно, выхожу.
Через десять минут одетый Платон протянул в кухне Илисе бумажку с паролем. Молча. Она кивнула и тоже протянула ему листок, показав при этом три пальца. Платон, удивившись, тут же развернул его и прочел написанный там адрес. Он покосился в коридор, где, изнывая от непосильного труда, стеная и кряхтя, Лужана Нагая загружала на место восемнадцать пар обуви. Платон решил на всякий случай рта не раскрывать и посмотрел на Кваку вопросительно – что это? Та опять показала ему три пальца. Платон пожал плечами, бумажку положил в карман пиджака и достал ее только через сорок минут.
