Провал операции «Z» - Дар Фредерик (бесплатные книги онлайн без регистрации TXT) 📗

Если есть человек, способный принимать быстрые решения, то это я.

Понимаю, что без толку поднимать на ноги службу безопасности и лучше умолчать о несчастном случае (если можно так назвать произошедшее на моих глазах). Пусть все идет своим чередом. Кстати сказать, когда я поднимаюсь на террасу, до меня доходит, что в самый раз избавиться от прилипшего ко мне шарфа. Одним словом, я просто выбрасываю его в пропасть. Затем отряхиваю свой смокинг.

— Наверное, хорошо бы поправить и узел на галстуке, мой дорогой, слышится в темноте голос агента А.С.116 (эта девочка, несмотря на номер, вероятнее входит в первую десятку, между нами говоря!).

Вы хотите сказать, она мой ангел-хранитель? Скорее тюбик с клеем!

Глядишь, я и в сортир буду ходить под пристальным наблюдением.

— Вы все видели, Глория?

— Все. Очень увлекательный спектакль. Но и неожиданный, следует признать!

— Она была отчаянным игроком, но…

— Конечно, — соглашается моя коллега и заодно невеста. — Я так думаю, между вами и Экземой произошел последний разговор?

— Боитесь, я начну утаивать от вас важную информацию, мисс Фараон?

— С мужчинами нельзя быть ни в чем уверенной, — шутит она. — Они не умеют врать, а единственная ложь, которую они еще как-то умеют применять, так это замалчивание. Так что она вам сказала?

Последнюю фразу Глория произносит резким, почти лающим голосом.

(Раньше я бы написал что-нибудь типа «собачьего гавканья».) — Призналась, что хотела прикончить детей Окакиса. Я подозреваю, наш судовладелец внес в завещание определенные пункты, гарантирующие переход наследства в полной неприкосновенности своим детям. А это не устраивало нашу Экзему, которая надеялась на безбедную жизнь и после смерти своего старого супруга.

— Почему она выбрала именно это время торжественного приема гостей, чтобы провернуть свое гнусное дело?

Я целую Глорию в щеку, чтобы не возбуждать в ней излишних эмоций.

— Да потому что представился идеальный случай. Присутствие именитых особ гарантировало поверхностное расследование. Вы же не посмели бы настаивать, чтобы эквадорская полиция начала обыскивать королей и принцев. Представьте себе хотя бы мамашу королеву Брабанса или сырного короля, проходящих процедуру допроса с пристрастием! Поэтому, скорее всего, подумали бы о нападении анархистов. Может, это слишком сложное умозаключение для женской логики, а?

Она улыбается, как всегда чистосердечно.

— А вы, большой хитрец с недюжинным мужским умом, решили, что такая женщина, как Экзема, будет своими руками бросать начиненные взрывчаткой мячи на корт или втыкать нож в сердце своему родственнику, хоть и по мужу? А ведь у нее были подручные!

Вынужден признать ее аргументы весьма весомыми.

— Ладно, нарисуем еще один вопросительный знак на полях нашего отчета, — заключаю я. — А там посмотрим. Во всяком случае, она подтвердила одно мое предположение, и я готов поверить в ее правдивость: Экзема не имеет абсолютно никакого отношения к своевольному исчезновению с острова кораблей и самолетов Окакиса, а также ничего не знает о спрятанных на дне ящиках. Пойдем потанцуем?

Мы возвращаемся в зал. На этот раз музыканты играют блюз, более томный, чем закат солнца на плакатах туристических компаний. Вполне возможно, он называется «Не двигайся, не то я быстро кончу». Под такую музыку не танцуют, а тихо трутся друг о друга.

Берюрье все еще в трансе со своей возлюбленной Ла Кавале. Классная парочка. Увидев меня, он приближается походкой стопоходящих.

Собственно, это его стиль танца.

— Ты видел, какие па я тут накручивал? — спрашивает он радостно. Моя кошечка меня научила!

— Браво! Снимаю шляпу, Толстяк.

— Да ты бы снял не только шляпу, если бы видел меня только что, Сан-А! Кроме того, я приготовил вам всем сюрприз, но сначала ты должен посвятить меня в последние новости. Кстати, когда будешь все это рассказывать нашему другу Пинюшу, придется тебе клясться головой своей матери, иначе он не поверит!

И, высказавшись, он быстро убегает, будто черт запрыгнул обратно в табакерку. Его слова, однако, оставляют у меня в душе некоторое беспокойство.

— Короче говоря, эта королевская тусовка больше смахивает на конгресс легавых! — громко шепчет моя Глория.

— Общего много!

Малышка Антигона пляшет с профессором В. Кюветтом, который трясется в танце, как тарелка с лазаньей. Он снует маленькими шажками, высоко задирая ноги, будто переходит лужу на базарной площади. Через плечо профессора Антигона передает мне мимикой сигнал, означающий SOS. Я отвечаю немым обещанием. Ах бедняжка, она даже не подозревает, какая страшная участь ее ожидала, ведь коварная мачеха непременно хотела стереть ее с лица земли!

"Да, малышка, — думаю я про себя, — мы обязательно спляшем с тобой.

И если ты не против прогулки под луной, я готов пропеть тебе песни Вертера — при условии некоторой компенсации".

Блюз заканчивается, и я снимаю руки с Глории.

— Если позволите, дорогая невеста, пойду потанцую с сироткой!

— Я знаю, она вам страшно нравится, — шепчет замена мисс Виктис. И очень похоже, что это обоюдно. Примите искренние поздравления, дорогой Тони. Она действительно настоящая наследница! С ее деньгами, когда она их получит, вы сможете купить всю префектуру полиции, чтобы переделать ее в автостоянку.

Глория отклеивается от меня, но, понятное дело, это временно и она будет продолжать слежку за мной. Ух, милая Глория — настоящий партизан!

Я, однако, интеллигентной походкой, которая так нравится дамам, направляюсь прямо к Антигоне. Старый В. Кюветт задыхается, как списанный паровоз на подъеме (черт, куда подевались все мои метафоры?).

— Отдохните, господин профессор, — говорю я вкрадчиво, — иначе ваша коробочка с эмфиземой рискует вылиться в резервуар с астмой.

И я похищаю у него партнершу одним ловким движением. Профессор смотрит нам вслед, отдуваясь.

— Ну наконец! — вздыхает Антигона. Ах, как приятно слышать такой нежный вздох! Оркестр меняет пластинку — начинает наигрывать самбу.

Такой танец мог бы произвести фурор в маленьком кафе на Монмартре люди бы с ума сошли! Называется просто: «Танцуй самбу!» Начинается с ля-ля, ля-ля и кончается примерно тем же, что в принципе разрешено цензурой.