Аполлон на миллион - Донцова Дарья (книга жизни .TXT) 📗
Вдова сложила руки на коленях.
– Не верю, что историю с выкупом придумал Проша. Наверняка это идея Маргариты. Моя невестка прикидывается милой, тихой, но на самом деле она саблезубая гиена, сумевшая завоевать сердце Алексея Константиновича. Муж за Марго всегда горой стоял, и если я критиковала невестку, он сразу сердился: «Надя, вспомни, как она его на себе до поста ГАИ тащила, жизнь сыну спасла». Я сразу рот захлопывала, ни разу супругу не возразила: «Леша, не будь наивным. Нищая голодная девица отлично просчитала, как себя вести надо, сообразила, что авария – ее козырь. А теперь нагло использует свой единственный подвиг, много прибыли от него получает. Люби Рита Прошу по-настоящему, она бы никогда не села на мотоцикл и запретила бы ему гонять по шоссе. Маргарита все рассчитала, а доверчивый Проша ей поверил. Нет, сын не мог придумать историю с выкупом. Это – творчество Марго. Проша был наивен, считал всех людей хорошими, кидался любому на помощь. Ну прямо как…
Надежда Васильевна примолкла.
– Прямо как Сергей, – уточнил Дегтярев.
Хозяйка, перебирая бахрому лежащего на диване пледа, кивнула:
– Да. Мой брат ни в чем не виноват, он жертва хитрых бесчестных преступников, которые подставили доверчивого юношу. Сережа несколько раз наступал на одни и те же грабли, всегда защищал приятелей, вот и попадал за решетку. В самом начале девяностых, когда брат в третий раз вышел с зоны, я попросила свою хорошую знакомую, психолога, найти грамотного специалиста, который ему поможет. Но не сказала, что это мой младший брат. Сергей пару месяцев ходил в группу, и занятия на него прекрасно подействовали – он занялся бизнесом, стал хорошо зарабатывать…
Я слушала Надежду Васильевну, и с каждой ее фразой мне делалось все хуже и хуже. Ведь вскоре придется сообщить ей, чем много лет назад занимались ее «распрекрасные» сынок и братишка.
– Сергей подружился с племянником? – предположил Дегтярев.
– К сожалению, Алексей Константинович не разрешал мне встречаться с Сережей, говорил: «Черного кобеля не отмыть добела». Более того, супруг категорически запретил рассказывать Проше о том, что у него есть родной дядя, – объяснила Надежда.
– Но вы нарушали приказ мужа, – уточнила я. – Один раз Прохор столкнулся с Сергеем у вас дома.
Надежда Васильевна растерялась.
– Правда? Не помню такого.
– Алексей Константинович вернулся раньше времени из Питера, а Прошу выгнали с дачи, где он весело проводил время. Ваш муж застал в своей квартире Сергея и рассвирепел. Прохор же находился в прихожей, когда его дядя вышел из гостиной, – подсказала я.
Хозяйка поднесла ладонь ко лбу.
– Да, да, кажется, этот случай имел место, смутно припоминаю. Извините, не один десяток лет прошел. Я уже немолода, забывчива.
– У вашего сына, когда он учился в институте, неожиданно появились деньги? – поинтересовался полковник.
Надежда Васильевна заулыбалась.
– Ох, на первом курсе Проша отчаянно шалопайничал. Муж переживал: «Надя, его отчислят – на лекции не ходит, хвостов за зимнюю сессию полно». Но я понимала: в сыне все еще детство играет. Ну кто из нас в студенческие года не пил, не гулял, не куролесил? И, конечно, все уладилось. Если память мне не изменяет, Проша устроился в какую-то фирму, там платили сдельно. Сын уезжал в командировки, часто отсутствовал дома, зато стал хорошо зарабатывать.
Я искоса взглянула на полковника. Ага, командировки. Как же! Красавчик тогда соблазнял несчастных кассирш, прикидывался нежным Ромео, а когда бедняжек убивали, уносил доллары. Ну почему любящие матери чаще всего наивны и слепы?
– И как долго Прохор ездил в другие города? – не отставал полковник.
Надежда Васильевна призадумалась.
– Простите, не дам точный ответ. Может… года два… О! Вспомнила. Это было в девяносто четвертом году. Очень тяжелое для меня время. Проша вернулся из какого-то города совершенно больной. Вошел вечером в квартиру – я ахнула! Лица на мальчике нет, бледный, губы синие. Он сказал: «Мамочка, у меня грипп, вчера температура сорок была, сейчас сил нет» – и свалился. Утром очнулся, вышел на кухню, я ему посоветовала сменить род деятельности, ведь частые отъезды мешают учебе. Сын согласился. Через полгода он устроился в другое место и стал получать неплохой оклад.
– А вскоре посадили Сергея, – подсказала я. – За убийство.
Надежда Васильевна поежилась.
– Поэтому я и вспомнила год точно. Как раз когда Проша гриппом болел, моего брата арестовали по ложному обвинению. Милиция хотела списать нераскрытое убийство, а кто лучше всего подходит на роль преступника? Конечно, человек, который уже пару раз по малолетству случайно оказывался за решеткой. Быстренько сфабриковали бумаги и загнали Сережу за Можай.
– Вы наняли брату адвоката? – предположила я.
– Нет, – горько вздохнула Ермакова, – муж запретил. Я очень переживала, знала, что Сережа никого не убивал. И на суд не ходила – Алексей Константинович приказал на километр к зданию заседаний не приближаться, поэтому я оставалась дома. Но когда брата арестовали, каюсь, обманула супруга, собрала продукты, вещи, передала Сереже и неожиданно получила с ним свидание.
Ермакова поежилась.
– Господи, это было ужасно. Поговорить с глазу на глаз нам не дали, мы сидели в большой комнате, набитой народом, охраной, общались через стекло. Что в такой обстановке можно сказать? Но я заверила брата, что люблю его, буду посылать ему все необходимое. А Сережа воскликнул: «Надя, я ни в чем не виноват! Не волнуйся, мы еще сможем обняться. Попроси Прохора съездить ко мне домой, убрать там надо, пусть в подвале банки с заготовками посмотрит. Вдруг какие-то взорвались? Тогда их выбросить надо, а нормальные пусть себе заберет». Вернулась я домой. Алексей Константинович на службе, а Проша в прихожей куда-то собирается. Я не выдержала, заплакала, рассказала, что Сережу видела, попросила отцу об этом не говорить. И только тогда удивилась: «Представляешь, Прошенька, мой несчастный оболганный брат просил тебя съездить в его дом, порядок там навести, запасы в подполе прошерстить. С чего ему в голову такая идея пришла? Вы ведь не знакомы даже. Завтра я поеду». А сын возразил: «Нет, мама, ни в коем случае, я сам. Сергей про меня потому и вспомнил, что не хотел тебя утруждать тяжелой работой». И умчался. На следующий день он мне потихонечку, чтобы отец не узнал, шепнул: «Если еще раз на свидание к дяде пойдешь, успокой его. В избе я навел порядок, банки целехоньки, я все запер-закрыл». И отдал мне четыре баллона с огурчиками.
Я молча слушала Ермакову. Воистину любовь слепа! Заготовки парень купил у какой-нибудь старушки, а Сергей заботился не о консервах – где-то в доме или на участке были спрятаны украденные в обменниках деньги. Прохор их куда-то переложил. Хотя нет, милиция небось к тому времени уже перелопатила весь дом арестованного. Фраза про банки являлась паролем, Прохор знал, где дядя заховал казну, по его приказу убедился, что все цело, а после вынесения приговора стал тратить награбленное. Полагаю, он делал это без разрешения родственничка, решив, что тот никогда не увидит свободы, уж очень большой срок ему дали. Сейчас проверю свою догадку.
– Скажите, Прохор жил за ваш счет?
– Нет, – заверила пожилая дама, – сын со студенческих лет работал в разных местах.
– Мы не нашли никаких документов, подтверждающих, что Прохор состоял на службе, – вмешался Александр Михайлович. – Можете сказать, где он трудился?
Ермакова замялась.
– Нет, простите, не могу, не знаю. А насчет бумаг… вы же понимаете, как это делается… дают зарплату в конверте. Проша не просил у нас с отцом денег, одевался-обувался на свои, содержал Риту, Любочку.
– У нас другие сведения, – возразил Дегтярев. – Прохор не давал жене денег. Маргарита объяснила, что одна тянула семью. Муж ей говорил, что дорогую одежду и все остальное ему покупает мать.
– Невестка лжет! – заорала Надежда Васильевна. – Ну… она, наверное, до сих пор обижена на мужа, да и на меня тоже. Ей-богу, не пойму, за что Алексей Константинович полюбил Риту и Любу? Мой супруг заботился о внучке, настоял на свадьбе… Проша хороший человек, но, как все мужчины, страшился похода в загс. Я всегда забирала Любу на дачу, и летом, и на зимние каникулы, еще мы оплачивали ее школу. Почему Рита злится? Я не вмешивалась в семейную жизнь сына, не лезла с советами-поучениями, всегда поздравляла Марго с праздниками. Ну да, Проша нравился женщинам, но, положа руку на сердце, скажите: есть хоть один стопроцентно верный муж на свете? Ох, нет, думаю, есть просто не пойманные на измене. И за моим Алексеем Константиновичем грешки водились, я о них знала, но помалкивала. Семья дороже женской обиды. Любовницы ненадолго, а законная супруга до смерти. Рите следовало подумать о дочери, невестка же на дыбы встала, начала войну, выгнала Прохора из дома. Конечно, он нагрубил супруге, пригрозил квартиру у нее отнять. Между нами говоря, сын имел право на жилье, оно было куплено исключительно на деньги моего мужа, Рита ни копейки в дом не вложила. Но супруг приказал мне переписать недвижимость на Марго и девочку. Муж прятался, однако оставался главой семьи, продолжал хорошо зарабатывать. Не надо осуждать Прошу за его поведение, в момент разрыва отношений нервы у всех натянуты. Через некоторое время буря утихла. Рита регулярно получала деньги на оплату гимназии Любы, ей не на что быть в обиде. Кстати, квартиру она продала, решила стать бизнесвумен, о дочери не подумала.
