Доктор Web для молодого вампира - Стрельцова Маша (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT) 📗
Дело в том, что змея Машка — это самое сильное оскорбление в Витенькиных устах. Вернее, это он так считает, а на меня же при воспоминании об этой истории всегда нападает идиотский смех. Историю про змею Машку Корабельников рассказывает всякий раз, как напьется. Причем повествование ведется тихим и жалостливым голосом, полным страдания, и Витеньке всегда невдомек, чего это люди в конце истории неизменно ржут как лошади.
А дело было так. Уж не знаю, где он служил, только змей там было видимо — невидимо. А в частности — кобр. И вот однажды в соседней части ребята додумались до такой хохмы. Поймали они здоровенную кобру, вырвали ей ядовитые зубы, да и стали держать ее в качестве сына полка. Или дочери, не разберешь. Но назвали Машкой.
Витенька, прослышав об этом, крепко задумался. Можно было б конечно самому «Машку» завести, да вот только это опасно — зубы кобре рвать! Еще укусит!
Однако представив, какой ошеломляющий успех он будет иметь у девушек с фотографией кобры, Корабельников решился.
В одно из увольнений он напросился в вертолет, как раз летящий в ту часть с визитом, взял фотоаппарат у кого-то — и был таков. У соседей, спрыгнув с вертолета, он первым делом осведомился молодецким голосом: «Ну, ребята, и где ваша Машка?» «Да вон, в кустах только что ползала», — отозвался на бегу какой-то солдатик. Витенька сунулся по указанному направлению — и точно — тут же нашел здоровенную кобру. Корабельников, понятно, быстренько намотал бедную Машку на локоть и принялся с ней фотографироваться. Кобра показала себя во всей красе — капюшон раздувала, язычок мелькал, на Витьку она кидалась, целясь в нос — тот лишь успевал отмахиваться, хохоча при этом. И вот, когда последние кадры были отсняты, из кустов вышел давешний солдатик с намотанной на руку коброй. Витька посмотрел на него совершенно охреневшим взором, простер дрожащую руку и сипло спросил: «Эт-т-то ккк-то у тттебяаа????» «Так Машка же! — ответил солдатик, ласково поглаживая разомлевшую от такого отношения кобру. — Ути — пути, красавица моя».
Витька честно признается, что он тогда грохнулся в обморок, насилу откачали. Откачали ли безвинную кобру — история умалчивает. Еще Витенька с полгода после этого заикался. Потом прошло.
И лишь когда он смотрит на те фотографии, у него начинается нервный тик.
Шварев и правда сидел в припаркованном у ворот Мерседесе и задумчиво просматривал какие-то бумаги.
— Не помешаю? — постучала я в окно.
— О, привет, — поднял он на меня глаза и вышел из машины. — Вот тебе твои бумаги, пошли скорее.
Я открыла диплом и залюбовалась. Теперь я, Магдалина Константиновна Потемкина, не просто ведьма, а ведьма с юридическим образованием! Вот и дипломчик есть! Надо будет матери показать, пусть старушка порадуется за меня. Конечно, про то, что я его купила — говорить ни в коем случае нельзя — съест живьем. Скажу, что заочно отучилась. А матери ничего не говорила потому как сюрприз хотела сделать! В общем, найду что соврать.
— Скоро ты? — нетерпеливо спросил Шварев. Я встрепенулась и следом за ним с некоторым страхом ступила на огороженную территорию.
«Вот ты и в тюрьме! С почином!» — ехидно сказал внутренний голос.
— Лешенька, возьми-ка меня за руку, — слегка дрожащим голосом попросила я.
Тот неодобрительно посмотрел на меня, и пошел объясняться с ментами на входе.
Через пять минут мы уже были в какой-то комнатушке с голыми стенами, из мебели — стол и два стула. Еще через пять в комнатку вошла Мульти. Ее знаменитая попа заметно сдала в объеме, темные волосы видели сальными прядями, под глазами — темные круги.
— Мультичек! — зарыдала я, бросаясь к ней.
— Потемкина, — в тон мне зарыдала она.
— Тебя тут хоть кормят? — утирая слезы, сказала я.
— Кормят, но хреново, — всхлипнула она. — Чего с детьми?
— Так у меня они, — горестно вздохнула я. — Ой, как не вовремя-то ты Олега пришила, Наташенька! Не могла потерпеть, что ли?
— Я пришила? — возмутилась она. — Да никого я не пришивала, совсем рехнулись, что ли?
— Да я-то верю, — уныло сказала я. — Слушай, а нож где? Выкинула?
— Да ничего я не выкидывала! — застонала она. — Мне уж этим ножом все мозги прокомпостировали. Ну скажи, как я могла тот нож выкинуть, если у меня окна на зиму заклеены, а?
— А форточки? — осторожно спросила я.
— И форточки заклеены! — отрубила она. — Батареи и так еле — еле греют!
— Наталья, — подал голос Шварев, — может быть, вы расскажете события того вечера?
— Точно! — опомнилась я.
— Не помню я, — потупилась Мульти.
— Как так не помнишь? — не поняла я. — Детей-то мне привезти ты не забыла!
И я с укором посмотрела на нее.
— Про то как детей привезла — помню, — согласилась она. — Как и договаривались, я тихо-онечко завела их в спальню, наказала Насте сидеть тихо и тебе не мешать. А дальше — просто какой-то провал. После твоего дома словно тут же очутилась у себя, посреди толпы ментов.
— Мультик, ты чего пила? — подозрительно спросила я.
— А чего сразу «пила»? Ничего я не пила!
— Кололась? Нюхала? — деловито осведомился Шварев.
— Да ну вас! — Мультик обиделась до глубины души. — Говорю ж — какой-то странный провал! Вы меня из тюрьмы собираетесь вытаскивать или как?
— Ну а как же я тебя вытащу — то? — жалобно сказала я. — Мне и самой интерес есть тебя вытащить — потому что Катенька-то конечно солнышко, но вот Настя меня скоро в могилу сведет!
— Матери отдай, — так же мрачно ответила она.
— В больнице твоя мать, — потупив глаза сказала я. — С сердцем у нее плохо. Но ты не бойся, не смертельно.
— Ну конечно! — философски сказала Наташка. — Стоило мне сесть в тюрьму — и все пошло кувырком. Что ж, тогда воспитывай детей, Машка. Ленке только их не отдавай.
— Так и Ленки нет, они с Русланом в тьмутаракань уехали!
— Ну что я могу сказать тебе, — пожала она плечами. — Или вытаскивай меня, или дети на тебе. Надеюсь, ты их в детдом не сдашь, как Садченка?
— Не сдам, — хмуро ответила я. — Слушай, а ты совсем — совсем ничего не помнишь?
— Совсем!
— И бомжа? Он ведь у вас на лестничной площадке спал.
