Флоренция — дочь Дьявола - Хмелевская Иоанна (книга бесплатный формат .txt) 📗

— Одни кобылы? Марлин — самый лучший жеребец!

— Вот он и будет четвёртым…

Когда появились Моника с Гжесем и беззаботно уселись в кресла, громкоговоритель выл, знаменуя старт. Я заволновалась.

— Кто остался в конюшне? — спросила я, перегнувшись за спиной Марии.

— Все, — успокоила меня Моника. — Там Агата, Зигмусь, Марыся. Гжесь хочет вам что-то сказать.

Я бросила взгляд на улыбающегося Гжеся и повернулась к окну.

— Все разговоры после скачки! — категорически ответила я.

В этой первой скачке ничего необыкновенного или подозрительного не произошло. Разумеется, я проиграла, потому что исключительно из личных чувств выбросила из игры лошадь Глебовского. Гжесь в перерыве пересел на место аристократичной пани, которая отправилась в кассы.

— Ну?..

Он наклонился ко мне и зашептал.

— Я должен ввести вас в курс дела, потому что вы можете сделать правильные выводы или разузнать побольше. Мы наверняка знаем, что с одним ломжинцем разговаривал Геннадий…

— Это что за штука такая — Геннадий?

— Русский, как бы вам объяснить.., а, ведь вы же знаете! Муж той девчонки, которая уехала в Германию…

— Как это, он до сих пор за ней не поехал?

— Он не может. Его подкарауливают. Он до смерти напуган. Это правда, что они присвоили выигранные мафией деньги. Они уже с самого начала сезона это вытворяют. Не отсылают деньги шефам, оставляют себе, а теперь шеф приехал и ведёт собственное следствие. Не ради справедливости, а чтобы вернуть себе деньги. Главным образом подозрения падают на дружка этого Геннадия, а не на него самого, хотя именно Геннадий и провернул всю операцию. Добровольно он в своей вине не признается, но боится панически. А дружок мало что знает, но его все время мафиози допрашивает и за горло держит, так что вот-вот мафия сделает правильные выводы. Геннадий и отправился за помощью к ломжинцам. Они хотят устроить пару мошеннических скачек и забрать выигрыш побольше, чтобы реабилитироваться в глазах шефа. Насколько я понял, Геннадий делает вид, что всю прибыль он вложил в надёжные ценности и вот-вот получит их обратно. А фактически ему взять неоткуда. Большую часть денег он отдал жене, она вывезла. У него осталось кот наплакал, надо теперь побольше выиграть…

— Старая песня, — заметила я с отвращением. — Других источников у него нет?

— А они неспособны ничего больше придумать. Кроме того, шеф подозревает собственных людей в заговоре. Чувствует, что власть ускользает у него из рук, что его люди сами сговариваются с жокеями ему во вред и так далее. После неудачного похищения Флоренции он немного отвлёкся от лошадей. Мечется во все стороны, но с людьми он все-таки лучше справляется, так что снова на них перекинулся.

— А это откуда известно?

— По пьянке Геннадий признавался ломжинцам, а у меня с одним хорошие отношения…

— И чего конкретно этот Геннадий от ломжинцев хочет?

— Чтобы ему помогли подкупить жокеев и подстроить скачку. Во Флоренции и сама Вонгровская не уверена, она не знает, как отразилась на лошади такая нагрузка. Русско-ломжинская мафия должна была исходить из предположения, что Флоренция придёт второй, они так и поставили в кассах. Если Флоренция не придёт первой, то выплатят целое состояние. Они вчера смотрели на Флоренцию на тренировке…

В этом месте в разговор вмешалась Моника.

— Флоренция не хотела скакать, — сказала она удивительно спокойно и без малейшей тревоги. — Она держалась на тренировке за Гитарой. Зигмусь на ней скакал, он посылал её изо всех сил, но она не хотела, а эти типы стояли и все видели. И убедились, что она не выиграет.

— Как раз сам Геннадий и смотрел, — вмешался Гжесь. — Он помчался с этим открытием к ломжинцам.

— Ну хорошо, а в чем дело? — нетерпеливо спросила я, потому что Флоренция интересовала меня больше, чем все мафии мира. — Почему она не хотела выходить вперёд? И почему это вас совершенно не беспокоит?

— А что мне беспокоиться? Зигмусь тоже провёл следствие, потому что у него, слава Богу, нос не заложен. Оказалось, тот парень, что работал Гитару, собирал с самого раннего утра укропчик. Собирал и вязал в пучки. Его мать под Пырами живёт и выращивает всякую зелень на продажу. Парень ей помогал до последней секунды, а потом поехал на работу и немедленно сел на Гитару. Укропом от него так несло, что даже Зигмусь почуял, а Флоренция к укропчику относится точно так же, как к петрушке.

— Обманула всех на тренировке?! — изумлённо воскликнула я.

— И ещё как! Агата тоже в первый момент испугалась…

— Господи помилуй, проверьте, не собирал ли укропчик кто-нибудь в пятой скачке!

— Там участвуют только профессиональные жокеи, можете быть спокойны, никто укропчика не собирал.

— Так вот откуда все слухи поползли! Ни с того ни с сего появились сомнения, будет ли она первой!

Сообщение об укропчике я передала исключительно самым проверенным людям, чтобы они успели поставить как надо. Я заранее пригрозила им убийством за раскрытие этого секрета посторонним. Меня лично беспокоил Сарновский на Коллагене, что-то в этом было. Лошадь класса дерби, он должен соперничать с Флоренцией…

— Он едет в Вену, — коротко сообщил мне Метя. — Тут он скачет просто для разминки. В Вене у него шансы только как у фукса, и здесь Йонтек его не покажет!

Флоренция спокойно шагала по паддоку, потом внезапно рассердилась, заволновалась, стала ржать и попыталась удрать. Зигмусь злился и чуть не плакал. Он грозил кулаком своим коллегам, а те крутили пальцем у виска. Я не могла ничего, понять, пока по лестнице не взбежала Моника, готовая расплакаться.

— Вы себе представляете, что они сделали?! Нажрались мятных конфет! В весовой! Весь паддок ими смердит! Да нет, не специально, им ничего подобного в голову бы не пришло! Куявский их угощал, а он вполне порядочный парень! Случайность, но какая ужасная!

Она возмущённо добавила, что Гжесь минуту назад подслушал разговор возле колонн. Геннадий разговаривал с ломжинцем. Они показывали на Флоренцию и взаимно уверяли друг друга, что Флоренция сегодня не в форме. Прибыль им гарантирована, как в банке…

Я ещё больше разволновалась. Какая кошмарная лошадь! Со вчерашнего дня делает все, что может, чтобы вогнать в гроб меня и остальных игроков…

Перед стартовыми боксами Флоренция кружила несколько поодаль от остальных лошадей. Я надеялась, что эти мятные конфетки из жокеев выветрятся, ведь во время скачки они их не жрут, это уж точно. Однако выветрились они, видимо, не совсем, потому что в бокс Флоренция вошла крайне неохотно, да ещё и пыталась укусить помощника судьи: должно быть, Куявский угостил и его. Убью я этого Болека, Вальдемару скажу, чтобы убил его при первой же возможности, но не стану называть причину, потому что, не дай Бог, все узнают про мяту…

— Старт, — сказал рупор. — Ведёт Тартар, за ним Магнолия…

Флоренция, как обычно, выстрелила вперёд, но не пожелала присоединиться к основной группе. Она упрямо отказывалась с ними скакать, не из-за лошадей, конечно, а из-за этих мятных жокеев. Зигмусь её не принуждал, пустил по внешней дорожке. Он знал, что делает. Струя запаха тянется за табуном, а не впереди. Вокруг меня стоял рёв и визг, я не могла разобрать, что слышу, и вся окаменела.

Когда Флоренция вышла Из поворота, у неё было четвёртое место, а скакала она почти возле самой сетки ограждения. На прямой Зигмусь не пытался перейти на другую дорожку, оставил её на внешней, и только легко послал её вперёд движением корпуса и лёгким хлопком по шее. Погода была прекрасная, в бинокль я отлично видела каждую мелочь и даже успела вознести благодарственную молитву, что Флоренция не выкинула этот номер, когда на ней сидела я… Она и без того мчалась галопом, но вдруг в ней словно что-то взорвалось, она вытянулась и полетела над турфом, не касаясь земли копытами. Боже, какая же у неё скорость! Она пролетела мимо остальных лошадей, словно те стояли на месте, вот так же некогда скакала Флоренс в Копенгагене…