Последняя гастроль госпожи Удачи - Донцова Дарья (читать книги без сокращений .txt) 📗
– Ужас! – выдохнула я.
– Нет, все хорошо, – оптимистично улыбнулась Нина, – главное, дети рядом. Остальное пустяки. Ну, иногда возникают трудности. Хотя у кого их нет? Тяжело, конечно, материально. Вот, Катюше надо одежонку прикупить, обносилась вся.
Я посмотрела на девочку, которая, опустив голову, молча стояла у косяка, и сказала:
– И сумочка ей не помешает, если вон та розовая, с принтом в виде танка, Катюшина, то лучше купить другую. Не для девочки эта картинка. Хотя этот цвет и мальчику не понравится.
– Ненавижу сопли-слюни, – вдруг выпалила Катя. – Значит, раз я женщина, то должна вещи как у тупой Барби носить? Все так думают! Подарили мне жуть такого цвета, как поросенок Фунтик! Спасибо! Я наклеила на нее переводную картинку, и мне сразу лучше стало.
– Пока не получается дочурку приодеть, – попыталась замаскировать грубость подростка Нина. – Раньше я брала вещи в секонд-хенде, он на соседней улице работал. Хозяйка добрая, бесплатно мешок шмоток мне давала. Я его дома разбирала, почти всегда хорошие вещи находила. Но бизнес у Галины Леонидовны лопнул. Позавчера я пошла к ней, хотела попросить юбку для Катюхи, а на двери висит объявление: «Закрыто». Осталась доча к лету в теплых штанах.
Хмурая девочка сгорбилась, но продолжала стоять молча. Мне стало невероятно ее жаль.
– А где остальные дети? – спросила Наташа.
– Кто в школе, кто в садике, кто в яслях, – пояснила мамаша. – Катюха приболела, ей освобождение от уроков до конца недели дали. Не волнуйтесь, не вирус у нее. Живот болел. Нам в соседнем супермаркете дают бесплатно продукты, на которые срок годности истек. Все равно их выбрасывать надо. Да известно, что йогурты после даты, которая на крышке стоит, еще дней семь есть можно. Я детей спокойно ими кормлю, никогда проблем не было. И вдруг! У Кати прямо беда! Пять дней понос! Хотя, может, зря я на йогурт грешу? Возможно, сосиски виноваты. Они в руках скользили, когда я их из вакуума вытащила. Помыла как следует, подольше поварила, но все равно…
– Если разрешите, мы с Катей сходим в торговый центр у вашего дома, я куплю ей летнюю одежду, – перебила я хозяйку.
– Спасибо, спасибо, спасибо, – снова стала бить поклоны Нина.
– Дашенька, зачем вам ходить с девочкой по этажам? – вмешалась Павлова. – Лучше поступим иначе. Я дам Катеньке денег на обувь. А вы на юбочку и футболку. Нина ей сама обновки купит, они с дочкой походят где хотят, заодно и удовольствие от шопинга получат.
Хозяйка опять попыталась рухнуть на колени, но я развернулась и поспешила в прихожую, где оставила сумку.
Вынув кошелек и увидев, что мы с Павловой у вешалки одни, я тихо спросила:
– Сколько стоит одежда для подростка? Моя дочь уже выросла, давно работает, сама себя обеспечивает. Тинейджеров в нашей семье нет, я не владею информацией.
– Если дадите две тысячи, Катя от радости в обморок упадет, – заверила меня Павлова.
– Неужели за эти деньги можно купить что-то приличное? – изумилась я.
– Они же не пойдут в бутик «Шанель», – улыбнулась Наталья, – направятся в центр «Все по одной цене», найдут там кучу вещей.
– Неудобно такую маленькую сумму давать, – пробормотала я и вытащила пару купюр.
Павлова погладила меня по плечу.
– Дашенька! У вас доброе сердце, но баловать Катю не стоит. Другие девочки будут ей завидовать: старшая сестра вся в обновках, а у них что?
– Если дети завистливы, то они расстроятся и когда Катя покажет одно платье, – заметила я.
– Согласна, – кивнула Павлова, – но есть нюанс. Ребята знают, что одежду им приобретают по очереди. Сейчас ее получила Катя, значит, следующей кофточку купят Лене. Мать покупает каждому ребенку по одной-две вещи. Так у них заведено. Появление Катерины с кучей пакетов вызовет отрицательные эмоции. Поверьте, я постоянно имею дело с теми, кто не может себе позволить дорогостоящие покупки, а у вас, слава Богу, такого опыта нет. Две тысячи – прекрасная сумма. Спрячьте лишние купюры. Лучше через месяц дайте денег для другой девочки. Это будет справедливо. Я вручу Нине одну тысячу. Посмотрите на мои ботиночки.
Я опустила взгляд.
– Красивые, правда? – продолжала Наталья.
– Очень, – согласилась я. – Лаковые, украшены стразами, на маленьком каблуке, сбоку молния. Наверное, дорогие.
– Да, они стоят немало, – подтвердила Павлова, – но точь-в-точь такие же, сделанные трудолюбивыми китайцами, на рынке стоят девятьсот рублей.
Я продолжала рассматривать ботинки Натальи, не понимая, отчего в душе возникло беспокойство.
Павлова вытащила из моей руки две купюры.
– Дашенька, вы не должны испытывать неудобство из-за своей обеспеченности. Вы что, украли состояние, ограбили кого-то, обманули, смошенничали?
– Нет, – ответила я.
Наталья добавила к моим купюрам свою ассигнацию.
– Поможете провести аукцион, добудете семье Полотняновых мешок дублонов на дом в деревне. Окажете малообеспеченным людям неоценимую помощь. Они из тесной норы благодаря вам уедут. Не терзайтесь из-за своей якобы жадности. Надо разумно распоряжаться деньгами.
Глава 5
Спустя неделю Дегтярев приехал с работы в самом мрачном настроении, сел ужинать, схватил пульт от телевизора и стал переключать каналы.
– Как дела? – спросила я.
– Словно сажа бела, – процедил полковник.
Я спросила у Александра Михайловича:
– На работе напряг? У тебя неприятности?
Полковник закатил глаза:
– Целый день не имел возможности чаю хлебнуть, ничего не ел. Народ через кабинет потоком тек. Одному то, другому се, третьему другое… Мозг мне через трубочку высосали. Голова болит. Желудок от голода свело. Наконец адово пекло закончилось. Я к лифту, домой собрался. А из кабинки бабка вываливается, ей лет триста с виду, и давай кудахтать: «Где тут полковник Дегтярев сидит?» Я хотел молчком в лифт войти. Так секретарь как завопит: «Александр Михайлович, полковник Дегтярев, вы забыли кое-что подписать!» Старуха меня за руку хвать:
– Помогите! Еле вас нашла! Мальчик у нас пропал! Дед, дурак, повел его в магазин, рубашечку решил ребенку с пенсии купить. Приобрел сорочку, мальчик стал просить мороженое. Мой старик без ума совсем, пошел с ним в кафе, посадил парнишку за столик, велел ждать, сам к кассе пошел. Минут через десять принес пломбир, и нет ребенка! Муж в туалет! Нет! На улицу выскочил! Нет! Нигде нет! Помогите! Мальчик пропадет! Он беспомощный! Без денег! В очках! Такого любой обидит.
И ну рыдать!
Делать нечего. Я вернулся с ней в кабинет. Стал вопросы задавать:
– Как зовут мальчика?
– Смирнов Николай.
– Год рождения?
– Тысяча девятьсот шестьдесят второй.
Я решил, что бабка цифры перепутала.
– Наверное, две тысячи двенадцатый?
Старуха на стуле подпрыгнула.
– Нет. Тысяча девятьсот шестьдесят второй.
Я опешил:
– Так мальчику вашему хорошо за пятьдесят!
И тут она на меня танком поехала:
– Ну и что? Мне он сын родной!! Если полувековой юбилей справил, все равно ребенок. И девочкой не стал. Мальчиком от рождения был, мальчиком и остался.
Дегтярев схватил нож и начал намазывать на хлеб толстый слой масла.
– Мальчик! Родители ему сорочку с пенсии покупают! Мороженым угощают! И такой дурдом у меня каждый день, неделю, месяц, год… Тебе все рассказывать? Про мужика, который у шлюхи обручальное кольцо потерял, а потом к нам приперся и велел у нее обыск устроить, тоже послушаешь? На прием ко мне он записался и давай объяснять: «Баба проститутка, арестуйте ее, обшарьте все, мне кольцо нужно, иначе жена уйдет». Я его послал лесом, а он: «Дети мои без отца останутся по вашей вине». Вместо того чтобы заниматься нормальными делами, я сижу, как пьяный орел, с гражданами беседую. Новый начальник обязал все руководство непременно один день в месяц дежурить в общей приемной. Долдон! Сатрап! Аракчеев! Малюта Скуратов! Лев Толстой!
Я опешила. А писатель-то как в сию славную компанию затесался?
