Шкура неубитого мужа - Михалева Анна Валентиновна (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Александр бросил взгляд в салон «Мерседеса» и улыбнулся:
— Бесспорно.
— А то! Если б я вовремя не подоспел, ты бы уже в кустах валялся без шляпы и ваше без башки. Так что я тебя спас, я тебя в мире этом оставил, а значит, теперь за тебя ответственность несу. Может, тебе в самый раз сейчас по судьбе было к твоим высокородным пращурам отправиться, а тут я! Получается, теперь все, что ты на Земле на нашей натворишь, — это и моих рук дело. — Серж по-отечески его обнял и повел к своему огромному джипу. — Знаешь, мне прям уже нелегко от такой ответственности.
Ты ж, оказывается, парень не промах! Всяких дел натворить можешь. В общем, свой парень. А у меня дар. Я своих за сто метров узнаю. Гляну на человека и сразу могу сказать: свой он или нет. Я ведь чего за тобой поехал? — Он открыл дверь и впихнул младшего Доудсена в салон. — Был бы ты дерьмом каким, так, по мне, хоть совсем пропади. А я ведь сразу понял, что ты свой. Точно тебе говорю.
Третий день Маша Иванова тщетно пыталась найти работу. Страх, что деньги закончатся раньше, чем подвернется заработок, уже грыз ее изнутри холодными стальными зубами. Две ночи она не спала, ворочалась, думала, даже плакала в подушку. Тихонечко, чтобы бабка за стенкой не услыхала, не осерчала на квартирантку. Впрочем, переполох-то рано еще было устраивать. Если посмотреть на дело объективно, все пока устраивалось неплохо.
С Ярославского вокзала Маша прямиком направилась в Бибирево по адресу, который ей вездесущий Виталик дал.
Звукорежиссер так проникся к юной искательнице славы, что созвонился с другом, который в Москву уже давно уехал, попросил помочь с устройством. Вот к нему Маша и отправилась. Ехала, тряслась. Виталик предупредил: мол, Коля — московский знакомый — человек со странностями.
Одним словом — художник. Малюет всякий ширпотреб, который продает возле ЦДХ на Крымском валу, а сам мечтает создать великое полотно. И никак не может найти подходящую натурщицу. А потому тягает каждую встречную, уговаривает позировать. И позы-то ему какие-то срамные нужны. Даже представить стыдно. А Маша, несмотря на то что год в бандитском ресторане пела, сумела остаться девушкой порядочной. И наказ Виталика никаким уговорам не поддаваться, на ночь не оставаться ни в коем случае усвоила хорошо.
Коля оказался низкорослым типом, лицом напоминающим давно не стриженную пегую болонку. Пахло от него соответственно. По дому он расхаживал в плюшевом халате до пят, цвет которого можно было определить, разве что хорошенько вымочив его и три раза простирав.
Внутри двухкомнатной квартирки слышался гомон и женское хихиканье.
— Будешь пятой, — объявил он, оглядев ее с ног до головы.
— Натурщицей? — испуганно пискнула будущая звезда, чувствуя, как все ее внутренности сковывает холод.
— Натурщицей… — Художник еще раз оглядел ее и брезгливо фыркнул:
— Не-е… У тебя мослы торчат, из-под пуховика видно. Мне нужна особа мясистая, породистая. Ты в этом смысле отдыхаешь.
— Фу! — облегченно выдохнула путница и протопала к голосам.
— Новенькая, — объявил Коля, втолкнув ее в тускло освещенную комнату, где на нее уставились три пары глаз. — Еще одна дурочка притащилась Москву покорять.
— На хрена? — вяло удивился абсолютно лысый парень в растянутом по богемной моде синем свитере.
— Павел, — отрекомендовал его хозяин квартирки. — Почти актер ТЮЗа.
Павел самодовольно усмехнулся и протянул Маше нечистый стакан:
— Водку пьешь?
Она отрицательно мотнула головой.
— Н-да… — разочарованно протянул тот и хмыкнул. — Как знаешь, второй раз в Москве не предлагают. Уламывают девушек на периферии.
— Ой, блин, штучка ты наша столичная. Пальцы веером, слюни во все стороны. — Рыжая девица точно в таком же свитере расхохоталась и, схватив Машу за руку, усадила ее рядом с собой на потертый диван. — Где остановилась?
— Я? — Та никак не могла прийти в себя. Она понятия не имела, что будет с ней дальше в этой компании. Ехала, наивно надеялась, что ей сейчас адресочек дадут, где она остановиться может, а тут компания нетрезвая…
— У тя тут родственники имеются? — настаивала девица;
— Катька, отвяжись от нее, — буркнул Коля и, сев на диван с другой стороны, покровительственно возложил руку на Машино плечо. — Позвони лучше соседке своей.
Помнишь, ты болтала про бабу Нюру, которая постояльцев ищет за скромную плату и работу по дому? — Он ущипнул Машу за щеку. — Ты убирать-то умеешь? Полы там мыть, окна драить?
— Конечно. — Ей было страшно неприятно, что ее в незнакомой компании обнимают и щиплют за лицо, но она ничего поделать с этим не могла. Тут свои законы.
Попробуй взбунтуйся, выгонят, не примут. И что ей тогда делать? На вокзале ночевать?
А Катерина-душечка уже набрала номер телефона.
— Баб Нюр, приветики. Квартирантка еще нужна? Порядочная девушка, даже водку с нами пить отказалась.
Приехала только что. Откуда? Да из Сибири…
— Нет, я из Коми. Это на Севере, до Уральских гор… тихо поправила ее Маша.
Лысый Павел хохотнул и подмигнул ей:
— Какая теперь разница, а?
— И правда, никакой. — Маша задумалась. Она теперь без роду и племени. Она просто серая масса под ногами равнодушных москвичей, которой нужно сильно постараться, чтобы обрести имя, родину, жизнь… Сможет ли она?
— Колька, это ты про нее рассказывал? — подала голос хрупкая блондинка в джинсовом костюме. И, не получив ответа, повернулась к Маше:
— Меня Асей зовут. Это ты поешь?
— Я пою.
— Чо поешь? Есть что послушать?
— Да, на диске.
— Неси, — скомандовала Ася.
Маша вскочила с дивана, метнулась к сумке, вытащила диск, протянула ей. Та по-хозяйски спокойно подошла к старенькому музыкальному центру.
Вьюга, вьюга, холод и стужа,
Я умоляю тебя, ты мне не нужен,
Я отдаляюсь к небу, за тучи,
Дальше, дальше, забыться, забыться,
Дальше, дальше, не мучай, не мучай,
Отпусти-и-и-и…
К ветру, к холоду,
Отпусти-и-и-и…
Куда угодно,
Только отпусти-и…
Хватит мучить,
Отпусти-и-и-и…
Маша слышала свой далекий голос. Сердце ее остановилось.
"Господи, сейчас скажут, что все это бред и гадость.
Что я тогда? Господи, пусть уж лучше молчат. Пусть подожмут губы, усмехаются, пусть сделают вид, что ничего не слышали, только бы молчали…"
— Ничо… — Коля вдруг одобрительно кивнул. — Сыро, но ничо. Душа чувствуется. Музыка чья?
— Моя. — Маша ощутила, как по телу разливается тепло. Только сейчас она поняла, что начала отогреваться.
Боже! До чего же у нее пальцы холодные. А виски пылают. И дышать нечем. Душно в комнате! Накурено!
— Знаток, мать твою! — огрызнулась Ася. — Голос у тебя хороший, Маш. И песня хорошая. Но для первого шага не годится. Тебе бы попроще репертуарчик. С таким в клуб сразу не возьмут. Эту песню нужно потихоньку вворачивать.
— Аську слушай, — улыбнулся Павел. — Она в этих делах профи.
— Все, бабка согласна, — неожиданно объявила рыжая девица и грохнула трубкой по аппарату. — Пиши адресок.
— На, позвони мне завтра часа в три дня, я тебе места подкину, куда сходить, — Лея протянула ей бумажку. — Только раньше не звони, я по ночам работаю, днем отсыпаюсь. И не вздумай припереться к работодателям с такой песенкой. Выставят. Лучше спой вживую им что-нить.
Ну, там, из Пугачевой или Булановой. Задом вертеть умеешь?
— В каком смысле?
— В прямом. Если умеешь правильно вертеть задом, то пой из Апиной. Народ эту дрянь обожает.
— Я тоже поспрашиваю. — Коля убрал руку с Машиного плеча и, взъерошив бороду, неожиданно изрек:
— А может, я тебя все-таки напишу…
— Е-п-р-с-т, в корягу, ишь как проняло, — расхохоталась рыжая Катька. — Валяй, Машунь, считай, что ты принята в наш Северный клуб взаимопомощи и моральной поддержки. Собираемся по нужде любого члена.
