Лиха беда начало - Михалева Анна Валентиновна (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Итак, милая девушка? — Хозяин, оказывается, сидел рядом, предоставив управление шоферу. При ближайшем рассмотрении он оказался весьма привлекательным мужчиной средних лет, довольно интеллигентной внешности, по манерам и очкам на переносице похожим на Марининого Павла. Эта схожесть придала Алене некоторую смелость. Она даже открыла рот, но замерзшие губы отказывались шевелиться. Поэтому она издала звук, приближенный к слабому стону, на том и ограничилась.
— Н-да… — Кравцов улыбнулся. — Впечатляет. Алена предприняла еще одну попытку начать разговор, но вышло то же самое.
— Идиотизм нашего существования, — задумчиво изрек бизнесмен, которого от вялости собеседницы потянуло на философствования. — В такую погоду девушки должны передвигаться на машине.
— У меня прав нету, — совсем скисла она.
— А машина есть? — резонно осведомился Кравцов.
— И машины нет.
— Вот я и говорю — идиотизм. Хотите согреться?
Она не успела предположить, какую форму согревания имеет в виду ее собеседник, как тот извлек из небольшого бара бутылку с чем-то желтым и налил эту жидкость в стаканчик.
— Только залпом. Алена послушно опрокинула в себя то, что ей предложили, и тут же поняла, что остаток жизни проведет в тех местах, где лечат внутренние ожоги, если такие места существуют. Если же нет — то ей прямая дорога на кладбище.
Пока она кашляла и отфыркивалась, Кравцов молча наблюдал за ее мучениями. Впрочем, он оказался прав: несмотря на страдания, сопутствующее головокружение и легкую тошноту, организм согрелся, а кроме того, в недрах ее желудка возродился былой энтузиазм. Она с горячим пылом зыркнула на бизнесмена и наконец разомкнула губы более продуктивно, чем до этого:
— Вы удивитесь, узнав, зачем я добивалась встречи с вами…
— Меня в этой жизни уже ничего не может удивить. Знаете, недавно один из ваших, какой-то режиссер, пробовал совратить меня на производство кинофильма. По его замыслу, я должен был дать деньги. И чтобы возбудить во мне интерес к этой афере, он предлагал мне главную роль. Он, оказывается, видит меня секс-символом и агентом Интерпола. Что-то вроде Джеймса Бонда. Так что давайте предлагайте, я уже ко всему готов.
Через пять минут после того, как Алена начала свой монолог, он передернул плечами и кинул водителю:
— Коль, бери правее! — Затем повернулся к собеседнице и сухо подытожил:
— Вот и поговорили, милая девушка.
Тут она поняла, что ей придется высаживаться из машины черт-те где и топать под дождем в неизвестном направлении. То ли сознание этой неприглядной перспективы придало ей сил, то ли алкоголь забурлил в крови, но она вскинула голову и смерила Кравцова взглядом, исполненным откровенного презрения. Тот, впрочем, ничуть не сконфузился, даже усмехнулся в свойственной ему мягкой, где-то даже сожалеющей манере, мол, извини, так уж получилось. Но его ухмылка совершенно не вразумила ее.
— Посмотрите на меня! — потребовала она так громко, что водитель вздрогнул, — Я даже не собиралась строить коттедж в фирме «Дом». Мало того, я даже не работник телевидения, которому кровь из носа как нужно добыть интересных людей на съемки. Именно мне проще всего отойти в сторону и позабыть об этой истории раз и навсегда!
— Очень советую, — хмыкнул бизнесмен и тоскливо посмотрел в лобовое стекло, по которому хлестали капли дождя.
— Разумеется! — пылко возмутилась Алена. — А вам не кажется странным, что я — молодая, хрупкая девушка — взвалила на свои плечи борьбу с очень влиятельным политиком, который метит в президенты?!
— По стилю общения хрупкой вас не назовешь.
— Так вот, пока люди — сильные, обладающие властью, имеющие большие деньги, словом, такие, как вы, — будут придерживаться теории, что лучше прогнуться, чем выстоять, пока вы будете отходить в сторону и, сидя в «Мерседесах», философствовать об идиотизме нашей действительности, до тех пор, пока вы не поймете, что исправить этот идиотизм не под силу хрупким энтузиасткам да бабулькам с портретами Зюганова, до тех пор идиотизм в нашей стране будет процветать. И в этом идиотизме придется жить не только мне и бабулькам, но и вам. Вам даже похуже будет, потому что мы так — масса, мы себе на кусок хлеба всегда заработаем, а вот вам что делать с вашим процветающим бизнесом, если у власти всегда будут такие люди, как Горин? Можете, конечно, укатить в Канны или Нью-Йорк, только кто вы там? Иммигрант из страны идиотов, то есть человек малоуважаемый. Вот поэтому вы и живете здесь и мучаетесь, но, кроме кончика собственного носа, ничего видеть не желаете.
Знаете, философствовать всегда легче, чем бороться. Так что, когда в следующий раз решите поразглагольствовать на тему идиотизма нашей действительности, вспомните, что вас этот идиотизм вполне устраивает, потому что вы палец о палец не ударили, чтобы его побороть!
Алена открыла дверь давно уже стоявшей у обочины машины и решительно шагнула под дождь. По крайней мере, она выпустила пар, но именно от того, что запала в организме больше не осталось, он начал моментально остывать, обильно поливаемый холодной водой с неба.
«Вот так всегда, когда зонтик оставишь в прихожей…»
«Мерседес» лихо отъехал от обочины и принялся набирать скорость.
«Сноб надутый!» — Она со злостью смотрела вслед удаляющимся габаритам, как вдруг габариты эти начали медленно приближаться. Автомобиль припарковался задом, тихо открылось окно, и из него показалось ошарашенное лицо Кравцова.
По-другому выражение его физиономии трудно было описать — человек, видимо, только что испытал серьезный шок, приведший к сдвигу всей психики. Он поднял на нее усталые глаза и еле слышно проговорил:
— Пришлите по факсу дату и время съемки. Я приду.
* * *
— Ну и где же ты пропадаешь?
Его голос звучал слегка взволнованно.
— Где я пропадаю?! — Она даже задохнулась от возмущения.
— Ты, — как ни в чем не бывало подтвердил Вадим, — я тебя весь день пытаюсь найти.
— А вчера ты меня не искал? — Она вложила в свою фразу очень много сарказма, но, похоже, это на него не произвело никакого впечатления. Он лишь хмыкнул:
— Вчера я был занят.
— Вот как? — Алена хотела было спросить, что же его так занимало, а потом швырнуть трубку с такой силой, чтобы на другом конце провода ему ухо оторвало, но неожиданно сдалась.
Сама себе удивившись, она вдруг решила, что негоже раздувать истерический скандал. Ведь что произошло-то? Ну не позвонил он. Вадим же не сидит дома, он работает. И работа его связана со всякого рода непредвиденными поездками. Вполне возможно, что он проторчал сутки в какой-нибудь засаде или занимался чем-то в этом же роде. И не мог позвонить. Да и вообще, он не обязан носиться с ней как с писаной торбой только потому, что совершенно случайно оказался в ее постели. Разумеется, если это произошло действительно случайно и если он уже сожалеет… В общем, она-то точно не имеет права требовать к себе повышенного внимания. Этого внимания нужно добиваться. Добиваться заново. Какая несправедливость!
— Что ты делаешь вечером?
— Да и сейчас, в общем-то, уже не утро. — Она задумчиво поглядела в окно, где стремительно сгущались сумерки.
— У меня еще рабочий день. — Он явно усмехнулся.
— Я думаю, что, когда ты освободишься, я уже проснусь.
— Замечательно! Не хочешь пройтись?
— По улице? — «Он что идиот? Там же льет как из ведра! Впрочем… скорее всего он не желает проводить вечер на моей территории».
— Не совсем по улице. Я приглашаю тебя поужинать. В девять устроит?
— Меня бы и сейчас устроило. Жутко есть хочется.
— Алена… — Пока он выдерживал паузу, она едва не свалилась в обморок от нарастающего напряжения. — Я хочу поговорить…
«Вот оно! Только бы я первой успела произнести, что это было ошибкой!»
Она закрыла глаза и, выдохнув, ответила, насильственно сохраняя спокойную размеренность голоса:
— Я тоже хотела бы с тобой поговорить.
Теперь, когда она дала маячок, если он не последний хам и если намерен сохранить с ней хоть какие-то нормальные отношения, пусть не дружеские, но приятельские, он позволит ей первой признать ошибкой их спонтанную ночь.
