Пять рассерженных мужей - Милевская Людмила Ивановна (онлайн книги бесплатно полные TXT) 📗
В этом месте Архангельский так завопил, что я посочувствовала Папикакису — учитывая качество современной аппаратуры, бедняга запросто мог оглохнуть.
— Сейчас, сейчас, господин Папикакис, вам расскажут, — прокричал Архангельский и радостно сообщил компании: — Господин Папикакис хочет приехать к нам на шашлыки.
— Прямо сейчас? — хором удивились Тася и Пупс.
— Да, прямо сейчас, Женька, расскажи господину Папикакису как к нам проехать.
Женька бросился объяснять, а мы с Мишелем переглянулись.
— Что за Папикакис такой? — спросил он, будто все предыдущее не вызывало вопросов.
Я пожала плечами:
— Понятия не имею, но, судя по всему, мужья его знают.
— Очевидно Архангельского новый знакомец, — предположил Мишель.
— Вот именно! — возмутилась я. — Ещё от старого бизнеса не отошёл, уже к новому пристраивается и, что удивительно, везёт же Ване на приключения. Сидел у костра, шашлыки трескал, так нет, Папикакис его нашёл и сам уже с бизнесом едет. Видел, какие глупые у моих подруг мужики? Страшно мне за них, просто и не знаю как в Париж ехать.
Мишель (вот же добрая душа) пригорюнился и со вздохом посетовал:
— Эх, зря они с Папикакисом связываются. Архангельский русский человек и английской пословицы не знает: бесплатный сыр бывает только в мышеловке.
Женька, тем временем, трубку Архангельскому вернул и сообщил:
— Через три часа господин Папикакис к нам в гости будет. Предложения срочные у него.
И наши мужья, эти простофили, ничего не придумали умней, как на радостях в пляс пуститься. Обнялись и вокруг конца «Сиртакки» танцуют, припевая:
— Господин, господин, господин Папикакис, в гости, в гости, к нам в гости, бизнес, бизнес, бизнес, хочет нам, хочет нам, развернуть, развернуть.
Ну как тут не разозлиться? Я разозлилась и сказала:
— Вот же придурки.
Мишель испуганно дёрнул меня за рукав и прошипел:
— Тсс!
— Да им сейчас не до нас, — отмахнулась я.
— Им — да, а партизан? Он может нас услышать.
Глава 39
Я поискала глазами партизана и, не найдя его, хотела уже вернуться к наблюдению за мужьями, но тут мой взгляд случайно на Мишеля упал. Он насторожённо прислушивался к чему-то, напрягся, к губам палец прижал и в молочном свете луны был так хорош, что я невольно залюбовалась.
Во сто раз симпатичней показался он мне после этих непутёвых мужей. Что за чудо, мой Мишель! Ах, как он хорош, мой очаровательный француз. Кошка, выслеживающая добычу… Нет, тигр!
Я невольно размечталась: «Таким, должно быть, он становится, когда охотится на лис в полях у своего замка под Парижем.»
Мишель напрягал слух, надо мной же кружило розовое облачко мечты, обволакивая меня и лаская. В один миг забыла и партизана, с его негодным пулемётом, и этих непутёвых мужей, пыжащихся у костра от осознания своего ума и предприимчивости. Все забыла. Вокруг меня была уже не крапива, а просторы парижского предместья.
Звуки горна! Я мчусь, мчусь в бешеной скачке на вороном чистокровном коне. Мчусь рядом с красавцем Мишелем. Ветер рвёт с амазонки газовый шарф, шпоры на изящных охотничьих сапожках колотят в бока вороного. Я лечу, лечу под звуки охотничьего рожка, а позади свита, и на горизонте в предзакатной дымке зубчатые стены замка…
Нашего с Мишелем замка…
Моего замка!
— Софи… Слышишь, Софи? Автомобиль…
Ах, как невовремя! Шёпот Мишеля почему-то показался чрезмерно назойливым. В кои веки разогналась помечтать…
Впрочем, я быстро взяла себя в руки, игнорировать Мишеля пора ещё не приспела. Если с мужем такое вполне позволительно, то с женихом… Нет, меня могут не понять.
— Что, любимый?
— Автомобиль, — чуть громче повторил Мишель. — Едет сюда.
Я прислушалась.
— Инвестиционный цикл получается коротким, — гудел у костра Архангельский.
Больше я не услышала ничего.
— В этих краях машину за версту слышно, дорогой, — успокоила я Мишеля. — Ты ошибаешься. Без моторов машин ещё не придумали.
— Работал двигатель, но как только машина перевалила подъем, водитель его выключил.
Я удивилась:
— Зачем?
Мишель хмыкнул:
— Гмм, уж не из экономии. Фары и подфарники тоже выключены. Одни колёса шуршат. Кто-то хочет подъехать незаметно.
Я восхитилась: « Надо же, какой у него слух! Ещё бы, с пелёнок, наверное, гувернантки и гувернёры фортепьянами воспитывали, вот абсолютный слух и выработался. А сообразительный он какой, мой Мишель. Ах, как мне повезло!»
Я вслушалась и на этот раз все же услышала. Действительно, с дороги доносились шорохи, постукивание и поскрипывание.
— Неужели и в самом деле автомобиль катится? — прошептала я.
Мишель пояснил:
— Колёса шуршат, амортизаторы щёлкают и пружины скрипят, слышишь?
— Теперь, да.
Я совершенно забыла о пулемётчике, однако Мишель глаз с него не спускал.
— Смотри, — шепнул он мне, — и партизан реагирует.
Пулемётчик действительно активизировался — судя по-всему, тоже заметил приближение машины — послышался резкий металлический щелчок. Я вздрогнула, всматриваясь в распластавшийся силуэт — он уже был виден.
— Затвор передёрнул, — пояснил Мишель. — Сейчас поймёт, что стрелять не из чего.
Пулемётчик и в самом деле начал нервно терзать свой пулемёт, но зря бедняга пытался заставить его работать. Мой Мишель, очевидно, в таких делах знает толк. Приятно, что хоть поломать вещь блестяще может, если уж не починить. Наши мужья не умеют ни того ни другого.
Вспомнив про мужей, подумала: « А чем они там заняты?». Прислушалась.
— Правильно, Иван, — в ночной тишине звучал интеллигентный голос Пупса, — нужно постоянно помнить, о капитализации прибыли…
«Болтуны, не успели с гробами пролететь, уже на новую тему разгоняются. Не долго же им пришлось горевать. Оптимисты. Сейчас снова начнут „капусту“ считать,» — разозлилась я.
А звук колёс автомобиля (как и пощёлкивание его амортизаторов и скрип пружин подвески) все приближался и приближался.
«Кто бы это мог быть?» — мысленно гадала я.
По всему выходило, что гоблины. Конечно они. Бизнес новый затеяли мужья да уже и развалили, а гоблины не появлялись ещё.
«Непорядок, — подумала я. — Что-то давненько я их не видала. Не приболел ли Вован?»
И тут я вспомнила, что как раз утром и видела и Вована и его «Лендровер». Гонялись из одного двора в другой, мужей разыскивали, потеряли…
«Эх, — порадовалась я, — так энергично живу, что сегодняшнее утро давней давностью кажется.»
— Это Вован, — поведала я о своей догадке Мишелю.
— Кто?
— Вован, гоблин громадный такой, — доходчиво пояснила я.
У Мишеля, видимо, возникли вопросы, но задать он их не успел — что-то ещё раз лязгнуло в засаде пулемётчика. Мы с Мишелем, как по команде, повернули головы, вглядываясь в темноту, лишь немного подсвеченную бликами костра и луной.
— Что он делает? — поразилась я.
Бедный партизан, отчаявшись пострелять, отбросил бесполезный пулемёт, встал во весь рост и извлёк пистолет.
— Ночью из пистолета невозможно стрелять, — тоном доки сообщила я.
Мишель удивился:
— Откуда ты знаешь?
— Этим видом спорта когда-то занималась.
Пусть знает какая гармонически развитая личность его жена.
— Случайно, конечно, можно попасть, — добавила я для большего шика. — Если только стрелок не самого-самого высшего класса… В любом случае я бы на его месте поближе подошла. Метров с десяти достанет.
Неудавшийся пулемётчик тут же последовал моим рекомендациям: он опустил пистолет и рванул к костру.
Я ахнула и хотела опереться на Мишеля, но… повалилась в крапиву, потому что Мишеля рядом со мной уже не было. Вытянув руку, он стоял на углу баньки и…
Обманчивую тишину разорвали выстрелы. От руки Мишеля трижды рванулось короткое злое пламя. Пулемётчик подпрыгнул и плашмя упал на землю.
— Он убил его, — растерянно прошептала я.
