Первый раз - Ольховская Анна Николаевна (книги онлайн TXT) 📗
А Славка в ответ на пламенную речь отца громил свою камеру, напоминая мне героиню «Кавказской пленницы». Сразу представился унылый фон Клотц в роли товарища Саахова: «До сервиза добралась…».
Но хозяина замка как раз слышно-то и не было. Крыска юркнула в свою нору и отсиживалась там, предоставив Андрею самостоятельно разбираться со своими детьми.
А папенька тем временем выдохся окончательно и, вяло облаяв детей напоследок, убрался наконец восвояси. От души пожелав ему совершить харакири в этих своих «восвоясях», я осторожно выглянула в коридор. Никого. Очень хорошо. Подбежав к столу, я написала две короткие ободряющие записки, надеясь хоть немного поддержать этим Вику и Славу. Пусть ребята знают, что они не одни, что у них есть союзница.
Еще раз удостоверившись, что в коридоре никого нет, я, стараясь ступать бесшумно, подошла сначала к Викиной комнате, подсунула под дверь записку и тихонько постучала. Затем проделала все то же самое у двери Славкиной комнаты.
Записки молниеносно втянули внутрь. Эх, кто бы меня так втянул в мою комнату! А то пришлось мне опять разыгрывать индейского следопыта, двигаясь очень осторожно.
Вернувшись, я устало рухнула на кровать. Мое еще не совсем окрепшее после ранений тело возмущенно бухтело, подсчитывая нанесенный ему урон. Руки и ноги подрагивали в такт его бурчанию, шрам на голове вообразил себя диджеем и лихорадочно запульсировал. Ладно, ладно, уговорили, надо отдохнуть.
Скинув кроссовки, я улеглась поудобнее, завернулась в плед и моментально отключилась.
Включиться мне было посложнее… Дремота не отпускала меня из своих теплых пушистых лап, уговаривая поваляться еще чуть-чуть. Так хотелось поддаться на эти уговоры, но чувство долга, не говоря ни слова, просто нажало на кнопку открывания роллетов. И мои веки автоматически поползали вверх. Со скрипом и дребезжанием, как и положено роллетам.
И первое, что увидели мои не до конца проснувшиеся глаза, были часы. Минуты две я безмятежно смотрела на них, а потом меня буквально снесло с кровати.
Я опоздала на ужин! Не очень сильно, всего минут на двадцать, но если я сейчас не появлюсь в столовой, фон Клотц и Голубовский могут вообразить, что я серьезно расстроена недавним скандалом и намереваюсь отныне бойкотировать их общество. Нет, это в мои планы не входит, не хочу, чтобы эти типы видели во мне помеху для осуществления их планов!
Мельком взглянув на себя в зеркало, я осталась очень довольна своей физиономией, принявшей вид и форму подушки, на которой эта физиономия спала. Замечательно, причина моего опоздания – налицо. То есть на лице.
Зевая и потягиваясь, я спустилась вниз по лестнице. Из столовой доносились негромкие голоса фон Клотца и Голубовского. Они говорили между собой на английском языке. Это заставило мои уши насторожиться. Но, кроме обрывка фразы, не имевшего для меня никакого смысла, разобрать больше мне ничего не удалось. Потому что собеседники заметили меня.
А я, смущенно прикрыв ладошкой очередной зевок, сипло поприветствовала их:
– Добрый вечер! Простите за опоздание, я банально проспала. После того как вы вернулись в замок, я еще погуляла, так соскучилась по свежему воздуху за время болезни, что теперь надышаться не могу! А когда я пришла к себе, то от избытка кислорода, вероятно, меня неудержимо потянуло в сон. Я и не стала удерживаться, дневной сон очень полезен, особенно для ослабленного организма. И я…
– Мы есть очень рад за вас, – прервал мою словесную диарею фон Клотц. – Вы правда выглядеть свежий и отдохнувший. Садиться ужинать, битте.
– Ох, спасибо! Я, признаться, и проголодалась зверски. А ведь так плотно пообедала! – Брехуха противная, кто тебя за язык-то тянет! Не хочу я есть, совсем не хочу! А теперь придется мне жизнерадостно и безмятежно жрать. Я ведь вовсе не переживаю за Сашиных детей, ну вот ни капельки!
– Извините нас, Анна, за возмутительную сцену в парке, – не глядя на меня, угрюмо пробурчал Голубовский. – К сожалению, мои дети очень дурно воспитаны.
– Ничего, это пройдет, – равнодушно ответила я, давясь запеченной свининой. – Серьезный стресс еще и не такое творит, даже со взрослыми, а что уж говорить о подростках! Они и меня поначалу просто чудовищно обвиняли, теперь же, как видите, забыли об этом. Время, Андрюша, лучшее лекарство! – напыщенно изрекла я «свежую» мысль. – Дайте им время, не будьте так суровы и непреклонны. Вам же некуда спешить!
– Если бы! – раздраженно отмахнулся Голубовский, но, видимо, поняв, что сморозил лишнее, он быстренько принялся оттаивать: – Конечно, Анна, вы правы. Я очень рад вашей поддержке, мне так трудно приходится! И участливые слова разумной женщины весьма кстати.
– Ой, ну что вы, – жеманно хихикнула я, – так уж и разумной! Я себя веду здесь как раз не очень разумно. Плачу все время… Но ничего, скоро приедет Леша, и все закончится. Я смогу уехать со спокойной душой – Вика и Слава в надежных руках, они живы и здоровы, и все у них будет хорошо…
Слова комом застряли у меня в горле. Я с ужасом смотрела на огромный торт, торжественно внесенный в столовую Гюнтером. И все это надо съесть?!!
Глава 33
Казалось бы – я продрыхла полдня, должна извертеться в постели теперь, мучаясь бессонницей и считая баранов. Но известных мне баранов здесь всего три – фон Клотц, Голубовский и Хельмут. Опухнешь их пересчитывать слева направо и справа налево! Но пухнуть не пришлось – из-за коварного Гюнтера и его сладкого монстра я:
а) возвращалась к себе практически на четвереньках;
б) едва не утонула в ванной, отключившись на какое-то время прямо там;
в) проспала опять что-то важное.
Вот ведь самка ленивца, а! Жрать да спать, спать да жрать – и жизнь прожита не зря. А то, что этой ночью, возможно, ребятам нужна была моя помощь – так это ерунда, подумаешь!
Занимаясь самобичеванием вместо зарядки, я снова и снова перечитывала записку, терпеливо прождавшую меня на полу возле двери бог знает сколько времени:
«Тетя Аня, я рад, что вы с нами! Но вы, как и моя сестра, все же женщина, а я – мужчина. Поэтому я должен сделать все, чтобы спасти Вику. Ее ждет тошнотная гадость, если я ей не помогу. Вы даже не представляете себе, какая он сволочь! То, что я только что узнал! Не могу сейчас об этом, я (зачеркнуто), он маму (зачеркнуто)… В общем, я иду за полицией. Постараюсь выбраться из замка этой ночью. Думаю, у меня все получится. А вы пока побудьте с Викой, пожалуйста! Не оставляйте ее одну! Слава».
Что же ты узнал такое, заставившее тебя решиться бежать ночью? И как ты смог выбраться? Но ведь выбрался же, во всяком случае из комнаты, запертой снаружи. И оставил мне это послание. Разумеется, и сестре – тоже, иначе и быть не может.
Интересно, обнаружили уже его исчезновение или нет? Господи, хоть бы Славке удалось, хоть бы у него все получилось! Вроде никакого шума прошедшей ночью я не слышала. Правда, то, что я ничего не слышала, не значит, что ничего и на самом деле не происходило. Такое впечатление, что я за ужином вместо торта снотворного накушалась. Слишком уж глубокий и беспробудный сон меня свалил, учитывая взвинченность и разболтанность моей нервной системы.
Между прочим, очень на то похоже! Господин фон Клотц просто обязан предусмотреть любые неожиданности, вот он и решил, видимо, подстраховаться и получить стопроцентную гарантию моего невмешательства.
Я даже боюсь предположить, что могло произойти этой ночью. Судя по оговорке Андрея за ужином, эти двое очень спешат. Зачем-то им необходимо уложиться в определенные временные рамки, причем настолько необходимо, что они готовы наплевать на все условности и прут напролом.
Но что делать мне? Опять блеять, мемекать и рыдать? И дождаться все-таки Лешку, чтобы вместе с ним помешать планам фон Клотца и Голубовского? Ох, не знаю. А пока я очень надеюсь, что у отважного мальчишки все получилось. Хотя… Куда побежит Славка, если он сумел-таки выбраться из замка? Куда и собирался – в полицию Клатовы? Где так доблестно «расследовали» причины автомобильной катастрофы, приведшей к трагедии! И где вряд ли поверят бредням русского пацана, пытающегося возвести напраслину на всеми уважаемого господина Фридриха фон Клотца.
