Шкура неубитого мужа - Михалева Анна Валентиновна (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
В ресторане Александр заказал устрицы и белое вино.
Причем с выбором вина вышла заминка. Он долго мучил официанта, прежде чем остановиться на какой-то марке.
И это соглашение для него скорее было сомнительного рода компромиссом.
— Н-да… Вином, разумеется, лучше наслаждаться во Франции, — извиняющимся тоном проговорил он, когда официант удалился.
Машу же в данный момент занимало совсем другое.
Она понятия не имела, как выглядят устрицы, как их есть и стоит ли их есть вообще. И она не могла разделить энтузиазм англичанина, который весь подобрался и подался вперед, когда тарелки с открытыми ракушками поставили на стол.
Когда певица увидела содержимое этих ракушек, аппетит ее покинул. Скорее всего, навсегда. На тарелке она узрела желтоватую слизь. Она опасливо покосилась на сэра Доудсена. Тот выжал лимон на дрянь в своей тарелке и, к великому ужасу девушки, подцепив одну из ракушек, быстро ее выпил. Машу невольно передернуло.
Он этого, слава богу, не заметил. Она взяла бокал и глотнула вина — кислятина, брр! Далее так себя вести было бы неприлично. Она покосилась на свою тарелку и… отвела глаза в сторону. Нет, она никогда не сможет это съесть. На секунду ей показалось, что желтая слизь еще и шевельнулась. Фу!
Он вдруг замер, так и не донеся до рта очередную ракушку. Потом побледнел, подозвал официанта и попросил меню.
— Мария, мне нет прощения, — глухо пробормотал он. — Видите ли, для меня само собой разумеется, что если в ресторане подают приличные устрицы, то все их и заказывают. Мне даже в голову не пришло, что вам может не понравиться этот заказ. Разумеется, будь мы в другом месте, где не было бы этих устриц, я предоставил бы вам право сделать заказ. Простите меня. Простите, хотя я болван.
— Уберите блюдо от дамы! — попросил он официанта.
Маша облегченно вздохнула, когда тарелка исчезла у нее из-под носа, и улыбнулась аристократу, глянув на него поверх меню:
— Вы напрасно себя терзаете. Перестаньте.
— Нет-нет, я поступил просто ужасно.
— Я вас отведу в блинную на Сретенке, и мы будем квиты. Договорились?
— Это хорошее место?
— Отвратительное! — рассмеялась она.
Когда с обедом было покончено, Маша поняла, что пора заговорить о причине, по которой она звонила ему утром. Иначе будет неприлично, словно она выманила его на свидание. Аристократ рассказывал ей о приключившемся с ним забавном эпизоде. О том, как однажды в его квартиру забежал огромный кот. О том, как он разыскал его хозяина и что хозяин этот оказался рьяным кошатником. Все это было очень весело, но Машу стала точить неловкость ее положения. Александр замолчал на минуту, отпил вина и, словно угадав ее мысли, посмотрел на нее серьезно.
— Теперь ваша очередь, — проговорил он с дружеской теплотой. — Что вы хотели мне рассказать?
— Трудно начать… — Она покраснела. — Не знаю, с чего…
— Попробую подсказать. Вам было страшно. Вы вспомнили о Боброве. Именно с Сержем были связаны ваши страхи?
Она подумала, вздохнула и ответила:
— И да и нет. Видите ли, мне бы хотелось узнать о нем побольше. По понятным причинам. Он — мой продюсер.
А Ирма Бонд…
— Насколько я понимаю, он не был ее продюсером в прямом смысле этого слова.
— А не в прямом — был, — настояла Маша. — Он ее нашел, он ее раскрутил. Как и меня. Вернее, нашел, как меня. Но пока дальше этого дело не продвинулось.
— Обязательно продвинется, — заверил ее сэр Доудсен. — Серж, по-моему, не тот человек, который останавливается на полпути.
— Вам не кажется, что история с Ирмой повторяется? — Она опасливо замерла, понимая, что требует от собеседника невозможного — определить, убийца его друг или нет. Это для такого-то деликатного человека!
— Вы хотите сказать, «повторится»? — Лицо его осунулось как-то в одночасье. — Маша, мне трудно ответить вам на этот вопрос. Серж очень непростой человек. Я знаю его совсем недолго, но из моих наблюдений уже могу сделать кое-какие выводы. Я присутствовал, когда он увидел вас впервые. Это было похоже на.., на… — Он задумался, а потом тихо произнес:
— На чувство. Он увидел в вас то, чего больше никто не смог бы разглядеть. Он почувствовал вас и потянулся к вам всем своим существом. Он забыл обо всем на свете.
Маша с трудом переваривала эту информацию.
— Вы говорите о вере в артиста, как о романтическом чувстве. — В ушах у нее шумело, голова кружилась, хотя, вполне возможно, виновато в том было выпитое вино. — Я для него — увлечение. Знаете, одни собирают марки, другие — талантливых артистов. Он верит в меня, он видит во мне талант, который, кстати сказать, я пока не наблюдаю. Его страсть — страсть Пигмалиона, желающего сотворить из глины прекрасную скульптуру. Он сам мне говорил.
— Может быть, вы и правы, — как-то нехотя согласился аристократ. — Но в любом случае у него нет причин вас убивать. Он нормальный человек, а нормальному человеку не придет в голову стрелять в женщину без достаточных на то оснований. А у Сержа нет оснований стрелять в вас.
«Еще как есть», — подумала она, вспомнив о кулоне, хотя о нем она еще утром решила Александру не рассказывать.
— Он вам рассказывал, как Ирму застрелили? — вместо этого спросила она.
— Я был вместе с ним, когда ее нашли. Я не могу забыть ее глаз. Такие надменные.., и такие… — Он вдруг оборвал себя на полуслове и, кашлянув, закончил:
— Но это уже пустые сантименты.
— Вовсе нет, — горячо запротестовала Маша. — Ведь Бобров тоже там был. Расскажите, как он себя вел? Мне важно это знать. Ну, пожалуйста.
— Видите ли… — осторожно начал Александр, стараясь не глядеть ей в глаза. — Я не могу рассказать вам всей истории. Это не моя тайна, а потому… Серж, разумеется, очень расстроился. Кроме того, Ирма не успела передать ему какую-то очень для него важную вещь.., это осложнило дело…
Бокал в руке Маши дрогнул. Александр замолчал, внимательно посмотрел на нее и вдруг хлопнул себя по лбу:
— Боже мой! Я только сейчас вспомнил, где я вас видел! В ночь гибели Ирмы, у концертного зала, на улице.
Помните?
Теперь и Маше наконец стало понятно, почему он всегда казался ей знакомым. Хотя их встречу вряд ли можно было таковой назвать. Они столкнулись в прямом смысле этого слова и увидели друг друга лишь мельком. Она медленно кивнула.
— Я была на концерте. Меня Ася пригласила. — Она поперхнулась и зачем-то поправилась:
— Анастасия.
А потом случилось совсем уж странное. Словно невидимая рука развязала удавку на ее шее, и чувства, мучившие ее со вчерашнего вечера, хлынули из нее потоком слов:
— Поймите меня, пожалуйста! Хотя я и сама себя понять не могу. Все так перепуталось в голове. Я сейчас скажу странную вещь, но мне кажется, что два эти убийства связаны! Я не могу объяснить, почему… Не могу. Я не могу сказать, знала ли вообще Ася Ирму, но то, что Бобров прямо или косвенно причастен к этим убийствам, я почти уверена! Я случайно услышала его разговор с каким-то мужчиной. Вот почему я испугалась. Они говорили обо мне. Вернее, мне так показалось, хотя имя мое и не произносили. Они спорили, кому я достанусь. Вернее, кто меня подчинит… Это было ужасно!
— Почему же вы подумали, что говорят про вас? — Александр нахмурился. — Я уверяю вас, у этих людей много партнеров по бизнесу, среди которых встречаются и женщины. Они могли говорить об одной из них.
Он успокаивал ее, хотя сам разволновался ужасно. Но разволновался он не из-за Маши.
— И Ася… — Она прерывисто вздохнула. — Ася была на приеме в посольстве. В английском посольстве.
— Да? — Он смотрел на нее не отрываясь, но словно не видел, думая о своем. — Я помню Анастасию на приеме в посольстве. На ней был, знаете ли, такой кулон. Очень красивый. Сначала я не придал этому значения, но… Она вам рассказывала, как он у нее очутился?
Бокал снова дрогнул в ее руке. Она заставила себя держать спину прямо, как у станка. С предельной осторожностью поставила бокал на стол и медленно убрала дрожащие руки на колени. Язык ее одеревенел.
