Мужской гарем - Милевская Людмила Ивановна (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
— Соболев! — поразилась Далила.
— Ну да, он же ее папа, если мама не врет. На Днях магнитофон он принес, поставил на тумбочку и просил не убирать. Девчушка сама удивляется, где папа такой хлам раскопал.
Далила воскликнула:
— Я так и знала! Инсценировка, начиная с сообщения о предстоящем обыске!
Лиза удивилась:
— Думаешь, он с обыском нас дурил?
— Да, теперь я уверена, — ужаснулась Далила. — Страшный он человек.
— А зачем он притащил в комнату дочери старый магнитофон?
— В надежде, что я…
— Ты?! — поразилась Лиза.
— В данном случае я, но вообще-то Соболеву безразлично было, кого дочь пошлет за фотографией. Ему нужен был свидетель. Он надеялся, что этот свидетель догадается записать разговор с Настей.
— Да, для этой цели «кассетник» удобней всего. Поэтому он и поставил его на самое видное место.
— И я, глупая, не обманула его ожиданий, — огорчилась Далила.
Глава 32
Сибирцев рассказывал свою историю неторопливо, со всеми ненужными подробностями, явно наслаждаясь собственной речью. Далила слушала его с отвращением. Будь ее воля, она вообще отказала бы этому пациенту, но за него просил очень влиятельный человек.
— Меня удивляет ее глупость и черствость, — с чувством утюжил Сибирцев жену, любовно потирая свою рыжую плешь. — Как она не поймет, что я тонкий, рафинированный человек, что ко мне нельзя с общими мерками. Вот не верит она в мое благородство. Тут психолог не нужен, я сам вам скажу, почему у нас не получается.
— Почему? — с неожиданно проснувшимся любопытством осведомилась Далила.
— Жена грубая, как все бабы.
— Вы зря обобщаете, Анатолий Маркович, — напустив на себя недовольство, посетовала она.
Сибирцев понял, что увлекся, виновато улыбнулся и неуклюже поправился:
— Я хотел сказать, как все жены.
— Еще лучше.
— Простите, я не хотел вас обидеть, но вы меня поняли. Вы же не баба.
«А кто же я?» — мысленно вопросила Далила, но промолчала.
— Скажите, почему она не верит в мое благородство? — с энтузиазмом воскликнул Сибирцев.
«Потому что у тебя его нет», — про себя усмехнулась Далила.
— Да потому, что ей удобней считать меня подлецом, — с чувством обиды отрезал Сибирцев. — Я — подлец, она — святая, и только потому, что жертва.
Далиле в общем все было ясно. Сибирцев имел две семьи: двух жен и детей от каждой. Его это очень устраивало, а потому он старательно убеждал жен, что и они безвыходно счастливы.
Судя по всему, жены оказывали сопротивление. Законная жена — активное (и потому была в проигрыше), незаконная — пассивное. Поскольку пассивное сопротивление есть скрытая форма нападения, незаконная жена выигрывала по всем статьям. Сибирцев не видел в ней своего врага и почти проиграл ей войну за свою независимость. Любовница превратила его в раба.
Все это было Далиле ясно, непонятно было одно: зачем этот неприятный человек пришел к ней? Какой ждет от нее помощи? Или он хочет хоть кого-то убедить в своем благородстве?
«Он, верно, думает, что за хорошие деньги я соглашусь признать его великодушие, — решила Далила. — А может, у него есть другие резоны?»
— Анатолий Маркович, давайте на минуту прервемся, — мягко предложила она, — и подумаем, почему вы пришли ко мне. Скажите, какой помощи вы от меня ждете?
Вопрос застал Сибирцева врасплох. Он раскрыл рот и растерянно замигал своими маленькими кругленькими глазками, от чего стал похож на выброшенную из воды рыбину.
— Мне рекомендовали вас как прекрасного специалиста, — наконец сказал он.
Далила заверила:
— Анатолий Маркович, я хочу вам помочь и обязательно помогу. Я знаю, как это сделать, но мне интересно, чего вы от меня ждете?
Сибирцев важно кивнул и принялся длинно и путано излагать. Далила поняла, что ему надо выговориться. Она перестала слушать Сибирцева и унеслась мыслями к Соболеву. Далила поймала себя на том, что ей нравится отец Веты. Хотелось найти ему оправдание, но все размышления приводили к неизбежному результату: Соболев — опасный преступник. Он не пощадил даже дочь.
Сибирцев, не замечая ее задумчивости, продолжал изливать свою душу. До ушей Далилы вдруг донеслось:
— Как же я подлый, если жена сама говорила, что даже Соболев обо мне положительно отзывался. Если уж Соболев меня хвалит…
— Простите, — встрепенулась Далила, — о ком идет речь?
— О Соболеве Андрее Петровиче, — сердито сообщил Сибирцев.
— Вы его знаете?
— Кто же его не знает. И приходилось сотрудничать, и мы с ним дружны. Он кем вам приходится?
Далила смутилась:
— Видите ли, моему родственнику тоже предстоит с ним сотрудничать. В связи с этим хотелось бы знать, что он за человек, этот Соболев?
Взгляд Сибирцева потеплел.
— Андрей Петрович — благороднейший человек. — сообщил он с нотками умиления. — Сколько раз я к нему обращался, столько раз он мне помогал. Добрейшей души человек. В наше время мало на кого положиться можно, но Соболева я вам рекомендую как честного бизнесмена. И отменного политика в безнадежно сложных делах. Даже в самые кровавые времена он умел договариваться с конкурентами. За это все его уважают. Помните, Петербург захлестнула волна разборок? Что ни день, то убийство.
— Еще бы, — кивнула Далила.
— Так вот, из окружения Соболева никто не пострадал. И в этом заслуга Андрея Петровича. И надо же, теперь, когда вроде стало потише, именно ему не везет. Вы слышали, — Сибирцев понизил голос, — какая у него случилась беда?
— Вы говорите про дочь?
— И про дочь, и про компаньона его, Шатунова. Дочь оболгали, компаньона убили. Все напасти разом свалились на Андрея Петровича.
Скрывая свое изумление, Далила спросила:
— Анатолий Маркович, вы опытный человек. Мне интересно, что вы обо всем этом думаете?
— Кто-то крепко взялся за Соболева, что тут еще можно подумать.
— Вы считаете, что дело в самом Соболеве? Я слышала, вроде погибли Киселев и Трахтенберг. Кажется, эти дельцы к бизнесу Соболева отношения не имели.
— Но с ними сотрудничала его дочь. Я уверен, Киселева и Трахтенберга убили с одной только целью: хотели нанести удар по Андрею Петровичу. И нанесли. Одна смерть Шатунова принесла ему колоссальнейшие убытки! — Сибирцев повысил голос и закатил глаза.
Далила подумала: «Неужели я перемудрила? Если Соболев — жертва, тогда кто же топит его? Неужели Настя Миронова рискнула схватиться с таким бизоном? Тогда понятно, зачем он принес магнитофон в комнату дочери».
— Анатолий Маркович, а что вы думаете о Брусницком? — спросила она.
— Брусницкий — друг Соболева. Жаль, умирает. Приличный вполне человек.
— Но после смерти Брусницкого Соболев, верно, возьмет бразды правления холдингом в свои руки. Наследник, Артем Брусницкий, я слышала, к бизнесу не пригоден.
Сибирцев с интересом уставился на Далилу и констатировал:
— А вы, я вижу, неплохо осведомлены.
Она пояснила:
— Был случай познакомиться с этим запутанным делом.
— Тогда вынужден вас огорчить, ваш анализ неверен. Вы ошибаетесь. Соболев дорожит своей репутацией. Конечно, холдинг Брусницкого — лакомый кусок. Именно поэтому Андрей Петрович и контролирует его работу. Заметьте, контролирует явно во вред своему бизнесу.
— Вы так думаете?
Сибирцев снисходительно покачал головой и возразил:
— Не думаю, Далила Максимовна, знаю. В нашем российском бизнесе думать о партнерах ох как недостаточно. О них нужно точно знать. Желательно все. Поэтому могу вам сказать: несомненно, если Брусницкий умрет, Соболев ляжет костьми, но не позволит обидеть сына покойного друга. До сей поры Андрей Петрович играл только по правилам. На том и стоял. Оттого все и поражены его бедами. Кого он обидел?
«Если этот пройдоха поет дифирамбы Соболеву, значит, отец Веты и в самом деле порядочный человек. Но тогда я зашла в тупик», — загоревала Далила.
Сибирцев, нервно поерзав в кресле, спросил:
