Крокодиловы слезы - Яковлева Елена Викторовна (книги полностью .TXT) 📗
— В детстве с кровати не падала случайно? Или в детском саду горшком по башке стукнули?
Можете себе представить, как я разозлилась.
— Это тебя по башке горшком приложили, если ты в стриптизерки подалась, а со мной все в порядке. И не делайте из меня дурочку, вам это не удастся. Мне все известно, я знаю, кто покушался на Тимура. И еще мне известно, что этого человека нет в живых.
Мне показалось, что Карина побледнела. Нет, не показалось, так оно и было. Ее розовая после горячей ванны физиономия стала белой, как молоко. Она тяжело дышала и беззвучно шевелила губами.
— Ну, что я тебе говорила! — заорала за моей спиной секретарша. — Убедилась, что она все знает, убедилась теперь?!
— Заткнись! — зло оборвала ее стриптизерша. — Дай подумать!
— Вот подумай, подумай, — мстительно посоветовала ей секретарша, — ведь это твоя идея была.
— Заткнись! — снова прикрикнула на нее Карина. — Я сказала, дай подумать. — И забормотала озабоченно:
— Она знает про Корявого, но от кого?
После этих слов пришла моя очередь призадуматься. Как-никак прозвучало прозвище Корявый, а оно не могло оставить меня равнодушной. И козе понятно, что он в самом центре этой запутанной истории и все ниточки ведут к нему.
Я приготовилась услышать еще что-нибудь об Урфине Джюсе — Корявом, однако стриптизерша Карина не спешила приподнять завесу с этой тайны, более того, она, похоже, серьезно вознамерилась сначала вытрясти из меня все, что возможно. Включая пломбы из зубов. Такое ощущение возникло у меня, когда она схватила меня за **» плечи и принялась немилосердно тормошить, приговаривая:
— Ну что ты еще знаешь, колись!
— Руки! — воскликнула я. — Пока не уберешь руки, ни слова не скажу.
Карина скрипнула зубами, но плечи мои оставила в покое.
— Другое дело, — буркнула я, проверяя, не оторвала ли она рукава от моего выходного бирюзового платья. Ох, и досталось ему сегодня — сначала полоумная Вероника его трепала, а теперь эта труженица эротического фронта. Ей-то что, она и голышом неплохо себя чувствует, а я к таким штучкам не привыкла. Убедившись, что рукава остались на месте, я отступила на два шага и примирительно сказала:
— Договоримся так: я рассказываю все, что знаю, а потом вы рассказываете, что знаете, идет?
Но по рукам мы не ударили, потому что стриптизерка набросилась на секретаршу:
— Это все твоя работа! Вы с Корявым засветились, когда шарили у нее в квартире!
Я обернулась и недоуменно посмотрела на секретаршу, а стриптизерка разъярилась еще сильнее, прямо как цепная собака:
— Вы с Корявым, придурки, прокололись! Вас засекли!
— Ничего подобного, мы были осторожны! Я все время по сторонам смотрела! — взвизгнула секретарша.
Я переводила взгляд с одной женщины на другую и все никак не могла взять в толк, что происходит.
— Значит, глаза у тебя косые! — клокотала стриптизерша.
— Сама бы ехала и шарила там, — отбрила ее секретарша, — а то нас с Корявым послала: «Переройте всю квартиру, но так, чтобы никаких следов». Думаешь, легко квартиру перерыть и следов не оставить?
Боюсь, что до меня только сейчас стал доходить смысл этих препирательств. Во всяком случае, я догадалась, чью квартиру они имели в виду. Меня оторопь взяла: если они устроили у меня обыск, то когда это произошло? Вчера? А как же Тимур? Его уже не было в моей квартире, или… Или он исчез с их помощью? Да, тут есть над чем поломать голову, а то и сломать ее напрочь.
Тем временем сцепившиеся секретарша и стриптизерша дошли чуть не до рукопашной, каждая отстаивала свою правоту с помощью крика и Золеных словечек, не обращая на меня ни малейшего внимания. Они орали друг на друга, как две сумасшедшие, распаляясь все больше и больше. Тем неожиданнее была внезапно наступившая тишина. Они перестали драть глотки и уставились на меня, и их взгляды мне не понравились.
Первой заговорила Карина, все о том же, но спокойнее:
— Говоришь, там не было ничего подозрительного?
— Точно, — подтвердила секретарша, — мы приехали часа в два. Корявый запросто открыл дверь — замок у нее простейший, вошли, осторожно все осмотрели — и назад. Минут сорок у нас на это ушло. Конверта там не было…
— А возле дома никого не заметили? — опять не вытерпела стриптизерша. — Может, за вами следили?
— А что возле дома? — пожала плечами секретарша. — Там было спокойно, стоянка и та пустая… — Она задумалась. — Я все помню прекрасно: ни тебе старух на лавке, ни детей… Я еще подумала, надо же, как повезло… Только когда мы машину ставили, зеленая «Ока» от дома отъехала, такая задрипанная, вся в грязи. Никто за нами не следил, это точно!
Не знаю, успокоилась ли стриптизерша Карина, а я прямо на табурете подпрыгнула, услышав про грязную зеленую «Оку». Точно такая была у одной моей подружки, небезызвестной вам Люськи, и лично мне подобное совпадение показалось подозрительным. Что Люська делала возле моего дома в два часа дня, в то время, когда я, рискуя жизнью, искала того, кому выгодна смерть Тимура? Вы там как хотите, а я могу найти единственное объяснение ее визиту: она приезжала за Тимуром, а это значит… А это значит, что он сейчас у нее! Вот так Люся, вот так подруга детства! Впрочем, чему тут удивляться, она ведь сразу на него глаз положила!
Это открытие так меня потрясло, что выплывший на поверхность факт обыска в моей квартире перестал меня сколько-нибудь трогать. К Люське, немедленно к Люске! Я вскочила с табурета, но дорогу мне неожиданно преградила Карина.
— В чем дело? — Я попыталась ее оттолкнуть, но она расставила ноги и уперлась ладонями в стены узенького коридорчика, отделяющего кухню от прихожей, и сдвинуть ее с места было все равно что гору передвинуть.
— А в том, что ты отсюда не выйдешь!
С одной бы я еще справилась. По крайней мере, опыт моего недавнего противоборства с Марго, а также непродолжительная потасовка с Вероникой на могиле якобы Тимура давали мне основания так думать. Но, сражаясь с двумя, да еще такими пышнотелыми, как эти коварные бабенки, я очень быстро выдохлась. Они скрутили меня в считанные минуты, если не секунды. Карина пригвоздила меня к стене коленкой, а секретарша связала мне руки поясом от своего махрового халата.
Тогда я начала орать, а Карина — душить меня, заодно скомандовав секретарше:
— Скотч, тащи скотч!
Та приволокла лейкопластырь, и они, пыхтя и толкаясь, заклеили мне рот. Липкая лента стянула не только губы, но и кожу, я напрягла мышцы лица, пытаясь избавиться от лейкопластыря, но у меня ничего не вышло, только слезы из глаз брызнули.
Изловчившись, я все же пнула стриптизершу по лодыжке острым носом туфли, Карина взвизгнула, обозвала меня заразой и распорядилась, обернувшись к секретарше:
— Веревку давай, свяжем ей ноги. Секретарша сбегала в прихожую и приволокла оттуда моток капронового шнура. Потом они вдвоем усадили меня на табурет и крепко перемотали мне щиколотки. Сделали они это так быстро и споро, словно только тем и занимались. Я же только мычала, а что я могла еще сделать?
— Уф! — Секретарша вытерла вспотевший лоб кухонным полотенцем. — И что с ней дальше делать?
Как вы понимаете, речь шла обо мне, бедной.
— Что-что, избавляться, конечно, — пробурчала Карина, — иначе она нас заложит.
Секретарша немного помолчала, а потом уточнила с тяжким вздохом:
— Каким образом?
— Подумать надо, — многозначительно изрекла стриптизерша.
Я безумно хотела вмешаться в этот диалог, но с заклеенным ртом не очень-то поговоришь.
— Ладно, дождемся, когда все угомонятся, — решила Карина, — и часа в два-три оттащим ее на какой-нибудь пустырь или, еще лучше, в реку сбросим.
— Живую? — эхом отозвалась секретарша.
— Идиотка, — процедила в ответ стриптизерша, — сначала прикончим, разумеется.
— Ну нет, — запротестовала секретарша, — только не в моей квартире, потом сколько ни три, кровь не отмоешь.
— Ну хорошо, хорошо, на берегу ее и пристрелим…
