Проклятое наследство - Хмелевская Иоанна (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗

— Едет за нами в машине некоего Квачковского.

Баська вознамерилась было обернуться, но удержалась. О чем-то интенсивно раздумывала.

— Откуда эта скотина там появилась? — прошипела наконец она. — А нельзя ли от него оторваться?

— Существует единственный способ оторваться от Пежачека. Остановиться, подождать, пока припаркуется, выйти из машины и бегом к нему. Тогда он сам повернёт обратно. Единственный шанс избавиться от него, иначе ничего не поделаешь. Упрямая сволочь и очень хорошо водит.

— Черт. Знаешь, не стоит пока домой. Давай куда хочешь. Мне надо, пожалуй, подумать.

На площади Унии остановились на красный свет. Пежачек также притормозил. В зеркальце я видала, как из его машины выскочил какой-то субъект и помчался на Хотимскую. Я удивилась — на шее у него развевался красный шарф.

— Вот так штука! — вырвалось у меня невольно. — Сотрудник майора ездит за мной в компании Пежачека? Странный альянс!

Баська подняла брови:

— Не понимаю, о чем ты. Что это значит? Какой сотрудник майора?

Я стояла на правой полосе, пришлось объехать вокруг всю площадь Унии, чтобы потом выбраться на Маршалковскую. Сначала хотела на Польную, но, раз уж Баська не собиралась домой, я изменила курс. Снова задержал красный свет, Пежачек торчал за мной.

— Какая-то везде сплошная путаница, — заявила я. — Давай так: половину путаницы объясняешь ты, а за другую возьмусь я. На Пежачека наплевать. Сейчас найдём спокойное местечко и поговорим. Лучше всего в аллее Освобождения.

Жёлтый «опелъ-комби» отстал, на площади Спасителя его оттеснили другие машины. Сворачивая в аллею Освобождения, я подумала: может, этот чёртов Пежачек просто ехал в ту же сторону?

— Вот теперь и поговорим, — сказала отыскав место для стоянки. — Поднакопилось много всякого, что хотелось бы распутать с твоей помощью. Будь так добра и объясни…

— Погоди, — прервала Баська решительно, — сперва растолкуй, что это за сотрудник майора, он как-то связан с Пежачеком? А насчёт Пежачека разговор особый и серьёзный. Как он выглядит?

Я описала презентабельность Пежачека. Баська, огорчённая и обеспокоенная, сокрушалась, что у «Славянского» не обратила на него внимания. Даже не взглянула.

— Мне и в голову не пришло, что этот стервец может там появиться, — свирепела она. — Зачем его принесло? И что за сотрудник майора?

— А я как раз засомневалась, пожалуй, не похоже на сотрудника майора. Он выбежал из «Славянского» вместе с Пежачеком, видно, Пежачек за ним приехал. В машине были вместе, позже выскочил на площади Унии. А раньше звонил по телефону не из ресторана — побежал в будку, чтобы никто не слышал. К этой будке летел как на пожар. Нельзя ли узнать, что за переговоры ты вела в сём притоне? Сомнительный субъект все слышал.

Баська поперхнулась.

— Кто?! Ты о чем?! Кто слышал?!

— Да тот, вроде бы сотрудник майора. Дрыхнул на твоём столике, где только твои глаза были? У тебя под самым носом развалился!

— Вдрызг пьяный!..

— Какое там пьяный — трезвый, свинья… К телефону летел галопом. И что только ты умудрилась ляпнуть?!

— Да ничего я не ляпнула, наоборот, услышала, — вдруг сникла Баська. — Боже мой!.. Расскажи-ка все по новой мне с конца, а хронологию соблюдай. Ох, кажется, неладно все обернулось…

— Мне бы тоже не мешало кое-что знать, — вежливо потребовала я. — Может, все-таки сообщишь, что и как, ведь ты же наверняка догадываешься, что и я догадываюсь… На хронологию мне начхать — давай сзаду наперёд. Итак, ты услышала?..

— Разные подробности про знакомства так называемого Пежачека. Ничего я не скажу, ты что, дура? Зачем тебе? Тут одно из двух: либо нам свинью подложишь, либо поссоришься с уголовным кодексом! Сама прекрасно понимаешь — третьего не дано.

— Ну, с кодексом я и так не в больших ладах. Чересчур о многом догадываюсь. И держу язык за зубами, хотя толку от этого мало. Дуткевича-то ведь убили…

Баська нервно дёрнулась и мрачно отреагировала:

— В том-то и дело, на все бы наплевать, кабы не убийство… Послушай, догадывайся сколько влезет и помалкивай, это не карается. Мало ли про что можно догадываться, не бежать же со всеми догадками в милицию, родная милиция давно бы ошалела. Упивайся своими догадками сколько влезет, а вот знать тебе лучше не надо. До меня, понимаешь, по-моему, дошло, кто укокошил Вальдемара. Даже, сдаётся мне, своими силами из клубка не выпутаюсь и попозже твоего совета запрошу. И все расскажу, а пока что, извини, промолчу. Я логично излагаю?

Пришлось признать: весьма логично. Никуда не денешься, и дальше надо надеяться лишь на собственные дедукции, их я и в самом деле имею полное право оставить при себе. Оба — Баська и Мартин — заодно и, увы, абсолютно верно оценивают мои обязательства и возможности. Не дура же я в самом деле — скрывать от майора какой-либо факт, связанный с преступлением, а сказав «а»… придётся выложить и все остальное, услышанное от Баськи. Вообще-то у майора, я уверена, сведений не меньше, чем у меня, даже больше, он же глаз не спускает со всех подозреваемых.

О перипетиях сегодняшнего вечера ему тоже доложат…

И тут я опять вспомнила про сотрудника майора. Изложила Баське все увиденное и снова привела её в неописуемое волнение. Совместными усилиями мы начали докапываться, кто же все-таки тот трезвый пьяница с красным шарфом.

— Если он сотрудник майора, тогда давно играет свою роль подонка и успел завести дружбу с Пежачеком, — решила я. — А будь у майора такой сотрудник, майор выведал бы о Пежачеке всю подноготную. Впрочем, может, теперь и выведал; если подонок валандается с Пежачеком уже с неделю…

— Из двух зол меньшее — подонок от майора, — грустно заявила Баська. — А вдруг это не так? Тогда подонок на посылках у этого павиана Пежачека?..

— Вот именно. И звонил павиану, а не майору. Ведь Пежачек тут же примчался. С тобой, говоришь, откровенничали насчёт его знакомств? Подонок все слышал, усёк к тому же, как ты на ус мотаешь… Видать, что-то сногсшибательное.

— Да, сногсшибательное. То есть само по себе ничего особенного, но если сопоставить…

— Тут опять какая-то путаница, почему-то Пежачек перестал за нами следить. До этого момента все сходится. О нем сказанули, подонок по телефону сообщил про тебя, Пежачек приехал и прицепился на сей раз вовсе не ко мне, а к тебе. Тогда почему вдруг бросил нас и смыслся? А может, все просто: к примеру, красный шарф позвонил Пежачеку, чтобы тот отвёз его домой, и ты тут ни при чем.

— Если так — обревусь от радости. Только дудки, он слышал разговор. Раз не пьян и не спал, все подслушал…

— В этой вашей беседе Пежачека поминали?

— Ясно, поминали! Откуда бы мне о нем знать? Я и понятия не имела о каком-то Пежачеке. Послушай, умоляю, любыми способами выведай у майора, не его ли этот тип в красном шарфе! Да подипломатичней, пока не узнаешь, спать не смогу.

— Ну, сегодня к майору уже поздно. Придётся тебе ночку помучиться. Меня тоже подмывает разведать… Попробую навязаться завтра, предлог есть.

— Я завтра весь день в Виланове. Давай условимся сейчас. Позвоню ближе к вечеру, попрошу приехать за мной; если что-нибудь разузнаешь, согласишься, ну а нет, так нет. Скажешь, некогда.

— Не дури, удастся поймать майора или нет, все равно приеду. В котором часу?

— До десяти исключено. Павлова тётка больная, я сижу с ней и с детьми, пока кто-нибудь не вернётся с работы, этот их постоянный кошмар — безумная бабка способна поджечь дом или искромсать их топором. Давай в половине десятого между обоими домами, не знаю, в какой вернутся раньше и, соответственно, из которого дома выйду. Значит, около кустов шиповника, помнишь где?

Я кивнула, топографию местности помню.

— А эта чокнутая мне машину не спалит?

— Все может случиться, не отходи от машины, в случае чего — отъедешь. Она не догонит.

Сдвинутая бабка доставляла массу хлопот не только родственникам Павла, обитающим в Виланове, но и всем соседям. Помешанная одинокая старушка отличалась незаурядным темпераментом, бодростью и склонностью к каверзам. Неугомонная и непоседливая, она навещала всех окрестных знакомых и творила им всякие пакости. На визиты отводила самое неподходящее время — скажем, два часа ночи или пять утра; регулярно раз в неделю пыталась что-то поджечь, выбивала соседям стекла, подстерегала детей и обливала их какой-нибудь жижей. Раз облила ребёнка кашей, сваренной на прокисшем бульоне; позже у кого-то под дверями перебила штук тридцать яиц, старательно отделяя белок от желтка; в другой раз явилась к брату Павла с тяпкой и набросилась на лавку в прихожей; самые непредвиденные замыслы роились у неё в голове, и она всячески старалась привести их в исполнение. Варила какое-то зелье, якобы лечебные травы, и вонью надолго отравляла чуть ли не весь район. К счастью, полоумная — дряхлая, худая и болезненная — не обладала физической силой, и у неё легко отбирали тяпку, топор или камень. Поджоги осуществлялись старушкой столь бестолково, что ей удалось пустить дымом лишь старый курятник да две доски в заборе. Курятник, кстати, и так предназначался на слом. С другой стороны, поскольку её деяния не представляли серьёзной опасности для окружающих, ни одна больница не желала бабулю держать. Социальное обеспечение прикомандировало к ней медсестру, которая навещала подопечную через день, дабы та принимала успокаивающие лекарства.