На Бейкер-стрит хорошая погода, или Приключения веселых мусоров - Воробьев Андрей (электронные книги бесплатно txt) 📗

Верхнее, обряженное в лохмотья, тело, вцепившись в несчастного англо-канадца, истошно вопило о необходимости вора сидеть в тюрьме и одновременно нещадно трясло противника за одежду. Самым ужасным было то, что крики раздавались на русском языке и перемежались выражениями, которых нет ни в школьных, ни в институтских словарях.

– Ты понял, …ля, что тебе сказано?! …а!

…ть! Должен сидеть!…..ть! …ть!.. Сам …ля!..

Без ансам-бля!..

– Стоять! Всех перемочу! Я – контуженный! – не растерявшись, тоже по-русски заорал Дукалис, наставив свой ПМ на клубок сцепившихся тел. – Уголовный розыск! У меня справка есть!

– Ро-озыск? – эхом отозвалась верхняя часть клубка, медленно поворачивая чумазую физиономию в сторону оперативника. – Ой, мамочки! Толя-ян, ты?!

Через миг на шее обескураженного Дукалиса, радостно смеясь и заливаясь счастливыми слезами, повис… Вася Рогов!

Глава 13

«МИРНЫЕ ДНИ»

Когда радость первых минут встречи улеглась, а сэр Генри был более-менее приведен в чувство после объятий Рогова, настало время вопросов и ответов. Правда, для проведения беседы в рамках протокола пришлось воспользоваться «нательной» фляжкой с виски, которая, к счастью, оказалась у Баскервиля, а затем скормить вновь обретенному товарищу сэндвич, предназначенный для внепланового кормления сэра Лерсона. Впрочем, последнему до сэндвича дела не было: все внимание бульдога было занято найденной на болоте костью.

Вася поведал, что с ним произошло после того, как в парадном была обнаружена жертва Мориарти. Когда приехала следственная бригада, он потихоньку ускользнул с места происшествия, где любой начальник только и думал, чем бы озадачить празднующего День чекиста оперативника. Но, как честный человек, Рогов в отдел не вернулся, а отправился во двор, чтобы разыскать исчезнувших там товарищей и, в случае удачи, разделить с ними радость поимки опасного преступника со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Какая-то сердобольная старушка из окна первого этажа указала на вход в подвал, где скрылись Ларин с Дукалисом, и Вася полез за ними. Проплутав в темном и сыром лабиринте, он наткнулся-таки на комнату размером с шкаф и, естественно, нажал кнопку «Exit».

Видимо, после неожиданного появления на берегах Темзы Ларина и Дукалиса прошло уже достаточно времени, так как Рогова встретил только сторож.

– Роб Дьерк? – переспросил Дукалис. – Понятно! Попил водки на халяву, утащил нас на Бейкер-стрит, а сам, гад, оказывается, обратно на рабочее место свалил!

– Вот и я говорю, что гад, – радостно поддакнул Вася. – Он, как меня увидел, давай лопотать что-то по-своему. А я по-местному, сам знаешь, ни бум-бум. Только и разобрал, что Толь`ян да Эньдьи. Ну, я понял, что вы здесь были, и потому поддался на эту провокацию.

Вася мотнул головой, отгоняя внезапно подступившие слезы, и отхлебнул из фляги, чтобы хоть немного успокоиться. Дукалис, понимая состояние друга, постарался отвлечь его от грустных воспоминаний, переведя разговор на события последнего времени:

– А болото? Что ты на болоте делал?

– Болото… – одичавший Вася глубоко вздохнул и снова вытер грязной ладонью глаза. – Это просто «писец» какой-то! Я же говорю, что не понимаю по-английски ни слова. Вокруг какие-то мужики на конях с винтовками. Бежать некуда. Ну вот я и спрятался здесь…

Дукалис, тронутый искренним рассказом товарища, восхитился его мужеством и постарался подбодрить, заметив, что лишь настоящий опер способен высидеть более недели на одном месте без еды, причем в то время, когда поблизости бродит страшный болотный дьявол.

– Какой дьявол? – удивился Рогов. – Где бродит?

– Как какой? Ты что, не слышал этого ужасного загробного завывания? – вопросом на вопрос ответил Толян. – Вон, даже храброго сэра Генри до костей пробрало.

Вася нервно рассмеялся.

– А что мне оставалось делать? – поинтересовался он. – Я же говорю: кругом – мужики с ружьями, я – ни слова по-английски. Того и гляди повяжут. Ну, я и придумал. Как кто появляется поблизости – повою немного, все стороной и обходят. К тому же ты не представляешь, как тяжело одному. Посидел бы с мое, еще не так бы взвыл! И бежать некуда. Я раз попробовал – едва из трясины выбрался! Это …дец натуральный! Но я верил, что вы меня найдете. – И Вася очередной раз смахнул скупую мужскую слезу.

– »Peace days»… Что он говорит о «мирных днях»? [83] – вмешался в разговор сэр Генри, но Дукалис лишь отмахнулся:

- Подожди, я объясню позднее. Вася, пойдем, тут недалеко. Мы тебя умоем, накормим и переоденем.

В кабинете дознавателя находились сильно помятый охранниками «Фагота» Мартышкин, прикованный наручниками к батарее, и молоденький лейтенант милиции.

– Что он натворил? – Подполковник прервал приветствие лейтенанта на полуслове и в упор посмотрел на несчастного Сысоя.

– Нападение на гражданина и нанесение побоев, – отрапортовал лейтенант. – Есть свидетели.

– Кто?

– Сам потерпевший и охранники из его конторы.

– Кто терпила?

– Генеральный директор издательства «Фагот». Трубецкой Василий Акакиевич. Сейчас в травмпункте, фиксирует синяки и ушибы, – скороговоркой доложил дознаватель, с почтением взирая на погоны с двумя просветами.

– Туфта, – безапелляционно выдал Петренко.

– Почему? – обиделся лейтенант.

– Свидетели – подчиненные этого вашего потерпевшего.

– И что?

– А то, что они будут сознательно клеветать на моего сотрудника. Терпила – директор, свидетели – его работники. Ну, включи мозги, лейтенант. – Проработавший в МВД почти четверть века Мухомор безошибочно угадал звание дознавателя, несмотря на то что тот был в штатском.

Лейтенант смутился и виновато посмотрел на Сысоя:

– Думаете, подстава?

– А у тебя есть другое мнение? – Петренко по-хозяйски уселся за стол дознавателя, достал очки и прочел первую строчку из протокола опроса свидетеля: – «Настоящим подтверждаю, что, когда я зашел в кабинет, гость г-на Трубецкого…» «Г-на» – это что?

– Господина, – ответил лейтенант.

– А я другое подумал, – оскалился Мухомор. Мартышкин клекочуще засмеялся шутке начальника РУВД.

Спустя секунду к нему присоединился и дознаватель.

– Так что делать будем, товарищ подполковник?

– Это, – Петренко бросил на стол листы протокола, – в корзину. А когда явятся потерпевший и свидетели, отправь их ко мне. Своего человека я забираю. – Начальник РУВД мотнул головой в сторону стажера. – Нечего ему здесь париться. У нас два убийства в районе, а людей не хватает. Пусть потрудится на благо отчизны, свидетелей расспросит, если силу девать некуда.

Лейтенант расстегнул наручники на запястье Сысоя и в нерешительности замялся.

– А как же я объясню, что подозреваемого отпустил?

– Под мою ответственность, – гордо заявил Мухомор и выплыл из кабинета, подталкивая в спину младшего лейтенанта. – Скажешь руководству, что приезжал Баклушко и забрал невинно оклеветанного сотрудника с собой. Ты им фамилию свою называл? – прошипел Петренко на ухо Мартышкину.

– Называл, Николай Александрович. Гиббонов, – радостно зашептал стажер, наученный коллегами-операми, что в щекотливых ситуациях следует представляться чужим именем, и вдруг начал трястись в приступе захлебывающегося хохота.

– Вот тут ты молодец, – похвалил Мухомор, продвигаясь к выходу из линейного отдела милиции и пытаясь успокоить младшего лейтенанта.

Каково же было удивление Дукалиса, когда Френкленд, увидев Рогова, неожиданно забрюзжал, что, мол, всегда не сомневался в умственных способностях полицейских.

– Я же вам говорил, что на болоте скрывается каторжник! – возмущался наблюдательный джентльмен. – А вы привели в мой дом какого-то неизвестного бродягу и теперь надеетесь получить премию. Но я разоблачу вас! Народ должен знать своих героев! Завтра же напишу в «Times», как наша полиция вместо того, чтобы ловить убийц, расправляется со свободными гражданами!