Киллер из шкафа - Ильин Андрей (электронная книга .txt) 📗
— Сказали?
— Сказали. Люди, если их за живое задеть, а потом посочувствовать, становятся словоохотливы и много чего интересного могут порассказать.
— Что они сказали? В ответ на твое сочувствие.
— Сказали, что в последнее время покойный сосед пил по большей части один. Что замечали его в компании гражданина Иванова, местного дворника, его подружки, еще одной подружки, еще одного приятеля, который никакого интереса для следствия не представляет, и еще одного неизвестного соседям лица, визит которого приходился на то же самое время, что и гражданина Иванова.
— Совместная пьянка?
— Что-то вроде этого. По крайней мере соседи показали, что слышали крики и хлопанье входной двери чуть не с самого утра.
— Ходили за добавкой?
— По всей видимости.
Отработав всех знакомых потерпевшего за последние несколько лет, я выделил нескольких наиболее из них подозрительных и взятые из личных дел и с пропусков фотографии предъявил для опознания соседям. Двое соседей указали на одну и ту же фотографию, признав на ней человека, которого они видели в компании потерпевшего и гражданина Иванова.
— Кто он?
— В настоящий момент никто. Официальный безработный. Занимается ремонтом компьютеров и установкой программ для знакомых и знакомых тех знакомых. Патента не имеет. Объявлений о предоставляемых услугах не дает. Живет, если не считать приходяще-уходящих женщин, один.
— Работать не работает, объявлений не дает, а на жизнь хватает?
— Причем на вполне приличную жизнь. Особенно в последние недели. До того особенно не шиковал. А тут... Приоделся, долги вернул, купил дорогой компьютер.
— Оплата единовременной услуги?
— Я подумал так же. И посетил данного гражданина под видом налогового инспектора.
— Потребовал лицензию на ведение работ, патент частного предпринимателя, заполненные декларации о доходах, квитанции уплаченных налогов... В общем, страху нагнал?
— Не без этого. Я ведь не имею возможности, как милицейские следователи, вызывать его в кабинеты, брать подписки о невыезде и вести долгие душеспасительные беседы. Так что пришлось поговорить и о лицензиях, и о декларациях, и о патентах, и о нарушении существующей финансовой дисциплины.
— То есть довел клиента до кондиции?
— Довел...
— И уже размягченному сунул под нос удостоверение...
— Сунул. Иначе я от него ничего бы не добился.
— Затем, конечно, сказал, что гражданин Иванов не Иванов вовсе и не гражданин, а подданный Соединенных Штатов Америки и еще, на всякий случай, Парагвая, что он вел на территории России шпионскую деятельность, похитил кучу государственных секретов и убил своего агента-связника, в компании с которым опознанный соседями подозреваемый пил водку. И что на основании этого госбезопасность считает его сообщником шпиона и соучастником убийства, за что по совокупности статей следует никак не меньше вышки. Так?
— Примерно так.
— Клиент раскис и стал просить снисхождения и каяться.
— Начал.
— Жук ты, майор! Такой, что поискать.
— Это оттого, что начальство ставит заведомо невыполнимые в рамках закона задачи.
— Что он показал?
— Он показал, что во время совместного распития алкогольных напитков сорокаградусной крепости гражданин, с которым его познакомил его приятель, попросил отсмотреть на компьютере дискету.
— Ну-ну!
— На дискете были какие-то шифры. Какие-то цифры. И написанные по-английски названия иностранных банков. Он предполагает, что шифры — это номера зарубежных счетов, а цифры — количество положенных на них средств.
— Большие суммы?
— Он утверждает, что большие.
— Так-так. Это уже теплее. Это уже гораздо теплее! Что еще?
— Еще там были какие-то фамилии. Целые списки. Которые он рассмотреть не успел, потому что приятель его приятеля, то есть гражданин Иванов, выдернул дискету из дисковода.
— Понятно. Непонятно только, откуда у него после этого визита вдруг деньги появились. Ты не поинтересовался?
— Поинтересовался. Но насчет денег он молчит. И на вопрос, откуда у него взялись средства на приобретение одежды и нового компьютера, отвечать не желает.
— Ну насчет денег как раз понятно. Толкнул информацию на сторону. Задешево толкнул, но зато за наличные и сразу. Вопрос только, кому толкнул?
— Этот вопрос в настоящее время выясняется. Отрабатываются его контакты, допрашиваются свидетели... Для чего мне необходимо выделение дополнительных сил...
— А вот здесь у нас с тобой, майор, прокол. Не будет у нас дополнительных сил. И даже тех, что раньше были, не будет.
— Почему?
— Потому что мне по «вертушке» позвонили. Оттуда позвонили. И очень популярно объяснили, чем мне следует заниматься в служебное время, а чем не следует. Чтобы это служебное время раньше определенного трудовым законодательством срока не превратилось в сугубо личное, предназначенное для возделывания огорода и сбора грибов. В общем, дело ведено представить тупиковым, все документы передать следственной бригаде МВД и сосредоточиться на повышении боевого мастерства и укреплении трудовой дисциплины.
— Ого!
— Не «ого», а ого-го!
— Кто же это, интересно, на них надавил?
— Возможно, кто-нибудь из тех, кому твой клиент продал информацию, считанную с дискеты. Или МВД из соображений ведомственной ревности. Или еще кто-нибудь. Но в любом случае этот «кто-то» имеет очень высоких покровителей. Потому что низкие и даже средней весовой категории покровители к ведомственным «вертушкам» доступа не имеют.
— Да, дела.
— Как сажа...
— И что мне теперь делать? Готовить документы к передаче?
— Документы готовить. Потому что просьбы вышестоящего начальства равны приказам. А приказы вышестоящего начальства не обсуждаются. Готовь документы по всем добытым на гражданина Иванова Ивана Ивановича материалам. Особенно по тем, где он изобличается как социально опасный, совершивший пять убийств рецидивист. Понял?
— Понял, — все и сразу понял майор Проскурин. — Только не пять, а шесть.
— Что шесть?
— Убийств шесть. Он еще своего приятеля зарезал. Зверски.
— Ну, тогда тем более.
— А что делать с приставленным к объекту телохранителем? И с разработкой торгующего информацией с увиденной им дискеты приятеля потерпевшего?
— Что делать? Ничего не делать. Мы не можем вмешиваться в личную жизнь наших работников. Не те времена. И не то денежное содержание. Если мы не способны платить людям достойную зарплату, то мы не имеем права лишать их возможности подрабатывать в свободное от основной работы время. Хоть даже телохранителем денежных персон. А если нашего работника пригласили на высокооплачиваемую работу в охранную фирму, то это значит, что квалификация наших работников соответствует самым высоким требованиям. Что не может нас, как их непосредственных начальников, не радовать. В общем, примерно так. Ясно?
— Вполне. Значит, я продолжаю в том же духе?
— Продолжай. Только тише и в свободное от основной работы время. В личное время. Которое, согласно нашей Конституции, принадлежит самому человеку. И может использоваться им так, как он того пожелает. Хоть даже на собирание спичечных этикеток или сбор какой-нибудь лично ему интересной информации. Да. И распишись в приказе. Что ознакомлен и принял к сведению.
— В каком приказе?
— В том, что указывает вам как руководителю одного из подразделений на недопустимость распыления сил личного состава на второстепенные, не имеющие отношения к основным задачам, потенциально тупиковые дела. И который обязывает вас как руководителя непрерывно повышать боевую, политическую и физическую подготовку вверенного вам личного состава. Ясно?
— Так точно, ясно, товарищ генерал!
— Ну, тогда на сегодня все. А завтра... Завтра вечером милости прошу ко мне на празднование дня рождения моего прапрадедушки. Которого очень любил мой прадедушка. И я тоже. Приходи.
— А если этот мой визит неправильно истолкуют?
