Золотой утенок - Жмуриков Кондратий (книги полностью .TXT) 📗
– Смотри, Кирилл, до ежегодной проверки дел осталось шесть месяцев, если ты не подтащишь Анну к алтарю к этому времени, можешь начинать сушить сухари. На этот раз тебе не выкрутиться…
– Прекрати, вечно ты каркаешь, хоть бы раз, что-нибудь приятное сказала.
Все это Олег слушал с большим интересом, во это да, такого поворота событий он не ожидал. Выходит, на сердце и банковский счет Бобровой уже два претендента. Это добавляло в игру элемент риска, поднимало уровень адреналина, вносило дух состязательности. Победить в честной (ну или почти честной) борьбе соперника и взять приз, гораздо интереснее, чем просто окрутить Боброву и получить доступ к ее деньгам. Плохо только одно – браслетик на руке Олега тикал, оставляя все меньше и меньше времени на эксперименты. Раз так, значит в этой игре он имеет право на удары ниже пояса.
Кто такая Дарья? Новый персонаж в их водевиле? Боброва почему-то ничего не рассказывала о племяннице. Впрочем, она и не обязана это делать. Надо бы порыться в газетах, архивах, собрать сведения о девушке.
Олег дождался пока семейка Ивановых, надо же какая вредная фамилия, не удалилась из беседки и покинул свое укрытие. Все-таки иногда можно и нужно презирать условности. Сегодня, благодаря подслушиванию, он собрал столько важной информации, узнал столько нового и полезного. Кирилл Михайлович оказался еще тем фруктом, с ним нужно ухо востро держать.
На следующее утро начались рабочие будни Олега. В курс дела его ввела секретарша Анны Владимировны, ему выделили небольшой кабинетик-пенальчик возле Бобровой, стол, стул компьютер, телефон, стеллажи с папками – скромненько без излишеств. Главное, что у него появилась свобода передвижения, можно было звонить кому угодно и куда угодно. Можно было незаметно исчезать по своим делам. Целый день он просуществовал в автономном плавании, не мозоля глаза Бобровой. Ближе к вечеру она появилась у него в кабинете сама:
– Ну, Олег, как дела? Справляетесь?
– Замечательно, спасибо большое.
– Вы обедали? – поинтересовалась она, оглядывая папки, разложенные на столе, полу, подоконнике.
– Что? Да нет, как-то не успел, – смутившись, произнес он.
– Ну, так не пойдет, профессор объявит мне выговор, за нарушение режима. И потом, если вы будете работать без обеда, мне придется повышать ваше жалование, а профсоюзы наложат на меня крупные штрафы за нарушение КЗОТа, – серьезным голосом, сдерживая улыбку, плясавшую в ее глазах, произнесла она.
– Да, конечно, я сейчас схожу в буфет, перекусить…
– Замечательно, я тоже собираюсь перекусить, пригласите меня, если можно.
– Пойдемте, я буду рад…
Олег закрыл кабинет, и они вышли из здания под пристальными взглядами служащих фирмы.
Они вышли на улицу и решили перекусить где-нибудь поблизости пошли пешком. Боброва взяла Олега под руку. Офис фирмы находился в деловой части Тулупинска, где располагались банки, здание администрации, ряд других фирм, дорогие магазины, многочисленные «приличные» заведения. Они прошли несколько баров и кафе, Олег остановился у одного из них. Витрина этого кафе была оформлена в греческом стиле, название определенного говорило само за себя «Сиртаки». Олег толкнул дверь и оглянулся на Анну:
– Вы не против?
Боброва молча кивнула, внимательно взглянув ему в глаза. Они прошли внутрь, Олег направился к столику стоящему в углу.
– Здравствуйте, Анна Владимировна, давненько вы к нам не захаживали, – произнес появившийся у их столика смугловатый, высокий, с черной аккуратной бородой хозяин заведения – грек Папариди.
– Здравствуйте, здравствуйте, Ясон. Познакомьтесь, это мой… – она на мгновение смолкла, подыскивая слово, знакомый, друг семьи, Олег, – представила она мужчин. – Как вы узнали, что это мое любимое кафе? – шепнула она, когда Ясон отошел от их столика.
– Н-не знаю, мне просто понравилось название. Может быть я здесь бывал раньше…
– Нет, не бывали, – тихо произнесла Боброва, – я бы вас обязательно запомнила и Ясон, тоже.
– Значит, греческая кухня мне напоминает о чем-то хорошем, мы можем потом спросить у профессора. Уверен, что он, найдет научное объяснение этому факту.
Как бы ни так, Олег прекрасно знал куда ее вести, чем кормить и чем поить, даром что ли он собрал о Бобровой столько информации.
Боброва изумлялась все больше и больше, когда Олег безошибочно выбрал вино и блюда, которые ей нравились. Она больше и больше укреплялась в мысли, что у них с Олегом много общего: вкусы, интересы, пристрастия.
Потом они вернулись на работу, но Олег чувствовал, но дело тронулось с мертвой точки. От периода привыкания скоро можно будет перейти к более решительным действиям. За неделю Олег и Анна быстрыми темпами двигались навстречу друг к другу: они перешли на «ты», каждый день обедали в кафе, несколько раз ужинали в любимом ресторане Анны.
Олег все больше и больше изумлял ее тем, что читал ее любимые книги, смотрел ее любимые фильмы, слушал ее любимую музыку. Боброва, незаметно для себя, влюблялась в Олега не замечая этого. Ей требовалось уже нечто большее, чем платонические отношения. Однако Олег проявил предусмотрительность, ему не нужен был секс с Бобровой, ему нужен был брак с ней. Как говорится, не давай без любви поцелуя. Олег не собирался ложиться к ней в постель, до тех пор пока под брачным договором не появиться подписи Бобровой. На карту была поставлена его жизнь, это придавало ему мудрости, изворотливости, дальновидности.
Все это время Парамонов ощущал у себя за спиной дыхание Кирилла Михайловича и Зинаиды, их ненависть к нему приняла уже почти материальные формы. Олег побаивался как бы Зинаида не подсыпала ему в еду мышьячку, а Кирилл не устранил его, прибегнув к помощи киллера. Кто-то, наверняка Зинаида, рылся в его вещах, подсматривал за ним в замочную скважину. Олег начинал подумывать о том, чтобы перебраться в гостиницу.
Олег, державший уши прижатыми к замочным скважинам комнат Зинаиды и Кирилла, был в курсе всех коварных планов этой парочки. Они решились на последний шаг, вызов Дарьи, но развитию отношений с Анной уже ничего не могло помешать. Кирилл с Зинаидой опоздали, они недооценили Олега. Конечно, они могли устроить какую-нибудь провокацию, но Олег был готов ко всяким неожиданностям.
На следующий день в кабинете Олега раздался звонок:
– Слушаю, – произнес он в трубку.
– Да нет, голубь, это я слушаю. Как наши дела? – отозвалась трубка голосом Ивана Ивановича Иванова.
По спине Олега пробежал озноб, стало нечем дышать, он ослабил узел галстука и только тогда отозвался:
– Все в порядке, все идет по плану.
– Да, надеюсь, а то я уж переживать начал, время то идет, часики тик-так, тик-так, браслетик-то мой, не надоел тебе еще?
– Я бы хотел… мне еще нужно время, еще немного…
– У тебя его и так немного, голубь, больше не будет. Видишь, ли конструкция несовершенная, механизм не регулируется.
– У меня проблема… И это не только моя, но и ваша проблема… Некто Кирилл Михайлович Иванов, надеюсь, не родственник ваш…?
– Иванов, говоришь, нет не родственник, но я слышал, слышал, богатая биография… В чем проблема?
– Он под меня копает, нельзя бы его немножечко пугнуть, чтоб под ногами не болтался… Я не в смысле того, что устранить… только припугнуть…
– Ладно, подумаем, денежки все-таки наши, можно и подсуетиться.
Вечером того же дня этот Иванов подсуетился, того Иванова доставили в больницу с сотрясением мозга и переломом ноги. «Случайная» авария не показалась никому странной, кроме Олега. Олегу в очередной раз доказали, что с ним церемониться не будут.
Временное устранение соперника благотворно сказалось на «романе» Олега с Анной Владимировной. Состоялось бурное объяснение и признание в любви, Олег попросил руки и сердца. Стоявшая под дверью Зинаида чуть ли не скончалась на месте, ей сделалось дурно, скорая увезла ее в больницу, по случайности в ту, в которой приходил в себя после аварии Кирилл Михайлович. Сообщение сестренки о предстоящей помолвке его соперника с Анной вызвало бурный приступ бешенства, он свалился с кровати и сломал вторую ногу. Таким образом он потерял способность к самостоятельному передвижению и выбыл из борьбы.
