Лазутчик в цветнике - Уэстлейк Дональд Эдвин (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений TXT) 📗
Он, разумеется, был законченным психом, и такое безумие совсем меня не устраивало. Ну ладно, если приспичило соскочить с катушек, черт с тобой, но почему бы тебе не стать кататоником, не впасть в ступор и не сидеть на попе, неподвижно и отрешенно, не отзываясь ни на какие раздражители и глядя в стену? Как это упростило бы жизнь всем остальным людям. Но нет, куда там! Тайрон Тен Эйк непременно желал быть буйнопомешанным.
Я спросил:
— А вы сможете сделать так, чтобы в эту клевету на Китай поверили?
Улыбаясь и сияя, он ответил:
— Для этой цели у меня есть прекрасный расходуемый человеческий материал — Сунь Куг Фу с его Корпусом освободителей Евразии.
— Они что, китайские коммунисты?
— Во всяком случае, считают себя таковыми. У настоящих красных китайцев достанет здравого смысла, чтобы не связываться с такими махровыми лунатиками. Десять с лишним лет назад Мао и его чиновники прервали всякие отношения с Корпусом освободителей Евразии, но это не имеет никакого значения. Если рухнет здание Сената, а в развалинах найдут тела Суня и его дружков с запалами в руках, американское общественное мнение сделает однозначный вывод: во всем виноваты эти грязные китайские красные! Горячие головы начнут призывать к немедленному возмездию, атомной бомбардировке Пекина, которая, кстати, пошла бы на пользу этому городу, избавив его от трущоб. Мерзопакостная дыра, надо сказать. Но более разумные американцы станут ратовать за сдержанность и советовать по всей форме подать жалобу в ООН. Вот так я хотел поступить, — он небрежно взмахнул рукой. — Но теперь, разумеется, все изменилось.
— Вы разработали новый план, — предположил я.
— Который определенно лучше прежнего со всех точек зрения, — он стряхнул столбик белого пепла со своей нелепой сигары и, сияя, добавил: — А произошло это, как ни странно, благодаря вам.
— Благода…
Дверь у меня за спиной с грохотом распахнулась. Тен Эйк молниеносно вскочил, опрокинув стол прямо мне на ноги, и с размаху запустил стулом в дверь. Одновременно он отскочил в угол и выхватил из-за пазухи своей черной куртки черный люгер. Все это произошло в мгновение ока, меньше чем за секунду. Видимо, он уже давно вел эту пагубную для нервной системы жизнь и неплохо усвоил ее уроки.
Стол упал на меня, а я, в свою очередь, на мокрый бетонный пол. Я с трудом сел, выглянул из-за поваленного стола и увидел в дверях трясущегося от ужаса Сунь Куг Фу с высоко поднятыми руками.
— Н-не стреляйте, — выдавил он. — Это я.
— Придурок, — прошипел Тен Эйк. Какой же ценой давалась ему наука выживания! Он крикнул: — Лобо!
Лобо возник в дверях. Его похожая на связку бананов морда дивным образом приняла виноватое выражение.
— Он прошмыгнул мимо меня, — промямлил Лобо.
По-прежнему держа руки высоко над головой, Сунь Куг Фу сказал:
— Я должен был вам сообщить, мистер Тен Эйк, я должен был вам сообщить. Федеральные агенты! Они обыскали храм!
О, Господи! Расставшись со мной и два часа не получая никаких вестей, Пи его ребята бросились на выручку. А меня уже и след простыл!
Тен Эйк спрятал свой люгер.
— Выйдем отсюда другим путем, — решил он. — Пошли, Рэксфорд.
— Мои ботинки!
— Получите новые, — пообещал он. — Идемте же!
18
«Надень эти волшебные красные башмачки, — со сладенькой улыбочкой сказала мне Билли Бэрк, — и с тобой не случится ничего дурного. Ты сможешь мчаться как ветер, исполнять любые танцы, ходить по воздуху, ступать по воде и горящим угольям. Ноги твои никогда не устанут и не заболят, и ты будешь отплясывать до рассвета. Но что бы ты ни делал, никогда не снимай эти башмачки и не допусти, чтобы они попали в руки злой колдуньи Тайроны».
«Ну, ну, Билли, неужто ты и впрямь веришь во всю эту чепуху?» — спросил я.
Ее удивленное личико превратилось в физиономию Тайрона Тен Эйка, словно выкованную из тускло блестящего металла. Он улыбнулся и сказал:
«Ни секунды не верю, друг мой. Я разделаюсь с тобой, какие бы ботинки ты ни напялил».
Этого оказалось достаточно, чтобы разбудить меня. Я резким движением сел на кровати, очнувшись от тяжелой дремы, и увидел незнакомое ложе в незнакомой комнате. Вполне, впрочем, обыкновенной: это была простенькая спальня с широкой кроватью, трюмо с зеркалами, прикроватными тумбочками с ночниками и стулом, на котором в относительном порядке висела моя одежда. Единственное окно было прикрыто занавеской, что делало комнату похожей на оранжевый аквариум. Так выглядят все спальни, когда просыпаешься после недолгого дневного сна.
Но я-то не просто прикорнул после обеда. Я спал с тех пор, как… С каких же пор я спал?
Я попытался вспомнить, что произошло. Приблизительно в половине пятого утра мы с Тен Эйком сбежали из той кромешной сырой каморки в подземелье и помчались через хитросплетение извилистых коридоров, странных комнат, галерей и гулких пустых залов, пропыленных и давно всеми забытых. Облаченный в черное Тен Эйк возглавлял отступление. Полы его одеяния развевались на бегу. Я, насколько позволяли проклятые сандалии, поспешал за ним, а Лобо прикрывал тылы, топая, грохоча и рокоча у нас за спиной. Сунь Куг Фу бросился куда-то в другую сторону. Видимо, у него была иная цель.
Ну а куда стремилась и куда прибыла наша троица? Невероятно, но в конце концов мы очутились на темной и грязной станции подземки. Тут была какая-то старая ветка, заброшенная после постройки новой линии. Чумазая зеленая дверь, казавшаяся запертой, на самом деле была открыта. Мы прошли в нее, поднялись по очень узкой бетонной лестнице, миновали еще одну дверь и очутились на глухой улочке. Наконец-то над головой снова было небо.
В этом проулке стояла машина, или тот же «кадиллак», на котором меня везли из Куинса, или очень похожий. Мы забрались внутрь. Тен Эйк сел за руль, и мы принялись колесить по неведомым мне улочкам пренеприятного вида, а потом вдруг оказались на Кэнел-стрит, тоже пренеприятной, но хотя бы известной мне, и пересекли ее. Тен Эйк и я сидели впереди, Лобо громоздился сзади. За Кэнел-стрит начинался туннель Холланд. Проехав его, мы оказались в Нью-Джерси. (Все-таки это был другой «кадиллак», без штор на боковых окнах.)
Пока мы мчались на север через Нью-Джерси, справа забрезжило нечто похожее на рассвет. Ехать было тоскливо, а я не спал уже почти двадцать четыре часа, и совокупное воздействие этих двух обстоятельств привело к тому, что я клевал носом, зевал и не очень четко представлял себе, где нахожусь. Смутно помню, что мы где-то останавливались и Тен Эйк что-то говорил мне своим веселым и одновременно предостерегающим голосом. А потом кто-то затолкал меня в эту спальню.
Наверное, часов в шесть. Да, вполне разумное допущение.
Мои часы (теперь уже только часы, а не переговорное устройство) сообщили мне, что теперь было десять минут четвертого. Я десять часов проспал как сурок в окружении убийц, погромщиков и душевнобольных!
Вскочив с кровати в шортах и тенниске, я поспешил к стулу, где лежала остальная моя одежда, и быстро облачился в нее. Единственной имевшейся в комнате обувью были все те же проклятые сандалии, кто-то аккуратно поставил их в ногах кровати. Я втиснул в них ступни, проверил, на месте ли мой арсенал, убедился, что все цело, и вышел из комнаты.
Я очутился в одном из чудес американского жилищного зодчества — помещении на верхней площадке лестницы. Оно слишком квадратное, чтобы назвать его коридором, и слишком маленькое для комнаты, обычно в нем либо вовсе не бывает никакой мебели, либо стоит какой-нибудь столик, который жалко выбросить. Со всех сторон в это помещение ведут двери, поскольку оно сообщается с комнатами второго этажа. Это непонятное пространство наверху, наверное, можно назвать втулкой, или сердечником, но, насколько мне известно, его называют именно так, как назвал я: «помещение на верхней площадке лестницы».
В нем-то я и стоял. Сейчас мне больше всего хотелось умыться и почистить зубы. Чувствуя себя героем «Женщины или тигра», я изучал эти двери, похожие на ячейки колеса рулетки, и гадал, за которой из них находится ванная.
