Моя свекровь — мымра! - Милевская Людмила Ивановна (книги онлайн полные версии .txt) 📗
— Ужин, леди!
Я хлопать глазками перестала и дерзко выкрикнула:
— Без развлечений удавлюсь!
Валет, тупо воззрившись, спросил:
— И что?
— Требую телевизор! — гаркнула я и, видимо, зря.
Испугала Валета. Он даже в комнату не прошел: корзинку оставил и быстро утопал.
Еле успела сообщить ему вслед:
— Зрелищ мне! Зрелищ!
— Ага, Битлы к вам пылят уже со всех ног, — хохотнул из-за закрытой двери Валет, осмелел скотина.
Я сунула нос в корзинку, а там вареная колбаса (правда, целая палка) и два огурца.
Не вам плова, не супа из черепахи!
— Сволочи! — гаркнула я, с нежностью прижимая к себе колбасу.
Глава 22
Долго нежничать нам с колбасой не позволили. Из-под дивана мгновенно выбрался мой детектив и, радостно потирая ладони, воскликнул:
— Что? Ужин? Как вовремя! Я страшно голоден!
— А что там у нас на ужин? — следом за ним полюбопытствовал и Арнольд.
Фрося и вовсе вырвала у меня колбасу (целую палку!) и заявила:
— Делить поровну буду сама!
Я изумилась:
— Что вы за люди? Какой угодно характер испортите, даже мой!
— Вот именно, — согласился со мною Арнольд, сердито глядя на Фросю, — тут кто-то вообще от еды отказался. Кто-то совсем есть не хотел.
Он оглянулся на моего детектива и спросил:
— Малец, ты не знаешь, кто это был?
Тот с фальшивой задумчивостью припомнил:
— Кажется, дядя, это был тот, кто теперь собрался делить.
— Поровну! — многозначительно вставила я и, констатировав: — Так всегда! — вырвала палку у Фроси.
Она обиделась:
— Всего лишь хотела помочь вам, а теперь сами делите.
— Мы разделим, — заверил ее детектив, вооружаясь перочинным ножом.
Настоящий мужчина, все есть у него и возникает в необходимый момент.
Я подумала: “Не поспешила ли выйти замуж за Роберта?”
И с восхищенным взглядом спросила:
— Женечка, вы не сирота?
— Нет, — ответил Евгений.
“Жаль, — подумала я, — надоели свекрови”.
Но все же подарила ему еще один восхищенный взгляд.
Арнольд мой восхищенный взгляд перехватил, ревниво нахмурился и в отместку сказал:
— Я жертвую свой огурец Ефросинье.
Мой детектив, бегло глянув в корзину, мгновенно ответил:
— А я свой жертвую Софье…
Он запнулся, видимо, отчество припоминая.
— Можете не продолжать, — воскликнула я, поправляя остатки костюма, — обойдемся без отчества. Пока возраст еще позволяет.
И подумала: “Раз нет пятидесяти, юность моя продолжается, о чем ты, красавчик, в ближайшее время непременно узнаешь”.
Детектив мыслей моих не читал, а потому улыбнулся и, потирая руки, сказал:
— Ну что ж, если продукты распределены, значит можно и приступать.
И мы приступили к трапезе — особенно приступил Арнольд. Стало ясно, почему он спешил нас покинуть, этот обжора. Он единственный выпадал из приятной светской беседы. Он и Фрося — подруга ныла, просилась домой и мечтала о выставке ежесекундно.
Мы с моим детективом вели себя безупречно: предавались еде и неспешным беседам. За трапезой обсуждалась все та же тема: причина моего похищения. Между первым и вторым куском Евгений меня огорошил.
— Думаю, не ошибусь, предположив, что история эта напрямую связана с вашим другом якудзой, — сказал он.
Чуть колбасой я не подавилась от его невыносимой находчивости.
— Да что вы, — прыснула со смеху я, — как вам удалось так метко и правильно догадаться?
— Ошиблись только в одном, — вставила Фрося. — Якудза Мархалевой не друг, а я страшно хочу домой.
На ее тоску о доме внимания уже никто не обращал, не обратил и детектив.
— Да я о другом якудзе, — занервничал он. — Я о том, который метит в друзья, я о переводчике, который письма писал.
— А-аа, — прозрела я, — вы, Женечка, о господине с мотоциклетной фамилией, все время забываю ее.
— Судзуки, — подсказала мне Ефросинья и не к месту вздохнула: — Хочу домой.
Я прожгла ее взглядом и спросила у детектива:
— И к чему вы Судзуку моего сейчас приплели?
Евгений горделиво ответил:
— К тому, что он подписался Тацу, Великий Дракон. Известно ли вам, что так называются предводители кланов в мафиозной организации Японии, настоящии якудзы?
Глупости такой я поразилась:
— Хотите сказать, что мой переводчик предводитель одного из кланов якудзы?
— Да, — подтвердил детектив, — и думаю, не одного клана, а многих. Тацу — высокое звание. Считай генерал.
— Чушь, — воскликнула я, — мой переводчик так подписался из чистых понтов, говоря откровенно. Как человек интеллигентный, он мал и тщедушен. Это только когда сила есть, ума не надо. А если есть ум, то сразу становится ясно, что и сила не помешает. Отсюда и погоняло… Ой, простите, отсюда и псевдоним берется со смыслом. Вот вам и Дракон.
— Ты видела его? — с серьезнейшим видом спросила вдруг Ефросинья и снова не к месту шарманку свою завела: — Я страшно хочу домой, лучше бы мы не возвращались сюда.
— Чем тебе здесь не нравится? — с плохо скрываемым раздражением осведомилась я. — Бандиты кругом! Приключения! Опять же красавцы мужчины, у Арнольда вон гигантище агрегат! У Евгения ум грандиозный! И мышцы! И сила! Короче, приятное общество, сидим, едим колбасу с огурцом. Мне, как творческой личности, это очень полезно.
Фрося, покрутив у виска пальцем, (до сих пор не пойму на что намекала) сердито спросила:
— А если нас завтра убьют? Не слишком ли дорого придется мне заплатить за твои удовольствия?
— Глупости, тебе совсем не придется платить. Евгений сказал, что нас сегодня отпустят.
Воскликнув это, я огорчилась:
— Честное слово, здесь так хорошо, что уходить даже не хочется.
Детектив с нетерпением ждал конца нашей с Фросей дискуссии. Заметив его нетерпение, я спросила:
— Что вас беспокоит?
— Ефросинья задала вам вопрос, ответ и мне интересен.
Я изумилась:
— Да ну! Неужели она на такое способна? Фрося, повтори свой вопрос.
— Когда мы домой попадем? — незамедлительно спросила она.
— Неужели это и вам интересно? — удивленно воззрилась я на Евгения.
Он раздраженно замотал головой:
— Нет, она о другом вас спросила.
— О чем же?
Фрося других вопросов не помнила, и Евгений вынужден был сам вопрос задавать.
— Почему вы решили, что ваш переводчик не может быть главным якудзой? Вы его видели? — спросил он.
— Нет, но уверена, что он какой-нибудь хилый очкарик, ничтожество, вот и решил назваться Драконом. А почему бы и нет? Чем ничтожней мужчина, тем фанфаронистей. Впрочем, я таких не осуждаю.
Мой детектив проницательно на меня посмотрел и спросил:
— А с чего вы взяли, что ваш переводчик ничтожество? Что натолкнуло вас на эту конкретную мысль?
Едва я открыла рот, чтобы дать умнейший ответ, как Фрося опередила меня.
— А разве приличный мужчина способен хвалить то, что написала писательница Мархалева? — спросила она, показывая на меня колбасой.
Оскорбительно, правда?
Ужасно!
Вы думаете, я оскорбилась?
Нет.
Не успела. Арнольдик опередил и так возмутился, что я не нашла в себе сил перекричать этого порно-актера, глупца, труса, обжору и горлопана. (Боже, сколько в нем недостатков!)
— Что-о? — завопил он, (тоже тыча в меня колбасой). — Писательница? Мархалева? И все это она? А кто же тогда художница?
— Художница я, — ответила Фрося, чванливо ткнув себя в грудь огурцом. — Битый час вам твержу о выставке моих гениальных картин в чудесной Германии.
(Вот зараза! У меня уже хвастать она научилась!)
— Я в курсе, — подтвердил мой Евгений. — О картинах неоднократно шла речь.
— Вот это попал наш Якудза! — загадочно гаркнул Арнольд и, прихватив свой кусок колбасы, бодро дернул к дивану.
Мой детектив за ним поспешил — со своим куском колбасы, и без всяких с моей стороны приказаний — потому что за дверью раздались шаги.
