Выстрел в чепчик - Милевская Людмила Ивановна (книги онлайн полные версии бесплатно .TXT) 📗

— Почему мы? А ты? У тебя, моя птичка, есть все возможности отнестись к этому нелегкомысленно, — саркастически заметила я. — Покажи нам пример.

Тамарка опешила:

— Мама, а я здесь при чем?

— Нет, ну как я упиралась! — закричала я. — Как не хотела с тобой разговаривать об этом! Нет же, ты, неугомонная, сама на неприятности полезла.

— Да куда я полезла-то? — рассердилась Тамарка. — Говори ясней.

— Куда уж ясней. Сама же утверждала, что все только и говорят об этом, так разве не сказали тебе, что это заразно? Вот Юлька, к примеру, она разве тебе не сказала?

— Говорила что-то…

— Говорила, — передразнила я Тамарку. — Зачем ты пришла? Не хочу я разговаривать с тобой об этом. Если промолчу, кто знает, может, еще и пронесет, не заразишься.

— Думаешь, я могу заразиться от тебя? — с большим сомнением спросила Тамарка.

— Не думаю, я уверена.

— Да ну, чепуха, — отмахнулась она.

Я воздела руки к потолку и, забыв про бабу Раю, завопила:

— И еще она говорит о легкомыслии! Не чепуха! Ты заразилась!

Слава богу, баба Рая меня не услышала, уж слишком она была занята борьбой с Евгением. Ее лай доносился из кухни.

А Тамарка после моего сообщения призадумалась.

Думала сосредоточенно и долго, рассеянно блуждая взглядом по комнате и время от времени выдавая комментарии, не относящиеся к предмету ее углубленных раздумий.

— Коврик, что ли, новый купила? — бросила она вопрос, уронив взгляд на коврик, лет десять уже лежащий у дивана.

— Какой новый, сто лет в обед, — удивилась я.

— Раньше его не замечала, — буркнула Тамарка, не выходя из глубокой мысли.

Я напряженно ждала, чем закончится ее анализ. Тамарка же, упершись взглядом в потолок, по ходу мысли равнодушно отметила:

— Хорошая люстра, жалею, что и себе не купила.

Была ты, Мама, права, брать надо было.

— Я всегда права, — радуясь открывшейся возможности, вставила я.

Но Тамарка уже далека была от люстры. Она уже шарила взглядом по старинной горке, оставшейся мне в наследство от бабушки.

— Горку продавать не решилась? — бегло спросила она.

— Бог с тобой, — испуганно отшатнулась я. — Это же память о бабуле!

— Решишься — я куплю, — невзирая на мою реакцию, рассеянно проинформировала Тамарка.

— Ты о чем говоришь? — рассердилась я. — О том ли у нас речь?

— Я не говорю, я думаю, — пояснила Тамарка.

— Вижу, что думаешь, — мысли скачут, как блохи по шерсти. Неужели не можешь сосредоточиться на чем-то одном? И как только ведешь дела своей компании с такой организацией ума? — подивилась я.

— Хорошо веду, — заверила Тамарка, перепрыгивая взглядом на дверь.

Я с сомнением покачала головой, а Тамарка вдруг изменилась в лице и как закричит:

— Слушай, Мама, а что это там торчит из дверного косяка?

Я оглянулась и увидела стрелу, ту стрелу, которую сначала пожевала Роза, а потом я по очереди находила то у Тоси, то у Ларисы, то у Маруси.

— Так, Мама, что там торчит? — Голос Тамарки был предельно раздражен, думаю, как и она сама.

— Стрела, — промямлила я.

Глава 20

Торчащая из дверного косяка стрела навела меня на многие мысли. Вдруг вспомнила, что, изъяв стрелу у Юли, я не бросила ее халатно в прихожей у зеркала, как я предыдущий раз, а изобретательно спрятала, что исключает доступ к стреле кого бы то ни было, кроме меня. Однако и глазам своим не верить я не могла: стрела торчала из косяка, и это была та самая стрела, которую пожевала Роза.

— Мама, что это за стрела? — строго спросила Тамарка.

Я попыталась удовлетворить ее упорным молчанием, но номер не прошел.

— Ты что, оглохла, Мама?! — возмущенно завопила она. — Отвечай!

— Ай, ну что пристала, какая-то Санькина игрушка, — ответила я, уповая на то, что Тамарка ни разу той стрелы не видала.

Уж очень мне хотелось замять этот разговор, не хотелось разговаривать об этих покушениях и тем заражать свою любимую подругу. Ведь надежда еще была на то, что она не совсем заразилась.

Однако Тамарка на мою хитрость не клюнула и даже рассердилась.

— Мама, — закричала она. — Мама, ты невозможная! Возле этого косяка ты проводишь большую часть своей жизни, и сейчас оттуда торчит стрела, а ты морочишь мне голову Санькиными игрушками.

— Почему это я провожу большую часть жизни у этого косяка? — искренне удивилась я, за собой такого не замечая.

— Да потому, что эта дверь выходит в прихожую и здесь телефон, по которому ты привыкла трепаться часами, и гостей ты встречаешь здесь же — одного за другим, — и провожаешь их потом пачками здесь же, в прихожей. Любому, кто тебя знает, понятно, что здесь стрелой тебя и надо ловить.

— Глупости, это Санька, — твердо стояла на своем я. — Проказник утащил у меня стрелу и воткнул ее в дверной косяк.

— Мама, ты невозможная! — закричала Тамарка. — Стрела вонзилась на уровне твоей головы, как, по-твоему, так высоко мог достать Санька?

— Он подпрыгнул.

— Подпрыгнул?

— Подпрыгнул.

— На метр с лишним?

— А почему бы нет, — уже без прежней уверенности стояла на своем я.

— Он что у тебя, олимпийский чемпион? — ехидно поинтересовалась Тамарка.

— Он стул подставил, — нашлась я.

Мой последний аргумент оказался удачным — у Тамарки отвисла челюсть, что является признаком многих ее состояний, но на этот раз, думаю, свидетельствовало о растерянности.

— А вот мы сейчас у него у самого спросим, — очень быстро пришла в себя Тамарка и завопила:

— Санька!

Санька!

Из кухни донесся пугающий топот, подобный топоту слоновьего стада, если, конечно, ходят стадом слоны. Вместе с Санькой на зов прибежали Евгений с куском бисквита в руке и баба Рая со скалкой. Баба Рая, увидев Тамарку, обрадовалась и горестно запричитала:

— Ай, божечки, дай она жа ж уже жа ж пришла, ай дак у меня жа ж еще жа ж ничего не готово! Ай да что жа ж здесь будешь делать?!

— Баба Рая, не жужжи, — попросила я.

А Тамарка вскочила с дивана и, умиляя всех нас, обняла бабу Раю и с нежностью ее успокоила, сильно насторожив Евгения.

— Бабулечка Раюлечка, — сказала она, доставая из сумки литровую бутылку водки. — Я надолго, и вы все успеете, можете не волноваться.

Тамарка радостно потрясла бутылкой и торжественно передала ее бабе Рае.

— Только не это! — закричала я, шарахаясь от бутылки как черт от ладана.

— Чавой-то ты? — осудила меня баба Рая. — То пьеть беспробудно, а то целку из себя строить.

— Баба Рая, — возмутилась я, — здесь ребенок!

— А той он сам тебе все не расскажеть, — махнула рукой баба Рая и отправилась на кухню.

Евгений, пожимая плечами, поспешил за ней, а Тамарка погладила по голове моего Саньку и ласково у него спросила:

— Санечка, это ты воткнул в косяк стрелу?

Санька отреагировал правильно, в этих вопросах учить его не приходится.

— Какую стрелу? — спросил он, устремляя на Тамарку невинный взор.

— Вот эту. — Тамарка ткнула пальцем непосредственно в стрелу.

— Не-а, — изображая скуку и зевая, ответил Санька. — Не я.

— Вот видишь! — торжествуя, воскликнула Тамарка. — Я же говорила. Ребенок сказал «не-а».

— А ты полагала услышать другой ответ? — изумилась я ее наивности. — Ты полагаешь, что он сказал бы «ага»? Он не сказал бы этого, поймай ты его за руку.

Санька, — обратилась я к сыну. — Если бы ты воткнул в косяк эту стрелу, что бы ты мне сказал? Только честно, ругать не буду.

— Я ее туда не втыкал, — очень дипломатично ушел от ответа Санька Я загордилась своим ребенком. Какой он умница, и это в пять лет. Что же с ним будет дальше?

— Иди к бабе Рае и передай ей, что я разрешила дать тебе шоколадку, — в качестве поощрения сказала я, целуя сына в макушку.

Санька радостный убежал, а я с укором посмотрела на Тамарку.

— Какая разница, — сказала я. — Ну какая тебе разница, кто воткнул сюда стрелу? Ведь нет же никакой разницы.