Шоу гремящих костей - Луганцева Татьяна Игоревна (читать книги бесплатно полные версии .txt) 📗
– Это здорово, ма!
– Он не в моем вкусе.
– Женат?
– Вдовец. Полный, невысокий, лысоватый, с ласковыми, коричневыми, какими-то коровьими глазами, но зато очень добрый и порядочный человек, – дала характеристику своему поклоннику Люся Цветкова.
– А это самое главное! Он станет на руках носить, и тебе, мама, не будет с ним так одиноко, – сказала Яна.
– А это заметно, что мне одиноко? – испугалась Люся и, вздохнув, продолжила: – Так вот я и жила в сонном царстве невостребованности нашего театра. Вдруг несколько месяцев назад к нам приехала одна молодая актриса откуда-то из Сибири. У нее красивое русское имя – Алевтина, мы называем ее иногда по-домашнему, по-доброму Алей, Алечкой. Ты не представляешь, насколько она милая и порядочная девушка! А какая красавица! У нее светлые густые волосы до лопаток, зеленые, большие глаза, чувственный рот, великолепная фигура. Я даже испугалась, что такой цветок может делать в нашем богом забытом театре? Подумала: вот, еще одна смазливая бездарность движется по трупам из Сибири в Москву. Но, увидев, как она играет, я была поражена! Талантище! Талантище с большой буквы! Ей бы играть Анну Каренину, а не Василису Прекрасную. Когда она произносила со сцены: «Уйди, нечистая сила! Прочь!», Баба-Яга, которая должна была напасть на героиню Алечки и заколдовать ее, ушла со сцены, словно под гипнозом ее зеленых, горящих глаз. Царевич, которого играет Василий Полосов (ты его знаешь, все тот же повеса и пьяница), даже перестал пить, выходя на сцену, чтобы не дышать перегаром на эту фею. Немногочисленные зрители в зале боялись дышать, когда играла Алевтина Михайлова, а дети прозвали ее «королевой красоты». Я подошла к нашему режиссеру Виктору Владиславовичу Руневу и спросила, где он отыскал этот самородок? Он поведал мне интересную историю.
– Какую? – Яну захватил рассказ матери, и она вся обратилась в слух.
– Когда-то давно он учился на одном курсе с отцом Алевтины, и они были даже друзьями. Ее отец был человеком большого таланта, но его сгубила выпивка. Несколько раз его выгоняли из театра за пьянство и восстанавливали за талант и обещания больше не пить, пока не выгнали окончательно. Он уехал с женой, которая работала костюмершей, в Сибирь и продолжал работать с переменным успехом в каком-то провинциальном театре, скатываясь по наклонной плоскости, пока не умер в сорок лет с небольшим от обширного инфаркта сердца. Алевтина, унаследовав талант отца, закончила блестяще театральную студию и хотела ехать поступать в московский театральный вуз, но после смерти отца не смогла бросить больную мать. Зная Алевтину с детства, сотрудники театра, понимая, как семье Михайловых сейчас нелегко, приняли Алю к себе в труппу на второстепенные роли, тем более что эту одаренную девочку все знали с детства, ведь она росла практически за кулисами. Ну, а дальше понеслось… Девушку быстро заметили даже на ролях без слов из-за ее выразительного лица и неземной красоты. Появились статьи в местной прессе, требующие уступить дорогу молодым и талантливым. Примы этого театра впали в бешенство. Режиссер театра вызвал Алю к себе и напрямую сказал ей, что она очень неудобная, скандальная актриса, к тому же без высшего образования. Он заявил ей, что оставит ее у себя в труппе и будет всячески защищать ее, если только она станет его любовницей. Но ты понимаешь, что это обычное дело… особенно в нашей среде. Алевтина, в свои двадцать шесть лет имея голову на плечах, отказала ему, почему и очутилась на улице. Ее мама не вынесла этих скандалов и той грязи, что вылил режиссер на Алевтину, и умерла.
– Какой ужас, – выдохнула Яна.
– Не то слово! Вот где театр-то! Алевтина похоронила мать, помыкалась в городе, где все узнавали ее в лицо, благо лицо у нее было запоминающееся, и сочувственно кивали головами, зная, что ее выгнали из театра. Алевтина поняла, что больше так продолжаться не может. Она попрощалась с могилами родителей и позвонила другу отца, номер телефона которого отец дал ей незадолго до смерти со словами: «Вот тебе телефон моего единственного друга, который принял бы меня в любом состоянии. Витька – классный мужик! Не такой пропащий, как я, и очень порядочный. Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, не стесняйся, позвони ему и скажи, что ты дочка Володьки Михайлова. Я уверен, что Витя сделает для тебя все возможное».
И вот, когда настали тяжелые времена, Аля позвонила нашему режиссеру Виктору Владиславовичу. Он вызвал ее к себе, только заранее смущенно предупредил, что театр, которым он руководит, для детей.
«Это неважно! Я очень люблю детей и сказки», – ответила тогда Алевтина.
Она приехала, ее поместили прямо в пристройке театра в небольшой комнатенке с ванной и газовой колонкой, так как общежития для актеров театр давно не имеет. Она была счастлива. Аля очень талантливая актриса и хороший человек. Я много общалась с этой девушкой и почти полюбила ее.
– Мама… – прокашлялась Яна, – ты же понимаешь, что при ее молодости, красоте и таланте Алевтина будет играть главные роли, которые…
– Которые раньше играла я? – спросила Люся и засмеялась. – Нет, дочь, я этого не боюсь! Хоть ты и считаешь меня с чудинкой, я-то все понимаю! Мне не двадцать лет, и принцессы в моем исполнении выглядят смешно. Мне было бы обидно, если бы на мое место пришла актриса, которая обладала бы только одним достоинством – молодостью. Я пропадала бы морально, наблюдая за ее бесталанной игрой. Уступить свое место одаренной девочке – это счастье! Я согласна на роли пеньков, если принцессу будет играть Алевтина Михайлова, и это не пустые слова! – театрально закатив глаза, сказала Людмила.
Лицо Яны исказила гримаса, она подумала о том, кем же это надо быть, чтобы настолько понравиться ее матери? У нее взыграло даже чувство, которое можно было назвать ревностью.
– Мама, не утрируешь ли ты насчет роли пеньков? Не превозносишь ли ты талант этой самой Алевтины?
– Ты же знаешь, насколько я строга по отношению к себе и другим!
– О, да!
– И на нее я сначала смотрела придирчиво, но потом Алевтина покорила меня.
– Замечательно, – с кислой миной произнесла Яна, – жаль, что этого никогда не сделать мне.
– И ты зря настроена так скептически. Тебе не мешало бы познакомиться с Алей и многому у нее поучиться, – сказала Люся, трогая почти впитавшийся на лице крем.
– Это чему же? – поинтересовалась Яна.
– Женственности, обаянию, умению очаровывать и правильно подать себя. Такие женщины всегда очень нравятся мужчинам.
– Слушай, ты так говоришь, словно я – пугало огородное! Между прочим, у меня тоже не было недостатка в поклонниках! – гордо заявила Яна, тряхнув косой, заплетенной на ночь.
– Это твой неудачник, дергающийся на дискотеке за пультом управления музыкой? Твой первый муженек? А может быть, второй, у которого мозгов было меньше спичечного коробка, к тому же оказавшийся преступником? – ехидно поинтересовалась Людмила Цветкова. – Ох, сколько я слез пролила в подушку, но старалась не вмешиваться, так как знала, что ты такая же упрямая, как и твой отец! Но это вовсе не означает, что мне было все равно, как ты проживешь свою жизнь.
«Надо же… – задумалась Яна, – а я ведь мать никогда не рассматривала под этим ракурсом. Какая она, наверное, сложная теща».
– У тебя в жизни был только один нормальный мужчина – Ричард, да и того, наверное, скоро удар хватит.
– Почему был? Он и сейчас со мной…
– Ага! Только официально замужем ты не за ним, а за этим столетним старцем.
– Да кому нужны эти формальности, – махнула Яна рукой.
– Смотрю я на тебя, Яна, и думаю, ты у меня родилась уже с приветом из-за того, что я по сцене с животом скакала, или уже потом с тобой что случилось? – задумалась Люся.
– Куда уж мне до твоей совершенной Алевтины?! Между прочим в меня был влюблен князь, настоящий князь из Чехии, живущий в старинном замке! К тому же он красив, словно древнегреческий бог! – выдала Яна ценную информацию, которой иногда в минуты нахлынувших воспоминаний согревала свое сердце.
