Мужской гарем - Милевская Людмила Ивановна (читать полностью книгу без регистрации .txt) 📗
Соболев, помешкав, неуверенно и осторожно наклонился к Далиле.
— Я от Веты, — шепнула она.
Отшатнувшись, он воскликнул:
— Мне нужны доказательства.
— Мы по-прежнему будем говорить при ваших телохранителях? — удивилась она, окончательно оправившись от испуга. — Если хотите, обыщите. Могу вам поклясться, у меня при себе только холодное оружие.
«Кожаные» резво подались вперед, но Далила им пояснила:
— Я говорю о ногтях и зубах.
Соболев наконец решился:
— Хорошо, приглашаю вас в кабинет.
В кабинете, погрузившись в кресло, Далила сразу спросила:
— Андрей Петрович, вы абсолютно уверены, что я могу говорить? Вас не прослушивают?
Соболев, снисходительно взглянув на нее, с иронией произнес:
— Девушка, вы переоцениваете нашу дремлющую милицию.
— Я не девушка, — уточнила Далила.
— Беда-то какая! — шутливо ужаснулся Соболев и с сарказмом осведомился:
— Могу я вам чем-то в этом помочь?
Она поразилась:
— Для человека, чья дочь обвиняется в двух убийствах, вы чрезмерно игриво настроены.
Соболев, сердито поджав губы, твердо сказал:
— Моя дочь не виновна.
— Именно это я хочу доказать, — сообщила Далила.
— Сначала вы докажите, что на законных основаниях проникли в мою квартиру.
Она потрясла связкой ключей. Соболев возмутился:
— Откуда у вас наши ключи?
— Мне дала их Вета.
— Зачем?
— Я не могу вам сказать.
— Тогда придется вас обыскать.
Далила вскочила:
— Только попробуйте!
Соболев задумчиво уставился на нее и спросил:
— Почему я должен вам верить? Вы проникли в мою квартиру, шарили здесь…
— Хорошо, — прервала она, — я наберу номер, и вы сами поговорите с Ветой. Пусть она вам расскажет.
— Давайте, набирайте, — согласился Соболев, и в этот миг зазвонил его телефон.
Он достал из кармана трубку и, ни слова не сказав, с минуту подержал ее возле уха. Выражение лица у него при этом было виновато-умильное. Когда же он возвращал трубку в карман, вид у него был любезно-приветливый. Он сказал:
— Все прояснилось.
— Звонила Вета, — догадалась Далила.
Соболев грустно кивнул:
— Она все объяснила. Извините за грубость и спасибо вам за заботу.
Далила на всякий случай предупредила:
— Но фотографию я вам не покажу.
— А разве я вас об этом прошу? Не надо. И вообще, вы свободны. Можете отправляться домой. Мои охранники вас проводят.
— Нет-нет, это еще не все, — запротестовала она.
Соболев удивился:
— Не все?
Далила выпалила ему обо всем, что произошло в этой квартире. Он был сражен и растерян. С минуту сидел в задумчивости, забыв про Далилу, очнувшись же, промямлил:
— Я вам не верю.
Она в доказательство выложила на стол трофей: кассету. Рассеянно взвесив ее на руке, он признался:
— В моем доме это негде прослушать.
«И огорошила же я его, — изумилась Далила. — Сама не ожидала. Память у бедняги отшибло. Я только что говорила про магнитофон».
— Ну как же, — ласково, как больному, сказала она, — в комнате вашей младшей дочери есть старый магнитофон. Я на нем кассету записывала.
— Ах да, — вспомнил Соболев. — Простите, что-то я не того…
Не закончив фразу, он сделал витающий жест вокруг головы.
— Отлично вас понимаю, — привычным приемом поддержала его Далила, стремительно покидая кресло.
Соболев плелся за ней, словно робот. Казалось, происходящее он плохо уже понимает.
Проследовав в детскую, они остановились у письменного стола. Далила выдвинула ящик, решительно приподняла стопку тетрадей и показала на пистолет:
— Вот!
Соболев издал вопль изумления.
Вставляя кассету в магнитофон, краем глаза она наблюдала за ним, мысленно отмечая, что Соболев очень плохо держит себя в руках. Когда же они прослушали то, что записалось на пленку, он осел на кровать младшей дочери и, рассеянно поглаживая ладонью грудь в области сердца, промямлил:
— Невероятно.
— Я тоже была удивлена.
— Но почему Настя во всем созналась?
Далила пожала плечами:
— Испугалась от неожиданности.
— Невероятно.
Соболев не просто изменился в лице. В считанные секунды он постарел лет на десять. Взглянув на него опытным глазом, Далила легко разгадала загадку его превращения. Теперь в беде две дорогие ему женщины: дочь и ее подруга, Миронова.
— И давно вы с Настей любовники? — спросила она.
Глава 23
Она думала, что Соболев начнет отпираться, но он, покачав головой, сказал:
— Очень давно.
— Очень? — удивилась Далила, доставая из магнитофона кассету и укладывая ее в свой карман. — Насте всего двадцать четыре года.
— Двадцать пять, — не прекращая массировать грудь, уточнил Соболев. — Настя старше моей Веты на год. Простите, мне срочно нужно сделать звонок.
Он поднялся с кровати и тяжелой походкой вышел из комнаты, но вскоре вернулся и, протянув руку, решительно приказал:
— Давайте сюда.
Далила попятилась:
— Что давать?
— Давайте сюда кассету.
— Может, лучше я сама отнесу кассету в милицию?
Соболев рассердился:
— Прекратите делать из меня подлеца! Я люблю свою дочь!
— Но еще больше себя, а значит, и Настю, — сказала Далила и твердо добавила:
— Это я вам говорю как психолог.
Как психолог она знала, что по-разному в этой жизни бывает, но на этот раз хотела знать точно, что кассета, добытая с риском для жизни, не исчезнет бесследно.
— Я уничтожу ее, эту тварь, — процедил сквозь зубы Соболев, вновь принимаясь массировать грудь.
В его прищуренных глазах были злость и ненависть. Далила поняла, что он говорит о Насте, и протянула ему кассету, спросив:
— А с пистолетом что делать?
— И с пистолетом я разберусь. Милицию сейчас вызову и разберусь.
Он в упор взглянул на Далилу:
— Вы прячете мою дочь?
— Нет, не я, но я знаю…
Соболев поднес палец к губам:
— Ш-ш-ш, молчите. Вы знаете, а мне пока знать не надо, где Ветка прячется. Вы ей одно передайте, Ветке моей. Я ее обязательно…
Лицо его исказила гримаса, он запнулся и, обреченно махнув рукой, попросил:
— Ничего ей не говорите. Она про Настю даже не подозревает.
Далила кивнула:
— Понимаю.
Соболев беспомощно на нее взглянул, снова сел на кровать и прошептал:
— Но зачем она это сделала?
— Что?
— Зачем Киселева и Трахтенберга убила?
Далила заверила:
— Настя их не убивала.
Он опешил:
— А кто их убил?
— Другая женщина. Имени ее я не знаю, но она очень похожа на вашу дочь.
Соболев перестал массировать грудь, вскочил и закричал:
— Да-да! Именно так! Настя и наняла эту женщину! Я и не говорил, что Киселева и Трахтенберга она своими руками убила! Настя — заказчица!
— Говорите, пожалуйста, тише, — попросила Далила. — В прихожей слишком много ушей.
Соболев отмахнулся:
— Своим людям я доверяю.
— И напрасно. Вы говорили Насте, что завтра в квартире намечается обыск?
— Не обыск! Не обыск! — с жаром воскликнул он и тихо добавил:
— Просто придут посмотреть на комнату Веты. Насте, конечно же, об этом я не говорил.
— Но она как-то узнала.
Соболев растерялся:
— Выходит, да. Настена перед обыском пистолет подложила. Но зачем она Вету мою подставляет?
Он вдруг испуганно посмотрел на Далилу и воскликнул:
— А почему она его не забрала, пистолет этот? Если вы ее разоблачили, то какой смысл пистолет здесь оставлять? Был записан ваш разговор…
— О кассете она не знает, — перебила его Далила. — А про пистолет впопыхах и от растерянности Настя могла забыть.
— А могла и не забыть, — продолжил Соболев. — Уверен, Настя теперь будет меня шантажировать.
— Ну-у, если она надеется и вами еще управлять, тогда без кассеты вообще доказать невозможно, что пистолет подложила она.
Далилу вдруг осенило:
