Чисто весенние убийства - Кэннелл Дороти (книги онлайн полные TXT) 📗
– Элли?
– Да? – Собственное имя начинало вызывать у меня отвращение.
– У вас тут жуть сколько украшений.
– Как и у большинства людей.
– Ну уж нет! – Мисс Маккинли сделала широкий жест рукой, и мне показалось, что конечность новой домработницы выросла на пару метров. – У вас они повсюду, куда ни плюнь! Разве что на столе нет, а так везде, от пола до потолка.
– Обожаю, когда перед глазами рябит! – сквозь зубы процедила я, тщетно пытаясь сдержать рвущуюся на волю ярость.
– На мой взгляд, очаровательно. У вас действительно отличные вещички, Элли, дорогуша. Я была бы не прочь кое-что купить. Но, знаете, я придерживаюсь строгого правила: не больше трех украшений на одну поверхность. Остальное – за отдельную плату.
– Это записано в уставе? – не удержалась я от вопроса.
– Я бы так не сказала. – Черные глаза-бусины сверкнули. – Но глупо изображать из себя замшелую упрямицу!
– Вы правы, глупо.
Согласившись добавить еще пару фунтов, я вернулась на кухню. Мне почему-то казалось, что это правило Трикси придумала только что. Вопрос лишь зачем. Я и не предполагала, что ответ получу совсем скоро.
Джонас поднялся наверх, выразив намерение избавиться от старого халата. Я поздравляла себя с тем, что своим нытьем заставила его почти доесть овсянку, когда в дверь со стороны сада постучались.
Наяда Шельмус могла бы претендовать на роль потрясной дурочки-блондинки в любое время дня и ночи. Ее бездонные голубые глаза наводили на мысль о тонированных контактных линзах, но глаза были вполне натуральные. От длинноногой фигуры хотелось рыдать, а губы Наяды, по образному определению Фредди, были самыми аппетитными в мире. Вот только с дурочкой ничего не получалось. Наяда была несчастна в любви: ее брак с седовласым красавцем нотариусом Лайонелом Шельмусом завершился крахом. Как и несколько деловых начинаний Наяды – как говорится, вследствие форс-мажорных обстоятельств. Но все эти несчастья произошли ни в коем случае не по причине отсутствия ума. Моя подруга сносила удары судьбы со стойкостью, которая одновременно озадачивала и внушала благоговение.
Наяда терпеть не могла формальностей. Если бы меня не оказалось дома, она, наверное, приготовила бы себе обед, после чего отдраила всю кухню от раковины до потолка. К сожалению, вместо этого она принялась вертеться передо мной, демонстрируя облегающее черное платьице, которое едва прикрывало бедра. Наяда с гордостью сообщила, что соорудила его на швейных курсах, и потребовала дать отчет, чем я занималась последние несколько недель, поскольку в церковь и носу не казала.
– Когда это тебя занесло в церковь? – недоверчиво спросила я.
– В прошлое воскресенье. А может, я только об этом подумала. – Наяда присела на краешек стола, по-детски болтая ногами. – Я вновь выходила замуж за Лайонела, и народу была тьма-тьмущая – даже в проходах стояли. Помню, я очень обиделась, что ты не пришла.
– Наверное, не получила приглашение. – Я собиралась поставить чайник, но, взглянув на часы, увидела, что близится полдень, и решила заменить чай хересом. – Поздравляю! – я протянула Наяде стакан. – Нам следует это отметить? Вы с Лайонелом снова счастливые супруги?
– Вообще-то нет, – беззаботно расхохоталась она. – Я лишь позволяю ему водить меня обедать. Надо же бедной малютке кушать, а ты знаешь, каким скупердяем проявил себя мой зайчик при разводе. Не то чтобы я его за это осуждаю. – Глотнув хереса, Наяда наморщила хорошенький носик. – Лео понимал, что выставил себя на посмешище, когда связался с этой мерзкой женщиной, вообразив, будто влюблен в нее. Бедняжка Лео! Надеялся, что если оставит меня без гроша, то я приползу к нему на коленях. Одна мысль, что я назло всему остаюсь на плаву, приводит его в ярость. Ты ведь знаешь, Элли, стоит мне лишиться работы, как тут же подворачивается что-нибудь новенькое. Кстати, я не говорила тебе, что теперь тружусь на господ Уорда и Гентри, тех, что торгуют недвижимостью на Приморском шоссе?
– Я же тебя сто лет не видела! – Вернувшись из кладовки с пачкой крекеров, я вывалила их на тарелку вперемешку с сыром. – Очень мило с твоей стороны заглянуть ко мне и рассказать о переменах в твоей судьбе.
– Но я здесь вовсе не для этого. – Наяда соскочила со стола, не пролив ни капли хереса, и, согнав со стула уютно устроившегося Тобиаса, уселась сама. – Как только наступил обеденный перерыв, я тут же помчалась сюда, чтобы сообщить тебе потрясающую новость. Мне не следовало бы тебе об этом говорить, но и Лео, разумеется, не следовало говорить об этом мне…
Она замолчала, рассеянно глянула на тарелку с сыром и крекером и осведомилась, не найдется ли маринованных огурчиков.
– Так о чем твой драгоценный Лео должен был помалкивать?
Я доставила из кладовки банку и вручила Наяде огурец, дабы у нее хватило сил поведать мне свой страшный секрет.
– О завещании! – Наяда с наслаждением захрустела огурчиком.
– О каком еще завещании?
Она потянулась за новым огурцом.
– Том самом, что мой зайчик составил для покойной миссис Гигантс. Я ведь знала, Элли, что тебя это заинтересует! У тебя на лице написано, что умираешь от желания узнать о содержании завещания, но, – она попыталась напустить на себя таинственный вид, – мне, наверное, не следует повторять то, что по секрету сообщил мне Лайонел.
– Не хочешь утопить свою совесть еще в одном стакане хереса?
– Ладно уж, уговорила! Наливай! – Наяда протянула стакан. – Вряд ли водитель автобуса умрет за рулем, а меня заставят занять его место. Хотя такое случается. Классический пример – несчастная миссис Гигантс. Сегодня жива и здорова, а завтра покойница – мертвей не бывает. Элли, а ведь ты там была! Бедная, представляю, какой это ужас! – Она содрогнулась, но глаза остались совершенно безмятежны. – Небось считаешь меня бесчувственным бревном? Ты знала эту женщину?
– Она заменила Рокси Мэллой, но в Мерлин-корт пришла лишь однажды. – Я старалась говорить как можно бодрее. – Давай выкладывай, если, конечно, тебя потом не замучит совесть.
– Вздор! – Наяда выпрямилась на стуле и без заметного успеха попыталась придать лицу добродетельную мину. – После такого потрясения ты имеешь полное право знать все! Можно сказать, ты первая наткнулась на тело. В нашу контору заглянула Кларисса Уитком – у нее возникли какие-то вопросы в связи с покупкой дома – и рассказала мне, что ты торчала в «Высоких трубах» в день смерти миссис Гигантс. Кларисса чуть ли слезами не заливалась, расписывая, как ты с Женевой Миллер…
– Да, это было не слишком приятно, – подтвердила я. – Так что там с завещанием?
– Понимаешь, – продолжала тянуть резину Наяда, – мой зайчик Лео поведал мне об этом под большим секретом, рассчитывая задобрить меня. Я абсолютно уверена, что он собирается подкатиться ко мне с предложением возобновить наш союз. А кроме того, ему наверняка известно, что я встречалась с Джо.
Я не стала уточнять, что это еще за Джо, поскольку изнывала от любопытства. К счастью, Наяда, взглянув на часы, обнаружила, что ее перерыв близится к концу, и прекратила ломать комедию. Суть состояла в следующем. Миссис Гигантс оставила дочерям по сто фунтов. А недвижимость, причем весьма значительную для женщины ее положения, она отписала Трикси Маккинли! Правда, под опекой Уинифред Крошкер…
