Моя шоколадная беби - Степнова Ольга Юрьевна (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
– Скотина, – Лика остановилась, как вкопанная. Чертова шляпа ей очень шла. – Эту вазу мне привезли из Каира. Она стоит пару твоих зарплат. Дешевле было подставить тебе свое личико! – Она попинала осколки, смахнула воображаемую слезу и пошла на кухню, виляя отличной попой.
Сытов поплелся за ней. По дороге завернул в спальню, нашел свой халат и закутался в него.
– Кофе?
– Кофе.
Она начала колдовать над туркой грациозно и многозначительно. Сегодня все было дико и непривычно. Может, именно так рушится жизнь?.. Отпуск, шляпа, призрак Кэт, мордобой, душ, каирская ваза, кофе, и пританцовывающая жена после секса с другим?
– Кит, по законам жанра ты должен сейчас спросить, почему мы не родили ребенка. – Лика поставила перед ним крошечную чашечку и налила в нее густой черный кофе.
– По законам жанра ты должна заявить, что я женился не на тебе, а на деньгах и положении твоего папы, – буркнул Сытов и глотнул отвратительно горький кофе.
– И то и другое немножко правда, – вздохнула Лика. Она так и не сняла шляпу, подчеркивая этим, что ломает комедию.
– Ты берегла фигуру.
– А ты хотел только денег и славы.
– Получается, мы чужие люди и у меня нет права тебя ревновать.
– Нет, не получается. Ничто так не сближает, как маленькие личные подлости. Каждый из нас жил для себя, и каждый позволял другому это делать. Я рада, что ты приревновал меня, Кит.
– А я-то как рад!
– Почему ты купил эту шляпу?
– Генеральный заявил, что я буду на своем месте, если стану ведущим. Я... выпросил отпуск и купил себе шляпу.
– Ты не должен был покупать эту шляпу. Ты должен был хлопнуть дверью и написать заявление об уходе.
– Всегда-то ты знаешь, что я должен! – заорал Сытов, подскочил, перелил содержимое чашечки в нормальную кружку, разбавил водой из чайника и намешал туда шесть ложек сахара. Вот теперь он будет пить это с удовольствием.
– Смотри, не стань неудачником, – усмехнулась Лика, блестя темно-карим глазом из-под надвинутой на лоб шляпы.
Просто удивительно, как ей шла эта шляпа. Впрочем, ей все удивительно шло, какую бы нелепую шмотку она на себя не напялила. Она все умела носить с умыслом, удовольствием и кокетством. И ситуацией она умела вертеть, и людьми. Все у нее получалось неожиданно, остроумно, и обязательно в ее пользу.
– Смотри, не стань неудачником, – передразнил Сытов ее голос и ее интонацию. – Смотри не стань... Да я сто лет уже неудачник! – заорал он. – Разве ты не заметила?! Меня все всегда переигрывают. Я всегда пляшу под чужую дудку! Неудачник – это не тот, кто чего-то там не достиг, а тот, кто всю жизнь делает не то, что хочет! Ты будешь смеяться, но в детстве я хорошо танцевал. Ты просто не представляешь, как я бредил классическим танцем! Мать отдала меня в балетную школу – так просто, для общего развития! – а потом спохватилась. Ужас, кошмар, мальчик чересчур увлекся и собирается посвятить этому жизнь! – Сытов неожиданно легко и высоко подпрыгнул, сделав ногами в воздухе два удара друг о друга. Лика округлила удивленно глаза и вежливо похлопала в ладоши.
– Да, представляешь, я мечтал танцевать в Большом, а мой папа готовил мне теплое местечко на телевидении! Папы уже пять лет, как нет в живых, а я все сражаюсь в этом гадюшнике за место под солнцем! Другие папы, более могущественные и более живые, усаживают своих сынков в руководящие кресла. А мне... предлагают стать говорящей головой. – Сытов содрал с Лики шляпу и надел на себя. С взлохмаченной рыжей стрижкой Лика стала выглядеть еще лучше, и это совсем добило Сытова. Почему ее не берут ни возраст, ни неприятности? Он сделал вдруг еще один давно забытый балетный пируэт – крутанулся на одной ноге вокруг своей оси. Лика снова похлопала в ладоши.
– Ты права, я должен был, наверное, хлопнуть дверью и написать заявление об уходе. Но я всегда делаю не то, что хочу. Я неудачник. Я и на тебе женился не то, чтобы из-за денег. Да лучше бы из-за денег я на тебе женился! Это было бы честнее – ну, хочет человек поправить свое благосостояние выгодным браком! Просто и по-человечески понятно. Не-ет! Моя мама очень-очень захотела, чтобы я женился именно на тебе! Ты светская львица, ты вхожа туда, куда не каждый вхож, у тебя связи, знакомства, у тебя шарм, вкус, папа – крутой чиновник, и ты как раз в очередной раз развелась. Матушке показалось, что ты мне нравишься. Впрочем, ты мне и правда нравилась, но это... не то... совсем... из-за чего женятся. Я потерял тогда очень близкого человека. И не просто потерял, я... как подлец потерял свою девушку. Я практически убил ее! Знаешь, какая она была? – Сытов сделал новое па: прыжок с поворотом, и так как вес его был далеко не балетный, посуда на кухне жалобно зазвенела. – Знаешь?! – Лика отрицательно замотала головой, еще больше разлохматив свою живописную прическу. Она включилась в молчаливую пантомиму, и Сытов вдруг подумал, что если бы не Катька, то о такой бабе можно было бы только мечтать.
– Она была темнокожей! Темнокожей девчонкой из детдома! Знаешь, это сейчас этим никого не удивишь, а тогда... тогда это был шок. Темнокожая девчонка по имени Катька. Она была чистая, честная, она умела любить меня не за то, что я известная телевизионная личность. Черт, я так и не успел признаться ей, что бредил балетом. Она бы меня поняла. Она бы не стала смеяться! Господи, да плясал бы я сейчас в кордебалете и растил темнокожих детей, если бы... если бы не был таким неудачником! – Сытов со всего маха, всем весом плюхнулся на стул.
– Хорошо, что ты мне все это рассказал, – тихо сказала Лика.
– Ну да, ну да, ты тонкая, чуткая, понимающая. У тебя шарм, вкус, такт и образование, – пробормотал Сытов, глядя в пол. – А моя Катька была нянечкой в детсаду. Ее дети любили. Представляешь?!
– Кит, я позвоню Ирине, чтобы она пришла сегодня пораньше и убрала разгром в спальне.
– Ты знаешь, я должен поехать на то место, где ее потерял и... найти ее могилу.
– Я скажу ей, что поскользнулась, стала падать, ударилась о зеркало и разбила его...
– Ведь должны же были местные жители где-то похоронить ее. Я поеду туда и узнаю, все узнаю, что произошло потом...
– Не надо чтобы прислуга знала о том, какие страсти творились здесь...
– Местные жители должны помнить эту историю... Не каждый день в деревне погибает темнокожая девушка...
– Еще я скажу Ирине, чтобы она отнесла в химчистку твой костюм, который я облила.
– И каирскую вазу.
– Что?!
– Пусть твоя долбаная Ирина попробует склеить каирскую вазу!
Сытов захохотал от души, во всю глотку, во всю пасть, во все горло.
Лика смотрела на него испуганно, а ведь ничто и никогда не пугало Лику.
Сытов подумал вдруг, что не бес это и не кризис.
Это наказание.
«Мы не баре, ой не баре», – напевал он себе под нос, сам наводя порядок в спальне. Он подмел, прибрал, застелил, и даже вытер пыль, хотя не знал, как это делается. Разбитое зеркало он упаковал в старое покрывало и решил вынести его на улицу, поставить около мусорного контейнера.
– Кит, я знаю отличного психоаналитика, – жалобно протянула Лика у него за спиной.
– Вот и сходи к нему, – огрызнулся Сытов. – Надеюсь, он постарше твоего массажиста.
– Кит...
Сытов хлопнул входной дверью и пошел на улицу, чтобы выбросить зеркало. Дверь мусоропровода оказалась открытой, и контейнер со всеми своими неприглядными внутренностями был на виду. Сытов закинул зеркало на груду мусора и уже развернулся, чтобы уйти, но взгляд зацепился за что-то необычное. Как заправский бомж, Сытов копнул мусор и вытащил на свет полиэтиленовый пакет, из которого торчали поля роскошной красной шляпы. Сытов шляпу вытащил и рассмеялся. Мистика какая-то. Шляпы преследуют его сегодня, как бездомные собаки, ищущие хозяина. Шляпа была абсолютно новая и стоила явно немалых денег. Сытов надел ее на себя. В пакете оказалось еще и платье. Тоже красное, тоже новое. Настолько новое, что сзади, на горловине, болтался пластмассовый обломок шпильки для магазинной этикетки.
