Волк в бабушкиной одежде - Дар Фредерик (читаем книги txt) 📗
Затем переводит мою догадку двум другим. Они выходят, в то время как Дюшнок продолжает дергаться в своих путах и умолять, чтобы прервали его несчастную жизнь.
Страдания его все возрастают. Это длится уже добрую четверть часа. Невыносимо. Я бы все отдал, чтобы это кончилось. Наконец Бог сжаливается над ним. Шпион резко умолкает, голова его падает на грудь. Разрыв сердца.
– Вам тоже все это предстоит, – обещает Эльза. – Вот шеф приедет! Я вам это обещаю.
– Скажите, – спрашивает Берюрье, – вы тут вертолеты выращиваете, или как?
Вот уже больше часа мы плесневеем в салоне перед ставшим фиолетовым трупом Дюшнока. Пилот и Вернер еще не вернулись. Эльза курит сигарету за сигаретой, нервно вышагивая по комнате. Окурки она тушит на наших лицах, и мы похожи на разноцветные обертки новогодних конфет.
Слышен мощный рокот, который нарастает и приближается. Второй вертолет приземляется в сотне метров от каркаса первого.
Вылезают трое. Их силуэты приближаются к нам.
Идут журавлиным клином.
Впереди выступает худой тип в черном костюме и шляпе с загнутыми полями. Вид прямо как у нотариуса. У него седые волосы и очки в золотой оправе.
Двое других тоже элегантны. У одного на голове зеленая кротовка, у другого шляпа из черной соломки с лентой, очень америхунского фасона. Оба в черных очках типа секретный агент.
Трио проникает в комнату. После трех десятых секунды гробовой тишины тип с белесыми волосами начинает квакать. Цаца ему отвечает.
В середине ляляканья я ощущаю вздох. Это Пино падает в обморок. Подавлен эмоциями, бедная пташка!
Берю замечает это и начинает скулить.
– Наш Пинюш скопытился! – жалуется он. – Ты видишь, он протянул лапы? У него всегда был слишком слабый органон. Он говорил мне, что у него вывихнута вазобаскульная система.
Он умолкает, затем опять открывает пасть. Чтобы сказать "... твою мать". И остается с отвислым ковшом. Я слежу за его взглядом, что приводит меня к одному из компаньонов биг-босса. А именно того, у которого шляпа из черной соломки. В свою очередь, я чуть не отрубаюсь. И когда я вам скажу, кто этот гусь лапчатый, убежден, что у вас матка опустится.
Я бы, конечно, предложил вам догадаться, да только и через тыщу лет вы будете на том же месте. Заинтриговал, да? А хочется узнать? Вправду хочется? В таком случае, ладно.
Но сначала я закончу главу, чтобы прочистить мозги.
Кто любит меня, за мной, как сказал один известный мне тип.
Он, впрочем, всегда ходил один.
Глава одиннадцатая
Компаньон шефа. Человек в шляпе черной соломки с лентой, это Гектор!
Понятно? Усекли своими моллюскными мозгами? Пишу по буквам: ГЕКТОР. Мой кузен. Бывший функционер, ставший частным детективом благодаря гостеприимному агентству Пинюша. Ничего необычного, что наш храбрый Портняжка брякнулся замертво, узнав его. Я изо всех сил стараюсь спрятать мое изумление. Впрочем, в настоящее время никто мною не интересуется. Наши тюремщики поглощены дискуссией. Интересно, как они друг друга понимают! Гектор же как бы нечаянно приближается ко мне. Приподнимает черные очки и подмигивает. Перемещается за мой стул. Чувствую подергивание веревок, затем они чудесным образом спадают и я ощущаю свободу движений.
– Не двигайся, Тото! – шепчет Гектор.
Затем так же незаметно он переключается на Берюрье. В команде тем временем нарастает волнение. Шеф уже израсходовал столько денег, принес в жертву людей и вертолет, чтобы споткнуться на финише. Насколько я понимаю, он костерит Вернера и пилота, которые только что вернулись, не сумев откопать второй половины формулы. Поскольку Артуро, босс другой банды, имел ее в своем распоряжении, не могла же она испариться...
В глубине комнаты на низком столике лежат три револьвера и автомат, с помощью которого пилот так удачно действовал в тылу атакующих. Я вижу, что храбрец Гектор подвигается в этом направлении.
Он делает незаметный знак мне и Берю. И потом действует. Двумя руками хватает бухалки и бросает нам. Я перехватываю свою на лету. Берю промахивается, но успевает подобрать с пола. Изумление остальных, видящих нас вдруг свободными и вооруженными. У них нет времени действовать. Гектор готов сыграть им "оставь меня, мне дурно" на своей балалайке. Тип, который раньше носил чистый плащ, хорошо сделал, что не надел его, а то бы запятнал. Он рушится с пируэтом, словно пораженный молнией. Пилот обнажает ствол и собирается выстрелить в Гектора. Но Сан-Антонио является обладателем трех золотых медалей в международных соревнованиях по стрельбе. Пилот получает маслину в кузов и перестает шутить.
– Руки вверх! – рычу я. – Быстро! Быстро, ребята, время торопит!..
Эльза поднимает руки. Шеф тоже. А тот, который в зеленой кротовке, не понимает, видно, по-французски. Что и вызывает его кончину. Потому что французская культура на первом месте в мире, ее надо знать. Он заглатывает своей хлеборезкой полдюжины свинцовых пилюль, отмеренных Берюрье.
Он орет "яволь" и бежит занимать место в очереди к святому Петру, так как в поезде на тот свет может не хватить мест.
Теперь можно оглядеться. С помощью Толстого я привязываю Эльзу и старого шлепака к стульям, которые занимали только что мы сами.
– Это называется перемена декораций, – замечаю я, вытирая пот со своего благородного чела. – Ты можешь объяснить, Гектор, как случилось, что...
Он объясняет с гордой усмешкой на устах. Наш Тотор стал настоящим лисом, хотя вроде бы по стажу еще лисенок.
– Одномоментно, – говорит он, вынимая сигарету из кармана. – Я шурую по последнему своему расследованию и тут узнаю, что ты исчез, равно как и Пино с Берюрье. Жена последнего разъясняет мне, что она выставила свой жиртрест с чемоданом шмоток. Разнюхиваю. Узнаю, что вы все трое более или менее заняты делом Фуасса, и являюсь к нему в дом. Там пусто, двери настежь и в саду, как потерянный, воет сенбернар. Обыскиваю все подворье, вас нигде нет. Нахожу, однако, чемодан Толстого. Даю его обнюхать Шарику и говорю:
"Ищи! Ищи!" Обалдев от запаха, он приводит меня перво-наперво к унитазу, но, осознав свою ошибку, устремляется затем на улицу... Я за ним. Он пробегает сто метров и останавливается перед каменным павильоном. Я уже собирался позвонить, но перед тем, по старой привычке, оставшейся от времен функционерства, прикладываю ухо к двери и прислушиваюсь.
Я слышу голос господина Обалдука... – Он указывает на босса. – ... говорящего по-немецки вот с этим... – Он показывает на мертвого в кротовой шапочке. – А затем звонит телефон. Обалдук отвечает по-французски. Из его разговора ясно, что "все отъехали в Германию". Когда в голове не сено, а мозги, как это в моем случае, "все" означает: Сан-Антонио, Пино, Берю, Фуасса, не так ли?
– Точно, кузен, ну, ты даешь, продолжай же... Обалдук волнуется. Он дергается, пыхтит, шуршит, скрипит, скрежещет как немазаная телега. Кузен Гектор подходит к нему.
– Я тебя немного поимел, а, племянничек? – говорит он, дружески защемляя старикашке нос двумя пальцами.
Шутник он, наш Тотор.
– Слушая телефонный разговор, я понял, что ты ждешь специалиста по дешифровке, которого возьмешь с собой в Германию. Парень должен был вот-вот материализоваться, и послал его некий Бульбульхонар. Что же я сделал? Чтоб моя рожа стала похожа на кожу задницы при рожистом воспалении! Я дождался прибытия этого типа, некоего Марзана, как я понял.
Он вылез из такси и пока расплачивался, я спросил его, он ли это, он ответил, что да, тогда я ему выдал, что я его жду и что у нас дело в доме напротив. Я проводил его в хибару Фуасса...
Взрыв смеха со стороны Гектора, к которому присоединяется громогласный орган Берюрье.
– Еще не все! Я вырубил его и связал в кладовке. Затем присвоил его бумаженции и выдал себя за него. Вот так я смог отыскать вас, козлятки.
Он засовывает два пальца за ворот рубашки.
– Не хвастаясь, я думаю, что поспел вовремя, не так ли?
