Поезд для Анны Карениной - Васина Нина Степановна (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Стукнув в сердцах дверцей, он подошел к багажнику и открыл его.
Он не услышал осторожных шагов Димы сзади, потому что подошва дорогих ботинок соприкасалась с нагретым за день асфальтом совсем бесшумно.
Пеликан, сдерживая дрожь в коленках, стоял на поддоне для кирпичей и пел в темноту про кузнечика, который совсем как огуречик... и так далее.
– Да ты расслабься, – ласково сказал в ухе голос Карпелова. Коля потрогал ухо. В динамике чуть потрескивало, он услышал, словно совсем рядом, как кто-то возле Карпелова пропел «зелененький он был». Карпелов со своими людьми сидел на крыше дома напротив.
– А три часа прошло? – закричал отчаянно Пеликан. – Который час?
– Не ори, – голос в ухе теперь был незнакомый, – оглянись по сторонам, еще светло.
– Ни хрена не светло! – Пеликан не мог сдержаться и говорил очень громко, вглядываясь в смутные очертания подъемного крана.
– Через три минуты время. – Кто-то начал говорить, потом, видимо, затянулся сигаретой. – Слышь, Карпелов, как там на кладбищах? Порядок?
– Ты мне посмейся, посмейся, – незлобиво ответил Карпелов.
– «Он ел одну лишь травку», – прошептал обреченно Пеликан.
– Товарищ майор, я тут подумал, – молодой голос принадлежал напарнику Карпелова, который интересовался, кто вскрыл для Пеликана дискету, – предположим, вы – туляк. Вы подозреваете, что вас ждут. Что делать будете?
– Пальну по чему-нибудь на Пеликане для острастки, – предложил Карпелов.
– «И с мухами дружил!» – повысил голос Пеликан.
– Так и я про то же! Джинсики, футболочка, кроссовки. У него даже медальона никакого нет, не говоря уже о красном ошейнике.
– Ты хочешь сказать, чтобы он замолчал и не подавал голоса? – предположил Карпелов. – А ведь снайпер вполне мог записать его голос.
– «Но тут пришла лягушка», – перешел на речитатив Пеликан, потрогав серьгу в ухе.
– Да нет, – в раздумье пробормотал Миша Январь, – я думаю...
– Пеликан, ложись! – закричал Карпелов так, что Коля Пеликан дернулся и схватился за ухо, в котором был динамик. Он медленно опустился на колени и оглядел темноту вокруг себя.
– Пеликан, – сказал Карпелов напряженно, – не паникуй, сними серьгу свою из уха и забрось ее подальше, слышишь! Сними. Серьгу.
– «И съела кузнеца», – успел сказать одними губами Пеликан, прежде чем раздался страшный грохот, прежде чем ему обожгло горячим щеку, прежде чем он упал, прежде чем зажглись сильные лампы и к нему побежали люди в камуфляжной форме.
Карпелов с застывшим лицом шел к строительной площадке. Навстречу ему бежал запыхавшийся Январь, он бросился на стройку, как только грохнуло.
– Жив, – коротко, на выдыхе.
– Нашли кого? – спросил Карпелов, ни на что не надеясь. Январь покачал головой.
– Что это грохнуло так сильно? – Карпелов остановился и смотрел на носилки, которые выносили со стройплощадки.
– Есть у меня одна мысль. – Январь сглотнул, все еще не в силах отдышаться.
– Ты вот что, – перебил его Карпелов, – ты сразу мысль говори, без предупреждения. Ты на крыше только что хотел мне про серьгу сказать?
Январь опять отрицательно покачал головой:
– Так просто, саднило что-то, я стал размышлять вслух.
– Ну ладно тогда, если не врешь, а то я подумал, что тебе стоит поторапливаться со своими мыслями. А вообще – молодец. Спецом будешь. – Карпелов тронул своего напарника за плечо, резко отвернулся и пошел к носилкам.
– Шок, – весело сообщил ему доктор с потной круглой лысиной. – Пару дней отлежится, пару швов наложим, какие дела!
Пеликан смотрел безумными глазами. На том ухе, где раньше была серьга, наливался кровью тампон.
Запищала рация, Карпелов достал ее, не сводя глаз с лица Пеликана. Он послушал немного, потом кивнул, словно понял что-то, и сказал:
– Соединяйте. – Достал телефон и прошептал Пеликану:
– Снайпер! – И через несколько секунд – в трубку:
– Это ты, болезный?
– Впечатляет? – спросил его издалека Гриша Покосов. – Я вот что хотел сказать, легавый. Это мое оружие.
– Твое, – согласился Карпелов.
– Да нет, я говорю, что сам его сделал. Это хорошее оружие, – гордо и с вызовом.
– Факт, – кивнул Карпелов. – Чего тебе от меня надо?
– Чтобы ты подтвердил, что такое оружие существует. Написал отчет подробный и все такое, что там у вас в органах требуется.
– Это пожалуйста, – вздохнул майор, – куда мы, легавые, без писанины. Только вот на счет вещественного доказательства. Нету ведь его!
– Я не дурак! – громко и уверенно. – Вам только дай в руки, сразу идею... – Тут Гриша Покосов употребил неприличное выражение, которое означало «украдете».
– Ладно, просто опишу как есть, – вздохнул Карпелов.
– Ну вот то-то же! – удовлетворенно сказал Гриша. – А что там с парнишкой?
– Жив.
– Счастливчик, удачно стоял, значит. Карпелов протянул счастливчику Пеликану телефон.
– Урою, сука! – неожиданно для всех заорал в трубку Пеликан.
А говорите – шок! – обрадовался Карпелов и подмигнул доктору.
Дима оттаскивал неподвижные тела к кустарнику. С толстяком пришлось останавливаться несколько раз. Дима поднимал голову вверх, дышал размеренно и глубоко, отдыхал. Посмотрел документы всех троих. Двое были из службы наружного наблюдения. Третий – из частного охранного агентства.
Потом он вернулся к «вольво» и профессионально обыскал машину, включив в салоне свет. Магнитофон. Дима выдернул кассету. Несколько журналов с голыми девочками на обложке. На одной из них Дима задержался взглядом.
Он нашел пустую канистру и слил в нее бензин из бака. Обливая неподвижные, сваленные друг на друга тела, Дима думал о женщине с обложки. Щелкнула зажигалка ярким огоньком в темноте. Вверху летел, размеренно гудя, самолет. Дима проследил взглядом его мигающие огоньки. Потом протер машину и раздавил на асфальте мобильный телефон, наступив на него дорогой подошвой.
К дому генерала Дима подъехал с большим опозданием. Сам генерал был пьян, жена его – Людка, трезвая и злая до судорог.
– Я хочу есть и пить! – заявил Дима с порога, сглатывая напряженность в горле и стараясь не трогать ничего руками. Руки были ледяные и не слушались.
– Вот он, боец невидимого фронта. – Генерал расставил руки, чтобы обняться поудобней. Его жена разбила на кухне первый стакан.
Дима заглотнул быстро несколько рюмок водки и набил рот деликатесами с накрытого стола. Он прошел к кухне и остановился в дверном проеме. Сорокапятилетняя женщина стискивала левой ладонью правую. Сквозь пальцы выступили капли крови.
– Порезалась? – Дима оттолкнулся от проема и, подойдя к ней вплотную, раскрывал сжатые пальцы.
– Отвали, боец. – В него глянули бездумно темные глаза в накрашенных ресницах.
Дима покачнулся и сел на табуретку. Глаза женщины приобрели некоторую осмысленность.
– Ты что? Тебе плохо?
– Я не переношу крови, – сглотнул Дима тошноту, – это с детства, вот такой я боец.
Люда засуетилась, одновременно обматывая свои пальцы бинтом и откупоривая пузырек с нашатырем.
Дима отшатнулся от резкого запаха и взял ее за забинтованную руку.
– Я поцелую – и все пройдет. – Он медленно, досчитав до шести, поднял на нее усталые глаза. Шесть секунд – точный расчет.
– Ты со мной эти штучки брось, – Люда выдернула у него ото рта свою руку, – хрен в погонах.
– Что, не действует? – спросил, не обидевшись, Дима.
– Не действует.
– А чего тогда побледнела? Знаешь, что всегда женщину подводит? Организм.
– Заткнись ты... – Люда подметала с пола осколки стекла.
– Приехал пьяный или дома выпил? – Дима кивнул назад, в большой комнате генерал пел самозабвенно «работа у нас такая!..».
– И то и другое. А ты чего явился? Праздновать? А гости где? Я гостей хочу, пьяных разговоров, тостов, выяснения, кому какой чин дали и за что, шума, женских нарядов, детских криков!
– Ты забыла про выяснения, кто больше чего для Родины сделал. Тут простая альтернатива. Или гости – или я.
