Загадка замка Карентин - Адамс Питер (Петер) (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
– Если вы разрешите, сэр, я хотел бы приготовить вам завтрак. Вы, наверно, очень голодны, – сказал он, глядя на жаркое, и попятился, поскольку благовоспитанный дворецкий никогда не поворачивается к господам или гостям спиной.
Бедная вдова Патриция уселась за кухонный стол и безмолвно качала головой…
Вильямс хранил молчание. Его преследовала лишь одна мысль: что скажет Бейли о его промахе.
Когда Вильямс рассказал ему о своем вынужденном ночлеге в кладовой, при этом несколько скрыв истину, Бейли сразу же понял, что произошло в действительности.
– Но я надеюсь, что вам по крайней мере понравились жаркое и грушевая водка? – поинтересовался он с безобидной миной.
– Мне пришлось думать кое о чем другом, нежели о жарком и водке, – солгал Вильямс. Но потом, устыдившись своей моральной мелочности, он признался: – Было очень вкусно. Вместе с тем я полагаю, что Декстера мы можем вычеркнуть из списка подозреваемых. Тот, кто с пистолетом в руке сидит в темной комнате и ждет убийцу, едва ли сам может быть убийцей.
– Это уже что-то новое, – одобрительно кивнул Бейли. – Но если Декстер выбывает из числа подозреваемых, то улики против Торп возрастают. Прежде всего потому, что она хотела вас обмануть, заявив, что в ее комнате никого не было. Он задумался. – А вы заглянули в постельный ящик диван-кровати, когда осматривали комнаты?
– Постельный ящик?.. – У Вильямса сделалось глупое лицо.
Бейли взглянул на него почти с состраданием и проворчал:
– Это делают при первом же визите, сразу после приветствия. Ну, а теперь наденьте на себя что-нибудь черное в знак уважения к покойнику. Эксгумация назначена на пять часов. Посмотрим, что она покажет.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ. в которой читатель посетит склеп весьма почтенного сэра Роберта Торпа, так как ни один английский детективный роман немыслим без присутствия в нем мрачного замка призраков и кладбища. в остальном же непредвиденные обстоятельства подвергнут новому серьезному тесту нервы оставшихся в живых героев романа.
Любое кладбище – это участок земли, который уже сам по себе навевает печаль даже на людей с веселым нравом. Кто бы ни лежал в этой земле и как бы бренна ни была человеческая жизнь, можно легко стать меланхоликом. Это касается большинства людей.
Большинства, но не отцов города Уолс, которые привыкли мыслить коммерческими понятиями.
Этот маленький городок, который так гордился своим прошлым, потому что был много раз окружен, разграблен и сожжен дотла, мирно дремал до недавнего времени. Это привело к плачевному состоянию канализацию, освещение и улицы города
И вот на основе какой-то пожелтевшей грамоты, подлинность которой никто не мог доказать, отцы города решили наконец, что их городишко представляет собой в первую очередь для туристов жемчужину английской истории. Стены много раз сожженной и вновь восстановленной церкви были построены во времена Ричарда Львиное Сердце, но уж если не сами стены, то по крайней мере тумба перед церковью. Аналогичная легенда была придумана и о кладбище. Как значилось в путеводителе, на нем захоронены целых шесть епископов и, кроме того, бывший убийца туристов, владелец таверны «Кровавая кузница». Но самое жуткое было непосредственно связано с семейным склепом светлейших Торпов.
Вход в склеп охраняли два каменных ангела, но опять-таки, согласно путеводителю, это были необычные ангелы. В ночь на страстную пятницу они били крыльями, чтобы вознестись на небо. На вопрос, почему они хлопали крыльями, путеводитель ответа не давал. Но одно воображение, что каменные фигуры весом в пять центнеров могли, как птицы, парить в воздухе, шокировало туристов, равно как и средства для пыток в трактире Билла Шеннона.
Будучи трезвым и не обладающим фантазией человеком, инспектор Бейли по весьма прозаическим причинам взглянул на небо.
– Именно сейчас, как назло, пойдет дождь, – пробурчал он, поднимая воротник пальто. – Надо было захватить зонтик.
Вильямс, который взял напрокат у своей хозяйки черное пальто ее умершего и похороненного тоже на этом кладбище мужа, несколько раз чихнул.
– Странно, но есть люди, которые клянутся, что видели, как летают эти каменные ангелы, – обратился он к инспектору.
Бейли взглянул на него, словно усомнился, все ли у Вильямса дома.
– Если вы собираетесь шутить, то поищите другое место, другое время и прежде всего другого собеседника, безбожник вы эдакий. А сейчас лучше последите за скорбящей и глубоко потрясенной вдовой
Вильямс посмотрел на людей, собравшихся по обе стороны склепа. Среди них рядом с Патрицией стояла леди Торп.
Она решила, видимо, бросить вызов всему миру На скорбящей вдове была кокетливая, лилового цвета шляпка и светло-серый костюм Но самым вызывающим был зонтик, который она держала раскрытым. Своими яркими красками он мог бы порадовать глаз на пляже, а не на древнем кладбище, на котором нашли свой последний покой целых шесть епископов, убийца-трактирщик и ее собственный супруг. Зонтик был оскорбительным вызовом обществу.
Когда показался гроб, весьма массивный и сделанный из дорогого дерева, и двое рабочих начали его открывать, инспектор высказал мысль, с которой, наверное, был согласен каждый из присутствовавших:
– Сейчас бы я выпил чего-нибудь крепкого. Сознание того, что все мы через сто лет будем выглядеть вот так же, несколько омрачает мысль, не так ли?
– Думаю, что это так, – поддержал его Вильямс. – Только зачем мы мучаемся над тем, чтобы выяснить, как ушел человек из жизни? Разве это так важно?
– Не говорите чепуху. С такими взглядами вы не только не станете старшим, но и простым инспектором, – предупредил его Бейли. – Если человек хочет продвинуться и сделать карьеру, он должен все, что делает, делать с надлежащей серьезностью. Даже если он давит блоху.
Им обоим надлежало подойти к открытому гробу и взглянуть на останки сэра Роберта. Вместо этого они молча отошли в сторону, за ними последовали Дороти Торп, ее экономка и два представителя прокуратуры. У гроба остались лишь двое рабочих кладбища, представитель судебно-медицинской службы и врач.
Через полчаса процедура закончилась. Черный лимузин с гробом скрылся в направлении Ливерпуля. Инспектор и Вильямс сели в полицейскую машину. На ближайшем углу у пивной они остановились, чтобы подкрепиться.
Прошлым вечером Вильямс вымыл свое лицо очищающим лосьоном, а затем обычным мылом. На этот раз его кожа приобрела желто-зелено-фиолетовый оттенок. Бессонная ночь в кладовой, пребывание на кладбище и эксгумация тела сэра Роберта привели к тому, что на лице Вильямса, как шутливо заметил Бейли, пропали все краски.
– Не унывайте, – сказал он саркастически, – потому что самое страшное еще впереди. И вот тут вы должны проявить себя по-настоящему.
– Вы считаете, что в Карентине еще кто-нибудь будет убит? Инспектор задумчиво покачал головой.
– Почему бы и нет? Для убийцы сейчас уже неважно – одним больше, одним меньше. Во всяком случае, плюньте на все глупые предписания и возьмите с собой пистолет. Это может, правда, стать концом вашей карьеры, но спасет вам жизнь. А какая польза от повышения, если вы ничего не сможете от этого иметь, кроме, может быть, того, что у вашей могилы будут нести почетный караул два каменных ангела?
– Мне сегодня вечером снова надо дежурить в Карентине? – спросил Вильямс упавшим голосом.
– Да. И особенно следите за леди Торп. Она либо преступница, либо очередная жертва.
Такой вывод совершенно логично вытекал из предыдущих событий. Но даже такой опытный сыщик, как инспектор Бейли, не мог предполагать, что в этот вечер в замке произойдут такие события, которые не поддаются ни логике, ни здравому человеческому разуму.
Во время ужина в Карентине, в котором принял участие в качестве гостя Вильямс, царило молчание. И если кто-либо что-нибудь произносил сдавленным голосом, то все вздрагивали, как от булавочного укола.
Разрушения от взрыва в зале были в основном ликвидированы, в камине потрескивали толстые поленья, огонь отражался в стеклянных дверях витрин, в которых стояли старинные фарфоровые фигурки, японские чайные чашки, серебряные бокалы для вина. Но основную ценность составляли позолоченные напольные часы восемнадцатого века. Каждый час они проигрывали приятную мелодию. Охраняющий стадо пастух играл на флейте, овцы склонили от наслаждения головы, красавица крестьянка с коромыслом и двумя ведрами грациозно поворачивалась, словно в танце, а шедший за ней парень протягивал руки, чтобы обнять ее.
