Плоды страсти - Пеннак Даниэль (читаем книги бесплатно .txt) 📗

Когда они проходили мимо меня, я не выдержал и бросился к закованной в наручники Терезе, но лейтенант полиции Титюс отреагировал мгновенно: короткое техничное движение рукой за запястье – и я с заломанными назад руками прижат к стене:

– Стоять!

Пока я очухивался, дверь в нашу скобяную лавку захлопнулась. Я сидел дома, среди своих, от бессилья сжимая кулаки, готовый прикончить того, кто повинен в аресте Терезы. Вдруг я почувствовал, что у меня в правом кулаке что-то есть. Разжал ладонь – и на стол упала какая-то бумажка. Развернув ее, я увидел одно лишь слово, написанное Титюсом: «Жервеза».

Помня о том, что в другой жизни Жервеза работала следователем вместе с лейтенантами полиции Титюсом и Силистри и что Титюс и Силистри долгое время были ангелами-хранителями Жервезы, я достаточно быстро расшифровал послание инспектора Титюса: «Свяжитесь с Жервезой» – вот что советовал сделать нам Титюс. «У Жервезы есть информация» – вот что означала эта записка.

Я поднялся со стула.

Но Жюли меня задержала:

– Как ты думаешь, сколько ищеек в штатском поджидает тебя на улице, готовых увязаться за тобой, как только ты высунешь нос наружу?

Хадуш согласился с ней.

– Нас обложили со всех сторон. Даже пописать выйти нельзя.

Молчание.

– А если послать Рашиду? – предложил Симон.

Хадуша такое предложение явно не грело.

Мо поддержал друга:

– Фараоны не знают Рашиду. Она заскочит после работы к Жервезе, вот и все.

Нет, Хадуш был по-прежнему против.

– Ее заметут здесь, возле дома. Когда она придет к нам с новостями от Жервезы.

Хадуш явно не хотел смешивать свои сердечные дела с моими проблемами. Надо было найти другой способ связаться с Жервезой.

– Может, звякнем ей?

Нет, слишком серьезная тема, чтобы обсуждать ее по телефону. Тем более что наш телефон, по всей видимости, уже прослушивается…

– Ладно. Так что же будем делать?

Именно в этот момент я, придя наконец в себя, взял инициативу в свои руки. Я заметил собравшимся, что Жервеза руководит уважаемым учреждением, которому мы доверили своих деток, что сейчас как раз пришло время забирать их домой и что ни один фараон на свете – в штатском или в униформе, прячется ли он или следит за нами в открытую – не сможет помешать мне исполнить семейный долг, что хватит уже пребывать в состоянии этой «приносящей жертвы паранойи», кажется, именно так я и сказал: «приносящей жертвы паранойи», да, я больше не контролировал себя, я начал героическую фразу и уже не мог остановиться, я размахивал знаменем с начертанными на нем концептами, с которым готов был взять штурмом наше родное «полицейское государство», и причем в одиночку, если это потребуется! Дайте мне время выдать еще два-три выражения такого калибра – и я смету набережную Орфевр [23] ко всем чертям, да ради того, чтобы освободить Терезу, я сяду за бульдозер и сровняю с землей Министерство внутренних дел или возьму в заложники заместителя прокурора Жюаля.

Жюли, почувствовав, наверное, что пора срочно остановить мой бурный словесный поток, замахала обеими руками:

– Ну ладно, чего ты так разбушевался, идем, идем…

И мы отправились к Жервезе в «Плоды страсти». Хадуш, Мо, Симон, Жюли и я.

– В общем-то, я давно собирался туда заглянуть, – заметил Хадуш. – Рашида хотела бы пристроить туда своего ребеночка.

Симон резонно заметил:

– Но ведь малыш, которого родит Рашида, не будет сыночком шлюхи!

Хадуш нашелся с ответом:

– Мы попросим сделать исключение из правил.

– Это-Ангел и Господин Малоссен тоже не шлюшкины дети, – напомнила Жюли.

– Да я не это хотел сказать, – замялся Симон.

За нами следовало столько фараонов в штатском, а за фараонами – столько зевак, и весь народ так бодренько шагал по улице, что это зрелище напоминало несанкционированную демонстрацию. Бельвиль брал приступом Пигаль.

Однако, подходя к метро «Пер-Лашез», Бельвиль обнаружил, что Пигаль движется к нему навстречу. Жервеза спокойным шагом поднималась по лестнице из метро. На руках у нее были Это-Ангел в костюме кенгуру и Господин Малоссен, облаченный в костюм шимпанзе. За ней топала Клара с двумя сумками, из которых торчали продукты, за той по пятам тащилась Верден, а замыкали шествие Жереми и Малыш. За Жервезой никогда не наблюдалось склонности к драматургии. Поэтому она просто сказала:

– Раз вы опаздывали, мы решили пойти сами.

В рядах демонстрантов возникло некоторое замешательство, затем толпа развернулась и направилась в обратную сторону. Еще немного – и я попросил бы прощения у полиции за доставленные ей неудобства. Зеваки недовольно сморщили лица, словно их лишили очередной серии любимого сериала.

Кивнув на Жереми и Малыша, Жервеза усмехнулась:

– А по дороге мы с Кларой встретили вот этих двоих интеллектуалов.

Жереми и Малыш буквально сгибались под школьным бременем.

– Тереза дома? – спросил Жереми, бросив сумку в угол, как только мы вошли в нашу скобяную лавку. – Она уже проснулась? Она в спальне?

Я молча закрыл входную дверь. Затем посмотрел на Жюли. И сказал, что Тереза ушла.

– Куда же? – поинтересовался Малыш.

Я ответил, что не знаю.

– Ну да, раз она уже замужем, чего за ней следить!

Я сказал, что придерживаюсь такой же точки зрения.

– Так, а что же тогда за девка сгорела в автоприцепе? – продолжал лезть ко мне с расспросами Жереми.

– Да, кто же это был? – эхом отозвался Малыш.

– Послушайте, займитесь лучше хозяйством, – вмешалась Жервеза, – подталкивая Это-Ангела Кларе, а Господина Малоссена – Жереми.

После чего показала на лестницу, ведущую наверх в спальню:

– А нам нужно поболтать.

– Я тоже могу остаться с вами? – спросил Малыш.

– Что ты можешь, так это накрыть на стол, – ответила Жюли.

– И добавь еще один прибор, – добавила Жервеза, – я приглашаю себя к вам на ужин.

– А лучше добавить еще три, – подхватил Хадуш, – мы тоже вам навязываемся.

– И к тому же мы очень придирчивы по части обслуживания, – напомнил Симон.

– Точно, – подтвердил Мо.

Я пошел за ними. Мы поднялись в нашу с Жюли спальню. Жервезе предстояло рассказать нам одну историю.

Историю, о которой ей поведал по телефону инспектор Силистри.

Историю, которую она должна была нам передать: устно, по старой доброй традиции.

Историю, которую мы запомнили до малейших деталей.

Часть первая: Любовь

Начинается эта история с экзотического момента. Бельвильский китаец Тяо Банг – это его имя – явился к Терезе Малоссен, чтобы та погадала ему на «Ицзине». Он говорит, что жена его бросила и теперь он умирает от досады, тоски, стыда, ярости и бессилия. Потеряны честь, аппетит, сон, достоинство; стенания стоят такие, что плач Иеремии по сравнению с ними – банальное всхлипывание, бутылочки с женьшенем не помогают, несчастный супруг ходит сам не свой, пока один из его приятелей не сообщает ему о чешском автоприцепчике, где некая Тереза Малоссен предсказывает будущее – это на бульваре Менильмонтан, ну там, между Пер-Лашез и заведением братьев Летру, понял где? Тяо, ты должен туда сходить, клянусь тебе, она творит чудеса! Во кю! (Я иду туда!) Тереза Малоссен принимает Тяо Банга, выслушивает его, бросает палочки и успокаивает: Зиба скоро вернется (Зиба – это имя его ветреной женушки), Зиба, возможно, уже ждет его дома, да-да, пусть Тяо Банг бежит домой и сам убедится, правду она вещает или нет. Тяо Банг бежит домой, Тяо Банг убеждается, что Тереза говорила правду, и Тяо Банг возвращается вместе с Зибой. Тереза Малоссен не ошиблась, Зиба вернулась, жена-изменница вернулась, Зиба вернулась к домашнему очагу!