Корова царя небесного [Божественная корова] - Хмелевская Иоанна (читать книги бесплатно .TXT) 📗
Позвонить ей разрешили с аппарата в соседнем отделе верхней одежды. Длина записанного номера и характерный набор цифр свидетельствовали о том, что это радиотелефон. Дозвонилась Элюня сразу же.
— Пан Юзеф Ремяшко? Я звоню по просьбе вашей жены. У неё украли все документы, в том числе и на автомашину. А она оставила её на улице и боится, что украдут, ведь в документах адрес. Просит вас о ней позаботиться.
— Что? — спросил пан Ремяшко.
Элюня повторила.
— А вы кто такая? — подозрительно спросил пан Ремяшко.
— Элеонора Бурская, но это не имеет значения! Я тут случайно оказалась.
— А где пани оказалась случайно?
— В Панораме.
— Так, значит, в Панораме обокрали эту ослицу?
Элюня подумала — не хотела бы она, чтобы пан Ремяшко был её мужем.
— Нет, она сказала — в магазине электротоваров.
— А что она делала в магазине электротоваров?
Тут Элюня поняла, почему пани Ремяшко не стала сама звонить мужу. Ведь казалось бы — звонок отнимет секунду-две, но она лучше знала своего мужа.
— Не знаю, что ваша жена делала в электротоварах, — дала исчерпывающий ответ терпеливая Элюня. — Мне она не сказала. Покупала, наверное, что-нибудь.
— Наверняка опять то, что не надо!
— Я тут ни при чем, проше пана. Она просила меня позвонить, чтобы вы успели позаботиться о машине, вдруг её бросятся воровать.
Последнее девушка прибавила от себя, боялась, пан Ремяшко поинтересуется — зачем заботиться о машине. Тот, однако, все равно нашёл что сказать.
— А сама она позаботиться не может?
— Не может, ей пришлось мчаться в банк из-за кредитных карточек.
— Каких кредитных карточек?
— Которые украли.
— Так карточки у этой раззявы тоже свистнули? Холера! А я не могу отсюда сейчас уехать, так что сами поезжайте к чёртовой машине.
— Что?! Я!
— Ну да, я польским языком говорю! И подождите, пока не заявится моя пулярда. Или я сам постараюсь выбраться. Адрес знаете?
— Нет, не знаю. И вообще, проше пана…
— Пилкарская, шесть. Вилла. Пять миллионов плачу.
Разговор с отечественным нуворишем становился все более забавным, и Элюня с трудом удержалась, чтобы не прыснуть в трубку. Одновременно мелькнула мысль о том, что пять миллионов — это как раз столько, сколько она вчера потеряла в казино, пан Ремяшко возместит ущерб, очень с его стороны благородно. Пилкарская недалеко, времени операция займёт немного, наверняка пани Ремяшко, зная своего супруга, постарается скорее вернуться домой, к брошенной на произвол угонщиков машине. А возможно, и самого Ремяшко проймёт. Интересно поглядеть на него.
— Ладно, — согласилась Элюня, — поеду. Какой марки машина?
— Мерседес. Зелёный, металлик. Возьмите такси, я оплачу.
— Я на машине, такси не потребуется.
— Так я оплачу бензин. Бурская Элеонора, я запомнил.
Последнее прозвучало столь зловеще, что Элюня забеспокоилась. В голосе пана Ремяшко отчётливо слышалась угроза привлечь Бурскую Элеонору к уголовной ответственности, если та не выполнит его поручения. Как пить дать, возложит на неё вину за украденный мерседес металлик, если его таки уведут.
Пан Ремяшко уже отключился, и Элюня со всех ног бросилась выполнять задание.
Зелёный мерседес спокойно и одиноко торчал перед особняком номер шесть по улице Пилкарской. Не украли! Облегчённо вздохнув, Элюня припарковалась рядом.
Прошло три четверти часа, Элюня замёрзла и включила двигатель, чтобы согреть машину. Куда же подевались супруги Ремяшко, почему не торопятся домой в столь драматических обстоятельствах? Элюня пересидела все фазы ожидания: обычного, раздражённого, тревожного и теперь находилась в стадии бешеной ярости. Что, в конце кондов, думают эти люди, свалили на неё свои проблемы и успокоились. А ей что, всю ночь торчать на Пилкарской? А может, и всю оставшуюся жизнь?
Вилла стояла тёмная и тихая, видимо, у Ремяшко не было ни детей, ни домашних, ни прислуги. Хотя дети, судя по возрасту обокраденной дамы, уже могли жить отдельно от родителей или вести разгульный образ жизни и развлекаться до утра. В соседнем особняке светились окна, а все остальные дома на этой небольшой боковой улочке стояли неосвещённые, пустые. Только по соседней Викторской улице время от времени проезжала машина.
Прошло два часа. Элюня подумала наконец о том, чтобы привлечь полицию. В конце концов, это её прямые обязанности. Отделение полиции, она знала, находится на Мальчевского, совсем близко, на машине она могла подскочить за пару минут, сообщить о создавшемся положении, свалить на полицию обязанности караулить бездомную машину, а самой покинуть пост. Однако какой-никакой жизненный опыт заставил её призадуматься, не мчаться в полицию очертя голову. Ведь давно известно: машина может простоять здесь и год и ничего не произойдёт, пока она, Элюня, торчит рядом, а стоит на две минуты оставить её без присмотра — и поминай как звали. Итак, без присмотра оставить машину она не имеет права, раз пообещала караулить, но сообщить в полицию необходимо. Как быть?
Глянула на освещённые окна соседнего особняка и решилась.
Полдевятого, ещё не поздно, время вполне приличное. Тщательно продумав дальнейшие действия, Элюня вышла из машины, заперла свою тойоту, включила сигнализацию и подошла ко входной двери дома номер четыре по улице Пилкарской.
Только после третьего звонка что-то брякнуло и из домофона донеслось:
— Кто там?
— Я насчёт машины, — жалобно произнесла Элюня. — Бурская я.
Элюня совершенно случайно выбрала самые подходящие слова из всех возможных. Автомашина для любого — самый животрепещущий вопрос, а когда к тому же прозвучит фамилия звонившего, совершенно незнакомая хозяевам, то это, с одной стороны, внушает доверие, а с другой — возбуждает любопытство, так и хочется разгадать загадку. Ни с того ни с сего какая-то Бурская приходит на ночь глядя по автомобильному вопросу, что бы это значило?
— Моментик! — ответил голос в домофоне.
Потом из него донёсся какой-то шум, слышались какие-то отдалённые голоса, и вот девушка отчётливо расслышала слова:
— …да не в голову, ты что! В коленку, в самый суставчик…
Домофон отключился, и тут же щёлкнул замок калитки. Элюня толкнула калитку, прошла несколько шагов и поднялась на крыльцо.
Дверь в дом распахнулась, на крыльцо вышел какой-то мужчина.
— Извините, что вас беспокою, — торопливо произнесла Элюня, машинально оглядываясь, на месте ли подопечная машина, — но не могли бы вы немного присмотреть вон за тем мерседесом, у шестого дома стоит…
— Машина Ремяшко? — уточнил сосед.
— Ну да! Видите ли, у пани Ремяшко украли документы на машину, и теперь они боятся, что машину уведут, меня попросили постеречь, а я больше не могу здесь торчать. Хочу сообщить в полицию, чтобы организовали охрану, да боюсь оставить машину на произвол судьбы, может, на неё уже кто-то нацелился и только ждёт, чтобы я уехала. Надеюсь, это займёт немного времени, я сейчас прямиком гоню в полицию, вот и хотела попросить вас это время приглядеть за ней.
Хотя уже стемнело и мужчина в темноте был плохо виден, а свет из распахнутой двери освещал его только сзади, Элюня заметила, как он весь расцвёл. Неизвестно почему опасность, грозящая соседской машине, преисполнила его живой радостью. Он охотно согласился выполнить просьбу неизвестной пани Бурской.
— Конечно, конечно, непременно пригляжу! Можете не беспокоиться. Поезжайте, конечно же, поезжайте, зачем вам тут стоять? А я пригляжу, непременно пригляжу. Проше бардзо, проше бардзо!
— Благодарю вас, я скоро вернусь…
На Мальчевского Элюня и в самом деле добралась за минуту. Ей даже не пришлось заходить в отделение полиции, потому что патрульные машины стояли перед ним на улице. Девушка обратилась к водителю первой с краю. За минуту, что ехала сюда, она придумала фразу, которую произнесёт, чтобы было и кратко, и понятно. Её сообщение прозвучало по-деловому чётко. Сержант полиции выслушал и потребовал паспорт. Записал паспортные данные Элюни и попросил показать, где именно стоит машина, хотя наверняка прекрасно знал улицу Пилкарскую. А Элюня и не возражала, даже если бы её не попросили, она все равно не отстала бы от полиции, пока собственными глазами не убедилась, что её сменили на посту. И пока не вернули паспорт, у неё не было ни малейшего желания ещё и этого лишиться.
