Крокодил из страны Шарлотты - Хмелевская Иоанна (читать книги онлайн TXT) 📗
– Ничего примечательного я там больше не видела.
– Скорее даже меньше, – проворчал Дьявол.
– А пришли вы к ней якобы для того, чтобы вернуть словари, – в раздумье протянул майор. – Куда вы их положили?
– На письменный стол.
– Мы нашли их в другом месте.
– В каком?
Майор смотрел на меня, о чем-то размышляя. У меня уже вертелся на языке вопрос, с чего это они стали так интенсивно мыслить? Как посмотрят на меня, так и застывают в позе мыслителя, словно моя скромная особа олицетворяет для них загадку века. Сколько живу, никого еще так не вдохновляла на интеллектуальную деятельность…
– В очень странном месте, – поразмыслив, продолжал майор. – Были засунуты под диван.
Поначалу я просто удивилась – наверное, для контраста с общей атмосферой задумчивости.
– Не понимаю. Под диван? Да ведь туда ничего не влезет. Ножки короткие.
– В том-то вся соль. Мы их едва вытащили, а запихнуть тем более нелегко. Пани Хансен была, конечно, большая оригиналка, но не настолько же, чтобы подобным образом хранить учебные пособия. Вам это ни о чем не говорит?
Теперь уж и я впала в задумчивость, не иначе тут какой-то философический микроб завелся. Что-то меня насторожило. Неужто Алиции мало было настенного завещания?
– А нельзя ли на них взглянуть?
Майор в нерешительности покосился на Дьявола. Дьявол – на майора.
– Как вы считаете? – спросил майор.
– Ну что ж, двум смертям не бывать, – ответил Дьявол.
– Не понимаю, о чем вы таком говорите, – заметила я с неудовольствием.
– Потом объясним, а пока осмотрите их, сделайте милость. Чем черт не шутит, возможно, обнаружится что-то любопытное.
Я взяла в руки два толстенных словаря, один польско-французский, а другой польско-английский и наоборот. Оба старые, еще довоенные, одинакового формата, с одинаковым расположением словарных статей. Открыла и стала перелистывать.
На первой же странице, сверху над «А», карандашом было нацарапано: «англ. равно франц. равно польск.». Я голову дала бы на отсечение, что в день убийства никакой записи здесь не было. Перелистав словарь до конца, ничего больше я в нем не нашла. Зато в английском на полях некоторых страниц обнаружила надписи, тоже карандашом, по виду старые. Только по виду, потому как две недели назад их тоже не было. Пометки явно не мои, словари я отдала Алиции в день убийства, значит, она одна могла их сделать, да и то лишь в последний вечер! Разве что у самого убийцы крыша поехала, и он вдруг занялся лексическими изысканиями, но и тогда это, наверно, следствию для чего-нибудь да сгодится. Впрочем, каракули все-таки напоминали руку Алиции. Майор озадачился не меньше моего. Стал листать английский словарь, пытаясь разобрать пометки.
– «Число единственное, род женский, дательный падеж», – пробормотал он. – Впервые слышу, чтобы «магазин» был женского рода. Возможно, вы общались между собой с помощью особого шифра – так сказать, грамматического?
– Вот уж чего не было и быть не могло, – пожала я плечами. – Алиция всегда говорила, что грамматика наводит на нее ужас. Не понимала, как это я запоминаю такие вещи.
– Здесь все записи в том же духе. «Третье лицо, множественное число, презент». Настоящее время, да? А вот – «подлежащее». А здесь… сейчас, минутку, не разберу… «единственное число, женский род, предложный падеж». Кажется, эти сокращения везде означают одно и то же? «Ед. ч., ж. р., п. пад.». При слове «неопубликованный».
– Предложный падеж, говорите? Женский род? «В неопубликованной»… «О неопубликованной». Поставить слово в указанной форме нетрудно, но от этого оно понятней не становится.
– «Сухожилие, мускул. Женский род, единственное число, творительный падеж», – читал дальше майор.
– Сухожилием, мускулом, – машинально выпалила я и остро затосковала по добрым школьным временам. – Но там ведь женский род?
– Да, вряд ли пани Хансен уж до такой степени испытывала ужас перед грамматикой, – засомневался майор.
– Нет, конечно, это слишком. Наверняка она писала эту галиматью с какой-то задней мыслью. Ну-ка, что там еще?
– «Существительное, единственное число, именительный падеж». Рядом со словом «сопровождать».
Ну хоть плачь. Если указания адресованы мне, то Алиция явно переоценила мои способности. Черт побери, что может означать эта китайская грамота?
– Думаю, надо отдать словари нашим шифровальщикам, – сказал майор. – Если тут есть какой-то смысл, они разберутся. Хотя такие любительские головоломки – сущее наказание.
– Погодите со своими шифровальщиками, – запротестовала я. – Уважайте чужую волю. По-моему, это адресовано мне, и я сама должна сообразить, что она думала насчет того, что буду думать насчет этого я. Дайте сосредоточиться.
И я уткнулась в словари. В английском записи были сделаны только в англо-польской части, польско-английская оставалась чистой. Видимо, Алиция посчиталась с уровнем моих интеллектуальных запросов – я всегда пользуюсь лишь первой половиной. Учла и то, что к английскому словарю я обращаюсь гораздо чаще, чем к французскому. Учла также, что я все это замечу, а раз так, то и призадумаюсь над несуразностями в ее записях. Ясно, что столь упорствовать в своем грамматическом невежестве можно лишь с каким-то умыслом. «Распространенный» в третьем лице множественного числа настоящего времени… Это должно относиться не к прилагательному, а к глаголу. «Распространяют»?.. «Сопровождать» можно переделать в «сопровождение», но как сделать «мускул» женского рода? Нет, что-то не то… Глагол…
Я просмотрела слова до и после «распространенного», но ни одного глагола не нашла, потом перечитала запись над «А» во французском словаре. «Англ. равно франц. равно польск.». Понятно, что пометки из английского словаря относятся к французскому. Одни и те же слова?.. Ерунда, одни и те же слова имеют одно и то же значение, «распространенный» так и так будет прилагательным. Надо искать какие-то другие.
Открыв французский словарь на той же странице, что и английский, я стала отсчитывать слова сверху. На месте «распространенный» стояло «производят». Точно, глагол. А как насчет «сопровождения»? Должно быть существительное. В самом деле – «сад»!
Я растерянно взглянула на майора, выжидающего с терпеливым интересом.
– Кажется, нашла, – сказала я неуверенно. – В грамматике все сходится, только смысла не хватает.
– Что у вас получается?
– Какая-то чушь. Если хотите, можете записать. Значит, так: «производить». Третье лицо множественного числа – «производят». «Сад», именительный падеж. «Сухожилие, мускул» – женский род… раз, два, три… творительный падеж – «почтой». Вот те раз! «Производят сад почтой»?
Не зная, что и думать, я беспомощно уставилась на них. У обоих был крайне заинтригованный вид.
– Ну-ну, – подбодрил меня Дьявол. – Соображай дальше. Может, попробовать в какой-нибудь другой очередности?
Увлеченная плодами своего творчества, я взялась просматривать словарь заново, повторяя заодно весь учебник польского языка за шестой класс. Не знаю, какая у них сейчас программа, но я проходила это в шестом классе.
– Единственное число, предложный падеж – «в кухне». Подлежащее – «лаборатория». Единственное число, женский род – «новая». «В кухне новая лаборатория»?! Предложный падеж, единственное число – «в жратве». «Жратва» даже подходит к «кухне». Снова подлежащее, должно быть имя существительное, ага: «контрабанда». «Магазин», мужской род, родительный падеж, кого-чего…
Героина!
Я подняла голову от словарей. Значит, вот в чем дело! Силы небесные! Теперь наконец понятно, что за афера погубила Алицию! Контрабанда наркотиков!!!
Я была до того потрясена этим открытием, что даже потеряла дар речи. Слишком неожиданный оборот для бедной моей головы. А я-то, дура, зациклилась на шпионаже! Но мыслимо ли: Алиция и контрабанда? Да еще наркотиков! Какое чудовищное стечение обстоятельств прибило ее к этой афере, если при одном упоминании о контрабанде ее бросало в дрожь!
