Молчание в тряпочку - Луганцева Татьяна Игоревна (смотреть онлайн бесплатно книга .TXT) 📗
Глава 14
Теплый летний день настраивал Яну на веселый лад. Она лихо вела машину в сторону Подмосковья. В джинсовом светло-голубом сарафане и в солнечных очках в пол-лица Яна сама себе нравилась и поэтому улыбалась.
– Ничего, прорвемся! Вот какая я молодец, даже странное поведение моего мужа не может выбить меня из колеи! – хвалила она себя.
Она предвкушала скорое окончание дела, то есть выяснение обстоятельств того, почему жена Бориса Анатольевича проводит все свое время в «Прогрессе». Яна открыла люк и боковые окна, в салон ворвался теплый вихрь воздуха.
– Дмитрий Иванович – старый, бывалый сыщик, он наверняка уже все выяснил! – подбодрила себя Яна.
Она ехала на свидание в пансион к своему напарнику. На заднем сиденье лежал пакет с фруктами, соками, курицей-гриль, купленной в палатке, и маленькой бутылочкой французского коньяка. Так Яна решила подбодрить деда в нелегком деле, слежке за Алисой. Свернув на проселочную дорогу, Яна подумала:
«Скоро я завершу свое первое дело, которое привело нас в частный дом инвалидов и престарелых. Откуда так пахнет гарью? Торфяных мест здесь поблизости нет… наверное, жгут костры».
Когда Яна увидела, что белое здание пансиона объято пламенем, она вылетела из «Пежо» и понеслась к «Прогрессу», забыв закрыть машину.
Размеры пожара устрашали. Все левое крыло было в огне, который уже подбирался к высокому забору. Входные ворота были распахнуты настежь. Привычных охранников с каменными лицами не наблюдалось, видимо, они принимали участие в ликвидации огня или попросту унесли ноги, спасая свои шкуры. Медицинский персонал в белых халатах, которые уже были далеко не белоснежными, и пансионеры в обычных спортивных костюмах и пижамах метались по двору. Где-то слышался вой сирены. Люди, бренча ведрами и тазами, подбегали к пламени и выплескивали жалкие брызги на огонь, который тут же шипел, огрызался и захватывал все больше и больше территории. Скрипели деревянные рамы, лопались стекла, и от стен отлетала штукатурка. В саду потрескивали сухие веточки старых яблонь, которые словно зажигались огоньками и гирляндами.
Яна неслась по периметру здания, обезумев от всеобщей паники и разыгравшегося буйства стихии. Из окон на первом этаже сквозь железные прутья решетки вырывались языки пламени. Лицо Яны обжигало жаром. Вдруг общий гул, треск и вопли заглушил ужасающий душу крик:
– Яна!!!
Она остановилась как вкопанная и посмотрела в окно, из которого донесся крик. В клубах дыма и пламени из-за решетки на нее смотрело бледное лицо Дмитрия Ивановича, перепачканное черной гарью. Яна ахнула, она могла поклясться, что видела, как он горит! Лицо старого сыщика исказила гримаса боли и отчаяния. Хрипло, с какими-то булькающими звуками он прокричал, смотря мимо Яны, словно уже не видя ее:
– Опасность! Все у моей новой подружки! Яна, беги… паруса…
Его голова дернулась, и пламя накрыло Дмитрия Ивановича целиком, словно его заглотил огнедышащий дракон, оторвав от решетки и утащив в глубь комнаты. Яна вышла из оцепенения и с диким криком «Нет!!!» кинулась на толстые железные прутья. Она билась о решетку, словно бабочка о горячую лампочку, вцепившись худыми руками в раскаленное железо и безуспешно пытаясь выломать прутья. Яна совершенно не обращала внимания на то, что ей уже опалило ресницы, челку, кожу на лице и руках, а легкие с угрожающей быстротой наполнялись клубами черного дыма.
– Нет!! Напарник!! – кричала Яна, глотая слезы и теряя силы, пока не погрузилась в удушающий мрак.
…Белый, незнакомый потолок с плафоном в виде ромашки Яна рассматривала уже десять минут, пытаясь сообразить, где она находится.
«Я умерла… интересно, где я – в раю или в аду?» – с трудом соображала она.
Тут над Яной нависло толстое лицо в саже, в запотевших очках и с взлохмаченной прической. Это была Лилия Степановна Песцова – директор частного пансиона для инвалидов и лиц пожилого возраста.
«Я в аду», – с грустью подвела итог своим размышлениям Яна.
– Яна!! Яночка! Слава богу! Она очнулась! Теперь с вами будет все хорошо!
Яна почувствовала боль во всем теле, попытавшись пошевелиться.
– Лежите! Лежите! Вас уже осмотрел доктор, вам не стоит двигаться несколько дней.
– Пожар… – Яна разлепила губы в кровавых корках.
– Да, случилась беда! Пожарные уже потушили огонь, не волнуйтесь. Сейчас ведется следствие, выясняется причина пожара, наверняка произошло самовозгорание старой проводки. Горе мне, горе! Говорила я этим строителям, чтобы все в доме меняли и делали капитальный ремонт. Так нет, только косметику навели, а провода и трубы старые подлатали. Здание, мол, старинное, на совесть сделанное, еще сто лет простоит! Какое несчастье! Все трухлявые перекрытия в момент загорелись! Все крыло первого сектора уничтожено, и второе крыло сильно пострадало, – причитала директриса, выдавливая из себя слезы.
– А люди? – прошептала Яна, чувствуя, что не может ни говорить, ни глотать от саднящей боли за грудиной.
– Медицинский персонал пансиона бросился спасать лежачих больных, и вынесли из огня всех до единого! А кто мог передвигаться, те сами спасались, но… – Лилия Степановна сняла очки и принялась чистить стекла толстым жирным пальцем, разводя еще большую грязь и копоть, – огонь был слишком силен, и двое людей погибли. Какая трагедия!
Яну затошнило от ее притворных возгласов отчаяния.
– Яна Карловна, вам нельзя волноваться. Постарайтесь посмотреть на случившееся философски. От судьбы не уйдешь. Несчастный случай! Стихия! Пожар! Погиб ваш подопечный, дедушка Дмитрий Иванович Колесников и еще одна пациентка, Элеонора Михайловна Загоруйко. Двое наших жителей. Большая беда для нашего пансиона! Какое несчастье! Но мы переживем, мы должны! Крепитесь!
Яна закрыла глаза, стараясь проглотить ком в горле. Слезы полились по ее обожженным щекам.
– Вы, Яна Карловна, получили ожоги обеих рук, немного обгорело лицо, у вас ожог верхних дыхательных путей, и еще вы сильно надышались гарью. Вам наложили лечебные повязки на руки и рекомендовали полежать неделю. Вам будет первое время трудно дышать и кушать из-за отека в легких. Врач оставил для вас кислородный баллон. Я хочу предложить вам пожить недельку у нас в пансионе. Врачебный уход мы вам обеспечим. Также хлопоты по захоронению Дмитрия Ивановича мы возьмем на себя. Кому скажете, сообщим…
Яна кивнула в знак согласия, ощущая горько-соленый привкус во рту и пустоту в душе. Она была готова остаться в этом месте навсегда, чтобы никого больше не видеть и не слышать после пережитого потрясения.
Всех жителей пансиона из пострадавшего здания разместили в другом корпусе, правда, не совсем пригодном к проживанию. Здесь быстро расчистили все от мусора, навели поверхностную уборку и тут же приготовили комнату и для Яны. На следующий день у постели перебинтованной Яны собрались сотрудники, можно сказать ее коллеги из детективного агентства. Григорий Андреевич в помятом светло-сером костюме и с таким же помятым лицом, Евгений необыкновенно для себя тихий и задумчивый и Лера с заплаканными глазами. Секретарь Григория Андреевича поминутно всхлипывала и вытирала глаза чистым носовым платком в синюю клетку.
– Как же это так… – прохрипел шеф детективного агентства, взъерошив пятерней густые русые вихры.
Яна отвернулась к стенке, чтобы они не увидели ее слез.
– Мы все знаем. Нам все подробно рассказала Лилия Степановна, – сказала Лера и, не удержавшись, добавила: – Кстати, пренеприятнейшая особа.
– Ты, Яна, ни в чем не виновата, – тихо проговорил Григорий Андреевич, – ты предоставляла мне ежедневный отчет о проделанной работе, и я знал, где находится Дмитрий Иванович и для чего. Несчастный случай. Я, наоборот, хотел поругать тебя, что ты так безрассудно себя вела, ты тоже могла погибнуть! Неоправданные потери!
– Если бы я не поместила его в эту клетку с решетками на окнах, он бы был жив! – истерично выкрикнула Яна. – Мне надо было самой сюда устраиваться, как умственному инвалиду, а не подставлять других людей!
