Пресс-хата для депутата - Рыжков Владимир Васильевич (книги онлайн полностью бесплатно .txt) 📗
— Так ее, наверное, переименовали! — предположила вдруг одна из пенсионерок, которая наверняка помнила старые названия, ходившие здесь до великого переименования улиц и городов.
— И как же она теперь называется? — поинтересовался я.
— Как, как! — проворчала старушка. — Я что, помню!
Вот бабка дает! Как улица называлась десять лет назад, она помнит, а как сейчас, нет. Странные парадоксы памяти! А впрочем, я ведь тоже никак не могу вспомнить свой адрес! И если бы мне не назвали его в отделе кадров, я бы тоже оказался в затруднительном положении. Так что ничего удивительного в этом нет! Странно только, что в отделе кадров мне дали старое название. Наверное, я работаю в Институте так давно, что за это время успели переименовать не один десяток улиц. И я оказался записан под старым названием!
— Улица лейтенанта Кукишева, — подсказал пожилой мужчина, тоже, видать, пенсионер. — Вот как она называется!
— Почему это Кукишева? — заспорила с ним пенсионерка.
— Потому что эта улица раньше называлась чем-то похожим на оружие! — стоял на своем пенсионер. — И мне кажется, именно Оружейная и называлась!
— Нет, не Оружейная! — взвилась бабка. — Кукишева раньше называлась Самолетная.
— Нет, ошибаетесь! Это Кукишева раньше называлась Оружейная! — вскипел пенсионер. — Самолетную улицу не могли переименовать в Кукишева. Самолетную переименовали в Закусочную. Но там стало собираться много пьяни, и ее еще раз переименовали в улицу Абаркала Кабрала. Или Карабаля Абарвала. Точно не помню. Иной раз так назовут, что совсем! — И он покрутил пальцем у виска, наверное, имея в виду того, кто давал улицам новые названия.
Надо было срочно останавливать их спор, который мог перерасти в драку. А как известно, нет ничего более жестокого и злобного, чем драка пенсионеров. И мне не хотелось стать ее зачинщиком.
— Ладно, все! — крикнул я, так что весь автобус повернулся ко мне. — Заканчиваем дискуссию! Я ищу Оружейную улицу, значит, мне и решать, как она сейчас называется. Пускай будет улица лейтенанта Кукишева! Мне все равно, на какой улице я живу! Хоть Кукишева, хоть Мякишева, главное, чтоб на ней стоял мой дом! Я ведь еду домой и когда приеду, то узнаю, туда я попал или не туда! Короче, на чем я могу туда доехать?
— Ну, и правильно! — обрадовался пенсионер. — Не слушайте этих баб! Я вам точно говорю, Оружейная — это улица Кукишева! Сойдете на следующей остановке, пересядете на тридцать четвертый автобус. Ясно! Он идет как раз до Кукишева!
— Вот спасибочки! — обрадовался я. — А то после вчерашнего никак не соображу, как туда добраться!
Я так и сделал. Пересел на «тридцать четвертый», который, как я выяснил, идет до улицы Кукишева, бывшей Оружейной, и поехал.
Не знаю почему, но теперь я был уверен, что живу именно на Оружейной, то есть на Кукишевой. Это название отпечаталось в моей голове, словно выжженное клеймо. Разбуди меня ночью во время приснившегося кошмара и спроси, на какой улице я живу, и я отвечу — на Оружейной. Хотя, честно говоря, положа руку на сердце и не лукавя, почему-то я не был до конца в этом уверен. Какая-то тень сомнения еще оставалась у меня. Но поскольку другого варианта не было, я решил добираться именно до этой улицы.
Глава 8
Дверь, открытая для всех
Я вылез из автобуса на остановке «Улица лейтенанта Кукишева» и огляделся. Везде торчали одинаковые многоэтажки, словно скопированные какой-то фантастической машиной, штампующей похожие друг на друга болванки. Конечно, узнать среди них свой родной дом довольно трудно. Но можно. Если пожить подольше. А я-то прожил не один день. Уже, можно сказать, несколько лет. Правда, не помню, сколько именно. Но узнать свой дом мне раз плюнуть! С закрытыми глазами среди ночи в состоянии сильного подпития и то узнал бы. Но сейчас я его не узнал. С открытыми, днем и абсолютно трезвый. Неужели и как мой дом выглядит, я тоже забыл? Улицу-то я вспомнил! Правда, с трудом и после подсказки. И дом должен вспомнить! Но я не вспомнил! Нет, это уж слишком! Это просто ни в какие рамки! За такое просто надо давать по шее! Говорят, эмигранты, уезжающие из страны навсегда, до конца жизни помнят, как выглядел их родной дом, и даже видят его во сне. А я запамятовал. Нет, надо завязывать с этим делом! Больше ни капли!
Я стоял на улице с нечетными домами, и значит, дом десять был на противоположной стороне. Я радостно перешел улицу, чуть не угодив под машину, дотопал до торца здания и посмотрел на квадратный светильник с номером дома. Десятый! Мой! Улица Оружейная, то есть Кукишева, дом десять! Стало быть, по этому адресу я и живу, какие могут быть сомнения! Нечего тут рассусоливать, надо идти домой, дожидаться жены и разбираться с ней по полной программе. Я завернул во двор и зашел в подъезд.
В подъезде было всего несколько ступенек до лифта, которые я с легкостью преодолел. И лифт оказался под рукой. Словно с утра дожидался именно меня. Дальше начались проблемы. Я прыгнул в кабину лифта и хотел нажать кнопку своего этажа. Но не нажал. Потому что не помнил, на каком этаже я живу. Хотя, скорее всего, нажимал эту кнопку каждый день. А сейчас забыл. Совсем скверно! Но такое иногда бывает. Отрабатываешь какую-то операцию до автоматизма, а когда задумываешься, в какой последовательности ее делать, не можешь вспомнить. Ладно, вернемся к нашим кнопкам! Так на какую мне нажимать? Надо немного поразмышлять на эту тему, а то за последний день я совсем разучился это делать.
На каком этаже может быть шестьдесят третья квартира, в которой я живу? Я напряг последние остатки памяти, и в ней всплыли две цифры — «тройка» и «семерка». Еще всплыл «туз», но мне показалось, что это уж совсем из другой оперы. Значит, я живу либо на третьем этаже, либо на седьмом. Так, что я видел всегда перед своими окнами? Если деревья, то на третьем, если облака, то на седьмом. Деревья я помню слабо. Их как-то в нашем городе не сажают. Вот облака помню хорошо. Особенно грязные и кучевые. Значит, все-таки я живу на седьмом. Точно, на седьмом. И я нажал кнопку с цифрой «семь».
Доехав до седьмого этажа, я вышел из лифта и осмотрелся. На площадку выходили двери четырех квартир. Шестьдесят третьей среди них не было. Я понял, что ошибся этажом. Такое часто бывает, когда человек возвращается домой в сильном подпитии. Но я-то совершенно трезв. Странно! Я посокрушался немного из-за этого, но расстраиваться не стал. Мало ли что бывает! Поднялся по лестнице на следующий этаж. Затем еще на один. На девятом как раз была шестьдесят третья. Моя!
Если сейчас начнутся проблемы с замком, мне придется ждать жену, чтобы она открыла дверь. Если, конечно, она ко мне вернется после того, что между нами произошло. Хотя, куда ей деваться, рано или поздно вернется. За вещами! Ладно, попробуем обойтись без жены. Ее все равно не дождешься!
Я вынул из кармана брюк мой единственный ключ, сунул в скважину замка. И попробовал его открыть. Безрезультатно! Ну конечно, как он мог подойти, ведь это же не мои брюки, а именинника! И ключ от его квартиры, а не моей. Я убрал ключ в карман, и нажал кнопку звонка. Вдруг жена уже дома!
Ответа не было. Как и следовало ожидать. Значит, Надя еще не пришла. И, скорее всего, в ближайшее время не придет. Будет разбираться со своим любовником. Пускай разбираются, пускай! Нам с ней все равно больше разговаривать не о чем. Вряд ли теперь мы сможем жить вместе. Я на всякий случай позвонил еще раз. Вдруг она все же дома и не может в данный момент подойти к двери. Или не слышит. Потому что собирает чемодан. Чтобы уйти навсегда.
Я взялся за ручку и со злости толкнул дверь от себя. И тут оказалось, что она не заперта. То есть спокойно так открылась внутрь, в квартиру. По-видимому, Надя пришла, чтобы по быстрому собрать вещи, и даже забыла закрыть дверь, уходя. Значит, ей уже глубоко наплевать на нашу квартиру, если она даже не хотела ее запереть. Или она не заперла ее, потому что находится дома?
