Дамский негодник - Милевская Людмила Ивановна (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью TXT, FB2) 📗

Похоже, Пекалова не из тех, кто слишком сопротивляется.

Но зачем он передал ее Михаилу?

Или не передавал? Или Анфиса сама к Михаилу ушла?

Возможно. Сасунян к победам привык. В поражении на любовном фронте он вряд ли признается».

— Как там Галка? — вплелся в мысли Далилы вопрос. — Ты ее видела?

— Да.

— Что «да»? — рассердилась Людмила. — Как она? Почему не заходит?

— Что?

— Да она не слышит меня! О чем это ты так сильно задумалась?

— Так, ни о чем, — встрепенулась Далила и отмахнулась: — У Галки полный порядок.

— Мне так не показалось.

— Да, Семенова в последнее время странная, совсем на себя не похожа, — машинально согласилась Далила, собираясь отдаться своим прежним мыслям.

Но как бы не так: Людмила немедленно подхватила:

— Вот именно, Галка в последнее время странная. Она тебе говорила про Голос?

Самсонова удивилась:

— Про какой еще голос?

— Ну, как же, второй год ей звонит незнакомый мужчина. Сначала в трубку дышал, потом заговорил. Галка уши мне все протрещала, что у нее телефонный роман, а потом вдруг как отрезало. Расспрашиваю ее, Галка отмалчивается, а ведь раньше о нем болтала без умолку. А теперь она и вовсе пропала. Я думаю, это связано.

— Связано с чем? — удивилась Далила.

Людмила всплеснула руками:

— Ты меня что, совсем, подруга, не слушаешь? Семенова стала реже ко мне забегать, потому что я выпытываю у нее про Голос.

— А ты не выпытывай.

— Я так не могу. У Галки девочка подрастает, ребенку срочно нужен отец. Кстати, а ты почему одна до сих пор? Почти два года прошло, как вы разбежались с Матвеем. Пора бы уже.

Далила опешила:

— Ты о чем?

— Ну, заладила! — рассердилась Людмила. — «С чем» да «о чем»! Спрашиваю открытым текстом: почему замуж не выходишь? Ты что, по-прежнему любишь Матвея?

— С чего ты взяла?

— Не я взяла, а Галка.

— Ну, Семенова! Сплетница! Я ей задам, — возмутилась Далила.

Людмила осадила подругу:

— Да погоди ты, задаст она, быстрая. Семенова испереживалась вся за тебя. Я, кстати, тоже переживаю. Как вспомню, какая красивая пара вы были с Матвеем… Ах! Знаешь, — подмигнула она, — сейчас уже в прошлом, скажу: и я ведь была в него влюблена. Честное слово!

Самсонова рассмеялась:

— Нашла чем удивить. Все девчонки были тогда влюблены в моего Матвея.

— Точно. Даже наша первая раскрасавица, Машка Степанова, помнишь? И та была в него влюблена, а он глазами на всех-то постреливал, но гулял только с тобой. Удивляюсь, как ты его подцепила? Это сейчас ты расцвела, а тогда была худющая, аж страшно смотреть. А ну, Далька, колись, чем ты красавца взяла?

— Ребеночка родила, — отмахнулась Далила и, хмурясь, добавила: — Сдуру, в четырнадцать лет. До сих пор за глупость свою расплачиваюсь.

— Да-а, — простонала Людмила, — здорово ты тогда всех удивила. Учителя в один голос взвыли: «В тихом омуте черти водятся!» Но Матвей тебя сильно любил. Он и сейчас тебя любит. Галка твердит: «Стоит Дальке пальцем его поманить, Матвейчик с радостью прибежит».

Далила пожала плечами:

— Возможно, она и права.

— Что ж не манишь? Вижу, ты его тоже любишь.

— Я? Матвея? — поразилась Далила.

Изумленно уставившись на подругу, она сердито спросила:

— С чего ты взяла? Я его ненавижу, предателя.

— А тогда почему фамилию не меняешь? Ты же Петрова была. Если Матвей тебе ненавистен, зачем его фамилию сохранила?

— Из корыстных соображений, — вяло пояснила Далила. — Во-первых, не хочу быть с сыном на разных фамилиях.

— Ладно, — согласилась Людмила, — ответ принимается. А во-вторых?

— А во-вторых, дверь менять не хочу.

Подруга опешила:

— Какую дверь?

— Дверь офиса моего, — усмехнулась Далила.

— А какое отношение дверь имеет к Матвею?

— Самое прямое. На ней барельеф дорогой: девушка состригает волосы у спящего гиганта. А под барельефом табличка: «Далила — героиня библейской легенды — очаровала Самсона и, выведав, что тайна его силы в длинных волосах, обрезала их, когда он спал. Обессиленный таким образом Самсон был взят в плен врагами.

Ваши враги — ваши желания и привычки, которые зачастую лишают вас последней надежды на счастье. Как с ними справиться, знаю я, психоаналитик Далила Самсонова». Последнее — жирным шрифтом. Ну, как?

— Отпадно, — оценила Людмила.

— Сама видишь, как выгодно я использовала удачное наложение имени на фамилию. Как тут менять?

— Да, такую фамилию и я, пожалуй, оставила бы. Но дело ведь не только в фамилии. Матвейчик любовь твоя первая…

— Которая не стала последней, — поспешила закончить мысль подруги Далила.

— Да ладно тебе, — отмахнулась Людмила. — Столько лет душа в душу прожили, сына ты ему родила. А что такое эта его Ирина? Тьфу! Сколько лет он знает ее? Галка сказала, что женился Матвей только из мести, тебе назло. Ты ему с Иркиным мужем с этим, как его…

— С Козыревым, — подсказала Далила.

Людмила вдохновенно продолжила:

— Да, ты ему с Козыревым изменила, Ирка тебя сдала, вот Матвей на ней и женился [2]. И Ирка не любит Матвея, и он не любит ее. Она своему Козыреву отомстила, Матвей тебе отомстил, и оба опомнились, а у них уже брак, ребеночек. Что, разве я не права?

Далила грустно кивнула:

— Кое в чем, похоже, права.

— Вот и скорей Матвея прощай. Хватит, помучила, и сходитесь. Он хороший мужик, такого не грех и простить. Я вон своего кобеля прощаю, и ничего. Живу ради дочки, да еще за него и борюсь, всяких баб отгоняю. Ох, будь он неладен, — ругнулась Людмила и, жалобно глядя подруге в глаза, с надеждой спросила: — Далька, как думаешь, на этот раз у меня получится вернуть Кару в семью? Бросит он эту свою Марину?

— А стоит ли его возвращать? — смущенно спросила Далила и скаламбурила: — Жизнь с твоим Карой становится слишком похожа на кару божью.

— А что делать, если люблю? И знаешь, иногда даже счастлива.

Далила ласково попросила:

— Люсь, а давай спецкурсик пройдем, а? Честное слово, я с тобой поработаю, и всю любовь к Карачке снимет, словно рукой.

— Зачем это? — отшатнулась Людмила. — Да я лишь благодаря любви этой и могу еще как-то его выносить! Если б не эта любовь, точно прибила бы кобеля!

— Да зачем его прибивать? Разведись.

— Умная ты, «разведись»! Развестись проще всего, а кто нас с Маринкой будет кормить? На мою зарплату не пошикуешь, а я привыкла жить в комфорте, в достатке. Нет, ты мне Карачку сохрани, а я уж как-нибудь с ним помучаюсь. Лет десять осталось.

— Почему — лет десять? — поразилась Далила.

Людмила с надеждой призналась:

— Через десять лет ему стукнет полтинник. Уж к этому возрасту, думаю, угомонится, зараза. А нет, так я импотенцию на него нашлю. В пятьдесят импотенция не такая уж редкость.

Самсонова предупредила:

— Смотри, Люська, импотенты злые-презлые.

— Ничего. Я как-нибудь потерплю. Все лучше, чем от разных нехороших болезней лечиться. Одним СПИДом еще не болела, а так уже от всего лечилась, благодаря ему, кобелю.

— Ты-то потерпишь, да потерпит ли он? — скептически осведомилась Далила.

Людмила насторожилась:

— А что?

— Ранняя импотенция частенько ведет к гомосексуализму, что в наше время даже и модно.

— Да ты что! — всплеснула руками Людмила и, нервно дернув свой нос, поразилась: — Ну, ты погляди! Никакого сладу нет с этими мужиками! А еще говорят: или забор забей, или кобеля убей. Выходит, теперь уж и забор забивать бесполезно. Этот кобель и хозяина трахнет. Да-а, осталось одно: убить кобеля!

— Что ты болтаешь? — испугалась Далила.

Людмила, зло сощурив глаза, задумчиво уставилась в пол:

— Что думаю, то и болтаю. Иной раз так разозлит, что и бога попросишь: «Хоть бы сдох родной муженек!» Здоровье и молодость ему отдала, а теперь он к другой уйдет, а я нищей останусь.